Наталья Деева - Хирург

Пара сантиметров — и он бездарно погиб бы, и лежал бы, уткнувшись в тротуар, из его продырявленной головы бежала бы по асфальту струйка крови. Мимо проходили бы прохожие, шарахались, думая, что он пьян.

Пошатываясь, он побрёл домой, чтобы приложить к ушибу лёд. Вопреки потугам воли высли о смерти никак не хотели покидать голову.

Едва он переступил порог, как заговорила мама:

— Алёша, тут тебе письмо пришло…

Не обращая на неё внимания, он закрылся в ванной и сунул голову под холодную воду. Постоял немного, унял дрожь.

— Что с тобой? — проговорила мама, когда он оказался в кухне.

— Поскользнулся. Шишку набил.

— Тебе письмо. Вот.

Алекс повертел в руках конверт: белый, длинный, с лицом Пушкина. Обратного адреса нет. Неужели отец вспомнил-таки, что сын школу закончил? Вспомнил и прислал полтинник или сотку.

Внутри были не деньги — лист бумаги, аккуратно сложенный вчетверо. В своей комнате Алекс развернул его. Крупными красными буквами было написано «Умри». Лист выпал из рук и полетел медленно-медленно, кувыркнулся и сложился.

«Ты готов расстаться с жизнью, если вдруг поступит приказ „Умри“?»

Подстроить такой несчастный случай невозможно. Никто ведь не толкал его, просто он шёл по бордюру, просто развязался шнурок. Или не просто? Или кто-то заставил его идти именно туда, где ждали штыри? Кому это нужно? Алекс читывал фантастику: вампиры, ведьмы, иные, гомеостатическое мироздание…

Так, сесть, успокоиться. Что есть? Сначала приходит письмо на e-mail. Зачем? Чтобы подготовить сознание к шоку. Плохо, потому что его, скорее всего, просчитали и пасут. Скорее всего, знают все пароли, адреса друзей, планы на будущее, страхи, привязанности.

Потом он разбивает голову и получает послание «умри». Значит, убивать его не собираются, просто запугивают. По идее, скоро должны пойти на контакт. Кто? Зачем? Кому он помешал? Он не пьёт, не портит девок, не взламывает чужие пароли — ведёт, можно сказать, праведную жизнь!

Что ещё есть? Должно быть связующее звено. Где, где… ну, где же… Ленка! Точно, Ленка — засланный казачок. Неизвестный разузнал, что Алексу нравятся умные девчонки и предпочитает он блондинок, вычислил персонажа, устроил драку, и тут — добрая фея. По его расчету Алекс должен был привязаться к Ленке, влюбиться и стать управляемым. План не сработал, и в ход пошли запугивания.

В дверь постучала мама:

— Лёша, что там?

— Шутка. Дурацкая шутка.

Не было печали, называется. Алекс чувствовал себя крысой под колпаком. Понять бы ещё, что происходит, и чем это грозит. Для этого нужно просчитать тех, кто стоит за Ленкой, узнать, чего они хотят и что могут. Как это сделать? Найти Ленку и прижать к стенке или выведать хитростью?

Хотелось видеть её прямо сейчас, но он понимал, что уже поздно, на площадке её нет. Лизард тоже не было в игре. Он проверил почту и впервые ощутил себя в сети — в родной среде! — беспомощным. Мысль о том, что его сейчас пасут, не давала наслаждаться игрой.

Алекс проснулся за столом, с трудом поднял голову. Монотонно гудел компьютер, из-за качающихся штор пробивался свет. Болела шея. Вчерашние события остались за чёрной завесой ночи. Не поднимай завесу — и всё будет хорошо. Сладко зевнув, он свесил ноги и наступил на скользкий лист.

«Умри».

А не пошли бы вы? Алекс сделал в сторону неба неприличный жест и решил порадовать себя кофе. «Никто не испортит мне лето, — решил он, — Поеду в Крым, про меня забудут — не такая уж я важная персона. Тысячи таких ходят».

В дверь позвонили. Уверенность испарилась мгновенно. Неужели Ленка? Скрепя сердце, Алекс шагнул вперёд и тут же отступил. Или правильнее тянуть время? Звонок верещал и верещал. Гость начал тарабанить в дверь.

— Проц, выходи, подлый трус! Хватит дрыхнуть!

Тоха! От сердца отлегло. Тоху нужно впустить.

— Чего морда такая перепуганная? — бросил незваный гость, переступая порог.

— Да так… проходи — расскажу.

— Что — пару получил? — Тоха скинул кроссовки, огляделся. — Живут же люди!

— Я себе кофе варю. Ты как?

— А пожрать чего-нибудь есть? — Тоха протопал в кухню и, потирая руки, остановился напротив холодильника.

— Что найдешь, то твоё.

Загрохотали крышки кастрюль, зашуршал полиэтилен.

— Прикольно, когда баба в доме, — говорил он, разогревая плов в микроволновке. — И еда всегда есть, и носки постираны. Жениться, что ли? Проц, а Проц… я тебя на днях с та-а-акой цыпой видел! Чуть не офигел, — он подмигнул.

— Лучше бы её не было, — сказал Алекс мрачно.

— Шо — не дала?

— Да хуже!

— Неужели спёрла чего?

«Говорить или нет? Вдруг он покрутит пальцем у виска? А, будь, что будет».

— Шо таращишься? Чего спёрла-то?

— Подожди минутку.

Алекс вернулся со злополучным листком и начал рассказ, сдабривая его подробностями. Тоха слушал, поджав губы, потом разинул рот, а когда увидел красные буквы, складывающиеся в слово «умри», стукнул себя по ляжкам и выругался.

— Ну, что думаешь?

— Да ни хрена… Сектанты? Не-е-е. Хрень какая-то. Неплохо бы, — он воровато огляделся и прошептал тихо-тихо, — подсунуть твоей Ленке «жучка» и послушать, с кем она болтает. Может, ты великий маг, да не в курсе, вот они к тебе и подбираются…

— Хватит прикалываться!

— Если бы я читал книжку…

— Это не фантастика. Это — моя жизнь, — Алекс поставил напротив Тохи плов. — Что делать, ума не приложу.

— А шо ты сделаешь… подождать надо, — сказал Тоха, отправил в рот полную ложку, и вдруг, не прожевав, воскликнул. — Слушай! Чудика помнишь?

— Нет. Кто это?

— Ну, сосед мой, пиротехник. Это ж ходячая лаборатория! Вот, у него и можно прикупить «жучка».

— Да я и сам могу сделать…

— Верю, ты ж Процессор! Но пока ты раскачаешься, пока туда-сюда… тем более, пасут тебя. А у него всё готовенькое. Бабло-то есть? Есть. Я с ним побакланю, хочешь? Прямо сегодня и побакланю. Вот, прямо сейчас.

— Сиди, — Алекс положил руку на плечо друга. — Доешь сначала.

Кто бы мог предположить, что Тоха даст дельный совет?

— Чё-то собачки твоей не видно, — проговорил Тоха, вымазывая тарелку хлебом. — Прикольный такой пёсик… Где она? Она вот это будет?

— Вряд ли. Жарко ей, лежит, наверное, на балконе. Джесси! Джессика!

В ответ донёсся жалобный скулёж.

— Джессика! Гулять!

Грохот. Шлепок. Заскребли когти по паркету. И снова скулёж.

— Твою ж мать!

Алекс побежал на балкон, Тоха — за ним. Джессика лежала в жёлтой луже и сучила лапами, пытаясь подняться. С губ тянулась ниточка слюны. При виде хозяина она вяло вильнула хвостом, застонала, потянулась навстречу. Алекс рванулся, чтобы помочь ей, но Тоха схватил за руку.