Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 14. Терранская Империя

Эйат и Водан летели рядом. Они были красивой парой, оба золотоглазые и золоторукие, он коричневый с охрой, она цвета темной бронзы. Внизу простирались земли Ворот Бури — темные лесистые долины, утесы и обрывы, вершины, где снега граничили с голубовато-серым камнем, клинки водопадов и отдаленные вспышки ледников. Ветер пел «у-у» и гнал позолоченные Лаурой облака по ясному небу; тени облаков неслись по горам. Молодые ифриане пили холодное дыхание ветра, купаясь в его крученых, тугих, текучих струях. А ветер Ласкал их, проникая до самого стержня больших маховых перьев.

— Будь мы такие же, как Аринниан, — сказал он, — мы поженились бы сразу, перед тем как мне явиться на свой корабль. Но у тебя любовный период настанет только через несколько месяцев, а меня к тому времени может уже не быть в живых. Я не хочу обрекать тебя на горе, ничего не оставляя взамен.

— Думаешь, я буду меньше горевать, если не получу права называться вдовой? Я хочу возглавить твой поминальный танец — я ведь знаю, какие места в небе ты больше любишь.

— Зато могут возникнуть всякие проблемы — обязательства по отношению к моему роду и так далее. Нет. Разве наша дружба станет слабее оттого, что ты еще какое-то время не будешь называться моей женой?

— Дружба… — тихо промолвила она и воскликнула: — Прошлой ночью мне снилось, что мы и вправду стали людьми.

— Такими же похотливыми?

— Такими же любящими.

— К-х-хг. Ничего не имею против Аринниана, но иногда мне кажется, что ты проводила с ним слишком много времени с тех пор, как вы были детьми. Если бы Литран не взял тебя с собой в Грей… — И Водан, видя, как у нее поднимается хохолок, торопливо продолжил: — Да, он твой небесный друг. А значит, и мой. Я хочу только предостеречь тебя: не пытайся, не желай стать человеком.

— Нет-нет. — Эйат, почувствовав рядом нисходящий воздушный поток, взмахнула крыльями и понеслась вниз — горные вершины придвинулись ближе, сверкнул между деревьями пруд, из которого пил дикий жеребец, запел тугой встречный воздух; потом она притормозила и снова взметнулась вверх, рассекая грудью поток, напрягая каждый мускул, приметила горячую струю — гора, видневшаяся сквозь нее, чуть дрожала — и воспарила, со смехом расправив крылья, предоставляя небу держать ее.

Водан подлетел к ней.

— Да разве я променяю это хоть на что-нибудь? — радостно вскрикнула она. — А ты?

Экрем Саракоглу, имперский губернатор сектора Паке, уже давно намекал адмиралу флота Хуану Хесусу Кахалю и Паломарес, что хотел бы познакомиться с его дочерью. Она прибыла с Нуэво Мехико, чтобы вести дом своего овдовевшего отца, когда тот перенес свою ставку на Эспераясу и снял особняк во Флервиле. Знакомство постоянно откладывалось. Не то чтобы адмирал не любил губернатора — они отлично ладили — и он не сомневался относительно его намерений, хоть тот и слыл большим бабником. Луиза выросла на сухой планете, народ которой, терпя во всем лишения, в гордости недостатка не испытывал и превыше всего ставил честь. Просто и тот и другой были завалены работой.

Наконец, видя успех своих начинаний, Кахаль пригласил Саракоглу к обеду. Однако в последний момент что-то разладилось. Адмирал позвонил домой сказать, что на пару часов задержится. Губернатор был уже в пути.

— Стало быть, вы, донна, должны развлекать меня, пока не подадут на стол, — промурлыкал он, целуя ей руку. — Уверяю вас, это будет совсем нетрудно. — У нее, хоть и маленькой ростом, была красивая фигурка и прелестное смуглое личико. А вскоре губернатор убедился, что она ведет себя очень чинно, умеет слушать мужчину и, что встречается еще реже, задавать ему правильные вопросы.

Они прогуливались по саду. Глядя на розовые кусты и вишневые деревья, можно было подумать, что ты на Терре: Эсперанса держала первенство среди планет-колоний. Солнце, Паке, в эту летнюю пору еще стояло над горизонтом, но уже окрасило мягкими закатными лучами старую кирпичную стену. В теплом воздухе звучали птичьи трели, и с окрестных лугов наплывали свежие ароматы. Над головой иногда проносились, сверкая, воздушные машины, но Флервиль был не столь велик, чтобы шум движения долетал сюда, на окраину.

Саракоглу с Луизой прохаживались по гравиевым дорожкам и беседовали. Их охраняли, или скорее ненавязчиво опекали. Следом, правда, шла не дуэнья, а здоровенный четырехрукий горзунийский наемник — при нем можно было флиртовать без опаски.

«Вся беда в том, — думал губернатор, — что она постоянно говорит о серьезных вещах».

Сначала это было даже приятно. Она поощряла его говорить о себе:

— …да, я граф Анатолийский. Честно говоря, графство у меня маленькое, хоть оно и на Терре. Бюрократ-карьерист. А хотел бы быть художником — люблю возиться с красками и глиной — может, взглянете как-нибудь. Но увы, от имперских аристократов ждут, что они будут служить Империи. Если бы я родился в декадентскую эру! К несчастью, Империя сама собой не управляется…

Внутренне он ухмылялся собственным речам. Чтобы он, в свои пятьдесят три стандартных года, низенький, начинающий толстеть, совершенно лысый, с маленькими глазками, посаженными близко к огромнейшему носу, и с двумя дорогими любовницами во дворце, — чтобы он играл роль мальчишки, строившего из себя homme du monde![1] Что ж — сейчас это доставляло ему удовольствие, как доставляли удовольствие яркие одежды и драгоценности. Так он отдыхал от суровой действительности, которая не оставляла ему времени улучшить свою внешность путем биоскальпирования.

Но тут она спросила:

— Неужели мы действительно нападем на ифриан?

— А? — Боль в ее голосе заставила его резко повернуть к ней голову. — Да, переговоры зашли в тупик, но…

— Отчего же они зашли в тупик? — Она чуть повысила голос, глядя прямо перед собой, и ее легкий испаньолский акцент стал заметнее.

— А по чьей вине возникали почти все вооруженные инциденты? По вине ифриан. Я не хочу сказать, что они чудовища. Но они хищники по натуре. И у них нет сильной власти — нет вообще никакого правительства, которое могло бы обуздать страсти отдельных группировок. Это и стало камнем преткновения в их усилиях для достижения согласия.

— Насколько же искренними были эти усилия с нашей стороны? — спросила она, по-прежнему не глядя на него. — Насколько старательно вы добивались того, чтобы они не увенчались успехом? Отец ничего мне не рассказывает, но все и так ясно с тех самых пор, как он перебрался сюда — часто ли штаб флота и губернаторская власть размещаются на одной планете? Ясно — что-то г-готовится.

— Донна, — мрачно сказал Саракоглу, — теперь, когда космический флот способен обратить целые миры в кладбища, нужно готовиться к худшему и принимать необходимые меры безопасности. А кроме того, нежелательно, чтобы области влияния пересекались так, как у Империи со Сферой. Возможно, среди вас, молодежи сравнительно замкнутой системы… возможно, среди вас возникла мысль, что Империя затевает войну, чтобы поглотить всю Ифрийскую Сферу. Это неверно.