Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1

— Он не смог бы забраться сюда. Слишком высоко. Я не достаю даже де крыши.

— Ты не смог бы достать и до шнурков на ботинках, если бы нагнулся. Давай посади-ка меня. Если ты поддержишь меня за йогу, я смогу дотянуться до верха и ухватиться за что-нибудь. Только и надо-то, что взглянуть разок.

Как же он был прав. Просто разок взглянуть. И я ничего не мог с этим поделать. Мне стало совершенно безразлично мое поражение. Я лежал, прислушиваясь к скрипу и проклятиям, тяжелому пыхтению и царапанию по железу. Звуки становились все ближе, и наконец прямо перед моим лицом появилась огромная лапища, уцепившаяся за край цистерны. Тут, наверное, сработало мое подсознание, так как, клянусь вам, никаких логических размышлений, с моей стороны здесь не было задействовано. Моя рука высунулась вперед и подтолкнула мертвую птицу на самый край, прямо под его пальцы. Они опустились точно на нужное место и сгребли бедное создание. Результат был просто потрясающим! Птица исчезла, а вместе с нею и рука, последовали вопли и крики, а за ними два тяжелых удара.

— Зачем ты это сделал?

— Я схватил ее, а-ах — ооуу! Я сломал лодыжку.

— Проверь, можешь ли ты встать на ногу. Вот так, держись за мое плечо. Опирайся на вторую ногу, пойдем сюда…

Через открытую дверцу люка были слышны крик, раздающиеся там и тут, а я с облегчением поздравил себя с короткой передышкой. Они могли вскоре Вернуться, и это было вполне вероятно, но по крайней мере первый раунд оставался за мной.

Секунды, а затем и минуты, текли очень медленно, и я наконец понял, что выиграл и второй раунд. Поиски перенеслись далеко от крыши. Во всяком случае, на некоторое время. Сирены замолчали, и суматоха охватила теперь нижний этаж. Внизу раздавались крики и хлопанье дверей, рев выезжающих из тюремного двора в ночь машин. А через некоторое время — вот уж чудо из чудес — огни стали выключаться один за одним. Предварительные поиски были завершены. Меня охватила дремота — и я резко поднялся, чтобы отряхнуть ее.

— Чучело! Ты все еще в затруднительном положении. Разведка произведена, но это место еще как следует не осмотрено. Можно поставить на кон последнюю монету, что начни они с первым лучом солнца новый осмотр, они не пропустят ни одного уголка или закуточка. И снова поднимутся сюда, на этот раз с вестницей. Помня об этом, нужно что-то предпринимать.

И я знал, куда мне нужно было сейчас двигаться. Это было последнее место, где им бы вздумалось меня искать этой ночью. Вниз через люк и дальше по темному коридору. Кое-кто из заключенных все еще обсуждал события этой ночи, но похоже, что все они уже лежали на своих койках. Бесшумно я спустился по лестнице и пробрался в камеру 56-7Б. Отворив дверь в абсолютной тишине и точно так же закрыв ее за собой. Мимо своей разобранной кровати к кровати моего приятеля-доносчика Вилли, похрапывающего в неправедном сне. Моя рука крепко сжала его рот, и он тут же широко открыл глаза, в то время как я с каким-то первобытным садистским наслаждением прошептал ему в ухо:

— Считай, что ты мертв, крыса позорная. Ты позвал охрану и сейчас получишь то, что заслуживаешь…

Он сделал гигантское усилие приподнять свое тело и потерял сознание. Глаза тут же закрылись. Уж не убил ли я его? Мне вдруг стало совестно своей дурно пахнущей маленькой шуточки. Нет, не убил, он просто без сознания, легко и размеренно дышит. Я пошел за полотенцем, намочил его в холодной воде — затем дал ему почувствовать всю свою доброту. Его вопль превратился в булькание, так как я успел заткнуть ему рот полотенцем.

— Я благородный человек, Вилли, так что тебе повезло. Я не собираюсь тебя убивать. — Мой шепот, казалось, немного успокоил его, потому что я почувствовал, что его тело перестало трястись от страха. — Ты мне поможешь. Если ты это сделаешь, я ни причиню тебе никакого вреда. Вот тебе мое слово. Приготовься ответить на мой вопрос. Подумай хорошенько над ним. Тебе нужно будет прошептать только одно Ты должен мне сказать, в какой камере сидит Стингер. Кивни головой, если ты готов ответить. Хорошо. Я вытаскиваю полотенце. Но если ты вздумаешь шутить или скажешь что-либо другое, тогда можешь распрощаться с жизнью. Итак…

— …231Б…

На нашем этаже, прекрасно. Полотенце возвратилось на место. Затем я крепко придавил вену за его правым ухом, перекрывая поток крови, снабжающий кислородом мозг. Шесть секунд — потерял сознания, десять — смерть. Он задергался, потом снова затих. Я отпустил палец, досчитав до семи. У меня и в самом деле была великодушная натура. Я вытер полотенцем лицо и руки, затем наклонился за башмаками и надел их. Затем еще одну рубашку и куртку. После этого я залпом выпил, наверное, целый литр воды и был готов вновь предстать перед миром. Я сорвал с кроватей одеяла, намотал их на руку и вышел из камеры. На цыпочках, стараясь ступать совершенно бесшумно, я прокрался к камере Стингера. Мне показалось, что я свободен и невосприимчив ни к чему вокруг. В то же время я понимал, что это глупо и опасно. Но после полученных за этот вечер травм и переживаний я словно исчерпал весь свой запас страхов. Дверь камеры открылась от одного моего нежного прикосновения, и глаза Стингера тоже моментально открылись, стоило мне только тронуть его за плечо.

— Одевайся, — тихо сказал я. — Мы бежим прямо сейчас.

Моих слов было для него достаточно — он не стал задавать лишних вопросов. Просто натянул на себя одежду, пока я брал одеяло с его койки.

— Нам понадобится по крайней мере еще два.

— Я возьму у Эдди.

— Он проснется.

— Я прослежу, чтобы он снова уснул.

За вопросительным бормотанием последовал глухой удар. Эдди продолжал досматривать свои сны, а Стингер забрал оставшиеся одеяла.

— Вот что мы сделаем, — сказал я ему. — Я нашел выход на крышу. Мы пойдем туда и свяжем эти одеяла вместе. Затем спустимся по ним вниз и удерем. О’кей?

О’кей! Никогда в жизни я не слышал более безумного плана. Но Стингер ответил:

— О’кей! Пойдем!

Еще раз вверх по лестнице — я уже устал взбираться по ней — и вообще устал за ночь. Я вскарабкался по железным ступеням, отпер дверцу люка и вытолкнул одеяла наружу, когда он передал их мне. Мы не проронили ни слова, пока я не опустил люк и не запер его на замок.

— Что случилось? Я слышал, что ты сбежал, и собрался уж было убить тебя, если бы они вновь поймали тебя.

— Это не так-то просто. Я расскажу обо всем после, когда мы смоемся отсюда. А сейчас давай вязать узлы. Бери за противоположные углы; мы должны извлечь из того, что имеем, наибольшую длину. Вяжи двойным узлом, как тебя учили в подростковом клубе. Вот так.