Филип Дик - Обман Инкорпорэйтед (сборник)

– Хорошо. – Установив шарнирный рычаг над трехмерной картой Луны, он взял указатель и начертил маршрут, доведя кончик указателя до углубленной впадины, где вокруг «Омфала»… «Когда же он перестанет грызть эту проклятую ногу?» – подумал Рахмаэль. – …суетились его техники. В ожидании компонентов, которые никогда не поступят.

– Мы сбились с курса, – рявкнул вдруг Доскер. Он сказал это не Рахмаэлю, а в микрофон на пульте. – Черт, нас сцапали.

Сцапали… жаргонное словечко. Рахмаэль испугался, поскольку это означало, что их подхватило поле, столкнувшее маленький космолет Доскера с его траектории. Пилот немедленно запустил ракетный двигатель «Ветстон-Милтон», пытаясь вернуться на прежний курс… но поле удерживало аппарат, невзирая на мощную тягу двойного двигателя, который действовал реактивными струями, препятствуя усилиям невидимого поля, которое регистрировали только приборы на пульте.

После напряженного молчания Рахмаэль осведомился у Доскера, куда их тащит поле.

– Разумеется, с Третьего на Л-курс, – лаконично ответил Доскер, откладывая наконец в сторону индюшачью ногу.

– Значит, не на Луну. – Теперь ясно было, что они не доберутся до стоянки «Омфала». Но куда они в таком случае прилетят?

– Мы на Т-орбите, – сказал Доскер.

Несмотря на тягу спаренного «Ветстон-Милтона», они не покинули земную орбиту. Доскер неохотно, словно признавая поражение, выключил двигатель. Запас топлива оказался опасно малым: если поле отпустит, они станут кружить по орбите, не имея возможности выйти на траекторию, которая привела бы их к посадке на Луне или на Терре.

– Нас поймали, – сказал Доскер не то Рахмаэлю, не то в торчащий из пульта управления микрофон. Затем произнес в него ряд закодированных команд, прислушался, чертыхнулся и сообщил Рахмаэлю: – Нам отрезали аудио– и видеосвязь, я не могу послать сигнал Мэтсону. Все пропало.

– Что пропало? – осведомился Рахмаэль. – Хотите сказать, что мы сдаемся? И обречены кружить вокруг Терры вечно, пока не умрем, когда у нас кончится кислород?

Неужели «ОбМАН Инкорпорэйтед» не способна дать надлежащий отпор «Тропе Хоффмана лимитед»? Рахмаэль даже в одиночку сражался лучше, но теперь ему оставалось лишь в изумлении и смятении следить за тем, как Доскер осматривает комплект «охотников на жучков» у себя на груди. В эту минуту интересы пилота «ОбМАН Инкорпорэйтед», похоже, ограничивались тем, действительно ли траектория их корабля под контролем и контролируется внешними системами слежения.

– Нет внешних систем слежения, – сообщил Доскер и торопливо продолжал: – Послушайте, дружище бен Аппельбаум. Они отключили радиосигнал, который передавал с помощью микроретранслятора на спутник Мэтсона, но, разумеется… – Его темные глаза весело заблестели. – На мне закреплено «реле покойника»; если исходящий от меня бесперебойный сигнал оборвется, в главном офисе «ОбМАН Инкорпорэйтед» в Нью-Йорке, а также на спутнике Мэтсона автоматически включится тревога. Поэтому им уже известно, что с нами непорядок. – Понизив голос, он продолжал бормотать себе под нос: – Придется подождать, может, нас сумеют выручить, пока еще не поздно.

Корабль с отключенной энергией беззвучно скользил по орбите.

Неожиданно последовал сильный лобовой удар, и Рахмаэля отбросило к стене. Он увидел, что Доскер тоже рухнул, и понял, что к ним пристыковался другой корабль либо нечто схожее – но, к счастью, взрыва не последовало. По крайней мере это не была ракета. Будь это ракета…

– Они могли бы уничтожить нас, – проговорил Доскер, неловко поднимаясь на ноги. Он тоже имел в виду нечто взрывающееся. Пилот повернулся к трехъярусному входному люку, служащему для проникновения в безвоздушное пространство.

Рычаги герметизирующих механизмов начали вращаться под воздействием внешних импульсов, и люк распахнулся.

Вначале появились трое (из них двое вооружены лазерами) с пустыми глазами купленных с потрохами и давно пропащих наемников. За ними следовал элегантный ясноликий господин, купить которого было невозможно, поскольку он сам был крупнейшим покупателем на человеческом рынке, дилером, не предназначенным на продажу.

Это был Теодорих Ферри, председатель совета директоров «Тропы Хоффмана лимитед». Двое служащих, вошедшие первыми, взяли наизготовку смахивающий на пылесос жужжащий прибор, и тот немедленно приступил к поискам, суя повсюду свой хобот. Наконец удовлетворившись, операторы кивнули Теодориху, и тот обратился к Рахмаэлю:

– Могу я присесть?

– Конечно, – ответил тот после удивленного молчания.

– Извините, мистер Ферри, – вмешался Доскер. – Единственное место занято. – И он уселся за пульт управления таким образом, что его маленькое тело заполнило своим основанием оба ковшеобразных сиденья. Лицо у него было гневное и решительное.

– Хорошо, – пожав плечами, согласился грузный седовласый мужчина. Он впился взглядом в Доскера. – Кажется, вы лучший пилот «ОбМАН Инкорпорэйтед»? Ал Доскер… да, я узнал вас по нашим снимкам. Вы летите к «Омфалу». Но, чтобы найти корабль, вам не нужен Аппельбаум. Спросите лучше нас. – Теодорих Ферри порылся в своем плаще, извлек пакет и перебросил Алу Доскеру. – Здесь координаты доков, где Аппельбаум прячет корабль.

– Спасибо, мистер Ферри, – процедил Доскер с такой долей сарказма, что слова едва можно было разобрать.

– Послушайте, Доскер, – сказал Теодорих. – Сидите спокойно и занимайтесь своим делом, пока я говорю с Аппельбаумом. До сих пор я не встречался с ним лично, но был знаком с его покойным, оплакиваемым всеми нами отцом. – Он протянул руку.

– Если вы пожмете ему руку, Рахмаэль, – предупредил Доскер, – он заразит вас вирусом, который в течение часа разрушит вашу печень.

– Я, кажется, посоветовал вам не соваться, куда не просят? – злобно уставившись на негра, произнес Теодорих и снял с руки незаметную до сих пор перчатку из пластика. «Значит, Доскер прав», – подумал Рахмаэль, следя за тем, как Теодорих осторожно отправляет перчатку в устье корабельного мусоросжигателя. – И вообще, – почти жалобно продолжал Теодорих, – мы могли распылить здесь смертоносные бактерии.

– И заодно покончить с собой, – вставил Доскер.

Пожав плечами, Теодорих обратился к Рахмаэлю:

– Я уважаю ваши поступки. Не смейтесь.

– Но я и не думал смеяться, – возразил Рахмаэль. – Просто удивился.

– Вы хотите продолжать свое дело после экономического краха, хотите удержать своих законных кредиторов от изъятия последнего и единственного актива компании «Аппельбаум энтерпрайз». Похвально, Рахмаэль. Я поступил бы так же. А еще вы произвели впечатление на Мэтсона, вот почему он предоставил вам своего единственного приличного пилота.