Сергей Чехин - Чарли

Принес из кухни стакан молока и баллончик шоколадной пены, поставил на колени тарелку вафель и включил телек. По закону жанра должен был наткнуться на выпуск новостей или передачу, проливающие свет на судьбу таинственной незнакомки. Например, репортаж о побеге из закрытой лечебницы, аварии в правительственной лаборатории, крушении НЛО, или на худой конец о необъяснимом природном явлении.

Фиг там. В Денвере ожидалась гроза, и больше ничего интересного и необычного по всем каналам. Пришлось завтракать под какую-то дичь о ловле снежных людей в горах Колорадо. «Дискавери» такой «Дискавери».

Пару часов спустя снаружи послышались тяжелые шаги. Жалобно скрипнули ступени, раздался стук, от которого затряслись стены, а с потолка посыпалась пыль.

— Чел, это я! Ты дома?

Вяло отозвался:

— Входи. Не заперто.

Дверь открылась, на пороге показался крепыш Джон. С густой черной бородой как у канадского дровосека, в очках с толстой роговой оправой и шерстяной шапке на макушке. В руке — упаковка Bud на шесть банок. На плече брезентовая сумка-почтальонка, распираемая десятками, если не сотнями рисунков, набросков и готовых комиксов. Одет в привычные джинсы и черную футболку с принтом в виде полуголой эльфийки. Любимый персонаж Джона из всех им же созданных, постоянно забываю имя. Слишком уж вычурное оно даже для остроухого народа. Как же ее… Эвкалиптикэль… Паралитикэль… Плохойполитикэль… А, вспомнил! Апокалиптикэль!

Когда друг впервые представил мне эту даму, я спросил: «а почему на ней лишь кольчужное бикини?». На что Джон с гордостью ответил: «Она такая храбрая и отчаянная, что презирает любые доспехи. Но я не могу ходить по городу с голыми сиськами на футболке».

Вместо спокойного рукопожатия, приятель задрал голову и заревел на весь дом:

— Васссаааааааааааапппп!!!

Чем едва не довел меня до инфаркта. Черт знает, как девчонка могла отреагировать на такой вопль, да еще и от постороннего. Но та, к счастью, безропотно лежала на полу, прикрытая простыней.

— Привет, бро, — устало произнес, встав и похлопал его по плечу.

— Чел, да ты реально погано выглядишь. Сдай анализ на метастазы.

Усмехнулся:

— Умеешь подбодрить.

— Ну так, — Джон подмигнул и открыл банку. — На, подлечись. Как говорится: пива выпьешь — и кашлять не будешь!

— Ты это только что придумал, верно?

— А то.

Друг пшикнул открывашкой, сделал большой глоток и плюхнулся на диван. Если бы я этого не видел, то подумал бы, что произошел подземный толчок. Причем не самой слабой магнитуды.

— Ох, хорошо. Включи соньку, пожалуйста. Все равно стоишь. От души, чел. И геймпад подай, ага. Закусь, кстати, есть?

На первых порах нашего знакомства мне казалось, что Джон путает друзей с бесплатными слугами. Но стоило прийти в гости уже к нему, и он превращался в изысканного дворецкого, готового с радостью выполнить любую просьбу. Не знаю, кто его так воспитал, но традиция необычная.

Пока искал по полкам и шкафам что-нибудь под пенное, друг запустил четвертый «Fallout» и увлеченно уставился на экран, держа банку между коленей. Несмотря на внешнюю неуклюжесть и неряшливость, Джон на моей памяти никогда ничего не ломал, не ронял и не пачкал. Только флагшток погнул, но это не считается, как-никак на спор вандалил.

Отрыв в пыльном углу початую пачку начос, вернулся в гостиную и сел рядом.

— Лора не звонила? — спросил Джон.

Лора — одногруппница, с которой я находился в более чем неопределенных отношениях. За первый курс мы успели немного повстречаться, расстаться, снова сойтись, наконец понять, что ничего путного из свиданий не выйдет и остаться друзьями. Причем далеко не формально, как обычно бывает в подобных случаях. Мы на самом деле неплохо ладили, хоть и редко виделись вне колледжа, предпочитая общаться в фейсбуке.

— Нет.

— Хех, а меня вот заставила.

— А ты бы сам не позвонил?

— Чел, конечно же позвонил бы. Но точно не через десять минут после начала первой лекции. Лора села рядышком, ресничками так хлоп-хлоп. Где же мой Макс? Почему не пришел? Вдруг с ним стряслась беда?

— Да хватит заливать.

— Отвечаю, бро! Наверное, за лето соскучилась, аж невтерпеж стало тебя увидеть.

— Завтра и увидит. А раз так невтерпеж, могла бы и сама позвонить. Или хотя бы смску скинуть.

— Не говори, чел. Бабы странные…

— О…, - снова покосился в угол. — Не представляешь насколько.

Немного помолчали, наблюдая за беготней героя в силовой броне по руинам Бостона. Затем Джон остановился у спуска в подземелье, помеченного большой буквой «М».

— Блин, — тихо буркнул он. — Стремно в метро чесать. Там темно и гули.

Я хмыкнул:

— Нашел чего бояться. Это же не «Outlast» или «Amnesia».

— Тьфу, не напоминай! Только представлю — сразу сердце колотится. Надо принять успокоительное.

Он в один присест осушил банку и открыл вторую. Глотнул еще, шумно выдохнул и нажал кнопку «действие». Поползла полоса загрузки, на экране завертелась футуристическая лазерная винтовка. Несколько секунд спустя игра показала нам мрачный вход в подземку. Обшарпанные кассы по обе стороны, где в креслах в последней смене развалились истлевшие тела. Пыль и обрывки одежды на полу, разбитая серая плитка на стенах, грязные плафоны под потолком. А впереди — навеки застывшие эскалаторы, круто уходящие в кромешную тьму.

— Блин, — Джон пощелкал подсветкой pip-boy. — Как думаешь, гули сразу нападут?

— Какая разница? Дробаш возьми и вали в упор.

— Точняк.

Друг выбрал нужное оружие и приблизился к лестнице. В закрытых локациях он всегда играл от первого лица, что усиливало эффект погружения, но и нагоняло страху. Стоило ему спуститься на одну ступень, как из темноты с оглушительно-хриплым воплем выскочил оживленный радиацией мертвец с иссохшей коричневой кожей, перекошенной гнилой рожей и когтистыми лапами.

Звук в игре был выкручен на всю катушку, из-за чего от рева гуля чуть не заложило уши. Джон подскочил как ужаленный, каким-то чудом не расплескав пиво, вцепился в геймпад и принялся остервенело долбить на крестик, всаживая в дикого зомби патрон за патроном. Дробовик громыхал, гуль ревел, приятель орал в ответ, то и дело поливая ни в чем не повинные полигоны отборными матюгами.

И тут случилось непоправимое. Нет, персонажа приятеля никто не съел и не пришлось перезагружаться. Хуже. Гораздо хуже. В углу словно взорвалась бомба. Только беззвучная и поражающая лишь ударной волной. Тяжеленный диван вместе с нами отшвырнуло к двери как игрушечный. Он с жутким скрежетом расцарапал к чертям собачим пол, но не перевернулся, иначе мы бы точно сломали шеи.