Ларри Нивен - Молот Люцифера

Середина зимы, с севера дует холодный ветер. За стенами больницы громоздятся сугробы и даже здесь, в помещении, Леонилла чувствовала, какая на улице холодина. Холод был ненавистен ей. Родилась она в Ленинграде, так что с северными зимами была знакома, однако продолжала надеяться, что ее все же переведут в Байконур или даже в Капустин Яр, на Черное море. Обижало ее то, что она вынуждена лечить попавших сюда не по своей воле, хотя, разумеется, не могла изменить этого. Для педиатра работы здесь было совсем немного — кругом снежная пустыня. Но помимо врачебной, она имела подготовку космонавта. И продолжала надеяться, что будет назначена в космический полет.

Возможно, что уже скоро. Говорят, что американцы готовят женщин-астронавтов. Если выяснится, что американцы посылают в космос женщину, Советский Союз сделает то же самое, и быстрее. Последний советский эксперимент с женщиной-космонавтом завершился неудачей. Леонилле было любопытно, что же на самом деле не поладилось у Валентины. Она была знакома как с самой Валентиной, так и с космонавтом — ее мужем. И ни он, ни она не говорили никогда, почему же ее корабль стал кувыркаться, лишив Советский Союз совершить первую в истории посадку космического корабля при возвращении из космоса. Во время своего полета Валентина была гораздо старше, чем Леонилла сейчас. Примитивные были тогда времена — сейчас дела обстоят иначе. Но работы у космонавта по-прежнему немного, все основные решения принимаются службой наземного контроля. Глупая система, подумала Леонилла. Ее собратья-космонавты (все мужчины разумеется) были об этом того же мнения, хотя, конечно, не высказывали вслух.

Она вложила в автоклав последний из использованных сегодня инструментов. Собрала сумку. Космонавт или нет, она оставалась врачом, и куда бы ни шла, брала с собой свой профессиональный инструментарий. На тот случай, если кому-либо понадобится ее помощь. Надела меховую шапку и тяжелое кожаное пальто. Чуть поежилась, слушая, как воет за стенами ветер. В соседнем кабинете работало радио. Передавали новости. Леонилла задержалась, слушая. Нечто важное.

Комета. Новая комета.

Интересно бы узнать о планах ее исследования. Леонилла вздохнула. Если для ее изучения будет послана экспедиция, то Леонилле попасть в нее не светит. Пилот, врач, инженер системы жизнеобеспечения — этими профессиями она владеет. Но не профессией астронома. Это — работа для Петра, либо Василия, либо Сергея.

И в самом деле дела обстоят плохо. Но интересно — новая комета.

Через три миллиона лет после сформирования на планете Земля разразилась беда. Всю поверхность заполнил ядовитый зеленый мутант — форма жизни, напрямую использующая солнечный свет.

Эффективный механизм использования энергии дал зеленому мутанту большое преимущество. Он был силен, сверхактивен, смертоносен. Распространившись везде, завоевав весь мир, он изливал потоки отравлявшего воздух кислорода. Свободный кислород сжег прежде доминировавшие на Земле формы жизни — они превратились теперь в удобрения для мутанта.

Примерно в то же время беда постигла эту комету. Ее путь впервые прошел недалеко от черного гиганта.

Планета источала жар. Водород и гелий вскипели от инфракрасного света. Затем пути кометы и гиганта разошлись. Вернулось спокойствие. Комета по-прежнему плыла сквозь холодную беззвучную черноту, но — несколько уменьшилась. И с чуточку изменившейся орбитой.

ФЕВРАЛЬ: ОДИН

Иначе говоря, структуру производства надо описывать

таким образом, чтобы у рабочего исчезал страх, что он

является лишь колесиком безличной и бездушной машины.

Идеальное же решение этой проблемы — выработка концепции,

что работа, какой бы она ни была, есть служение Богу и

обществу, и потому она — выражение человеческого

достоинства.

Бульвар Вествуд проходит недалеко от Национального радио — и телевещания» Эн-Би-Си»и дома Рэнделла (на Беверли Гленн). Это было главной причиной, по которой Гарви любил посещать здешние бары. К тому же, здесь была мала вероятность наткнуться на кого-нибудь из чиновников-сослуживцев или приятелей Лоретты.

Улица была полна студентов всех типов — бородатых и одетых в поношенные джинсы; гладко выбритых и носящих джинсы дорогостоящие; выглядевших жутко — намеренно придавших себе такой облик — и юнцов со старомодно-консервативной внешностью, а также всевозможных промежуточных разновидностей. Гарви брел среди студентов. Миновал специализированный книжный магазин. Специализация — свободная любовь. Следующий книжный магазин — «Магазин для взрослых мужчин». Да, пожалуй, никто иной, кроме взрослых мужчин сюда и не заглянет. Еще один — для любителей научной фантастики. Возможно, там достаточно книг по астрономии и о кометах, рассчитанных на среднего читателя. Прочитав что-нибудь из этого, он сможет затем пойти в магазин студгородка Лос-Анджелеского Университета и взять там уже более научный материал.

Здание женской религиозной общины с зеркальными стеклами в окнах. За ним — вывеска, на которой готическими буквами написано: «Первый национальный гарантированный бар» note 1. Внутри — табуреты, три маленьких столика, четыре кабинки, игральные автоматы и проигрыватель. Отделка стен такая, что нравится только постоянным посетителям. На стойке — запасы авторучек, в промежутках между надписями стены отмыты дочиста. Местами краска счищена, чтобы открыть записи, сделанные годами ранее — археология эпохи поп-культуры.

Полумрак бара поглотил Гарви, двигавшегося, как усталый старик. Когда глаза привыкли к сумраку, он увидел Марка Ческу, сидящего на табурете. Он протолкался поближе к Ческу и оперся локтями о стойку.

Ческу было тридцать с лишним, но по-сути, он возраста не имел. Вечно молодой человек в начале своей карьеры. Гарви было известно, что Марк прослужил четыре года в военно-морском флоте, поступал в несколько колледжей, начал было учиться в Лос-Анджелесском Университете, а сейчас работал в общежитии студентов младших курсов. Он иногда даже называл себя студентом, но никто не верил, что ему удастся когда-нибудь окончить хотя бы колледж. Одет он был в старые джинсы, тенниску, велосипедные тапки и измятую шляпу землекопа. У него были длинные черные волосы и запущенная борода. Под ногтями — грязь и на джинсах — свежие полосы грязи. Но вообще-то заметно, что недавно он мыл руки, и одежда его также недавно стирана. Просто у него не было патологического желания отскребывать себя дочиста.

Когда Марк не улыбался, вид у него был угрожающим, несмотря на респектабельный пивной живот. Однако, улыбался он часто. Но к некоторым вещам он относился слишком серьезно и примыкал иногда к буянящей толпе. Это было частью выработанного им для себя образа. А еще Марк Ческу может — если захочет — посоревноваться с профессиональными мотогонщиками, но обычно ему не хочется.