Всё, что необходимо для смерти - Анастасия Орлова
— Я не понимаю, чем вы, Грин, недовольны? Вы перескакиваете через майора сразу в подполковники, получаете награду, будете командовать транспортным цеппелином. И это ещё не предел, дальнейшее продвижение по службе зависит только от вас! Вон, статьи про вас хорошие пишут. В чём дело? — резко спросил он.
— Ваше высокоблагородие, в этой статье нет ни слова правды, — со всей твёрдостью сказала Скади.
Ладони под перчатками вспотели. Правое колено вибрировало.
— То есть вы хотите сказать, что генерал Маскелайн всё это выдумал? — возмущённо повысил голос Барратт.
— Нет, сэр, ни в коем случае! Но репортёры могли…
— Без его распоряжения репортёры ничего не могли! — отрезал полковник. — Без приказа генерала Маскелайна вообще никто ничего не может! И все его распоряжения, безусловно, согласованы с его императорским величеством! — Барратт чеканил слова, будто забивал ими гвозди.
Скади стиснула челюсти, но глаз под тяжёлым взглядом полковника не опустила.
— Я не заслужила ни этой награды, ни повышения. Я не совершила ничего из того, за что меня хотят наградить, — упрямо произнесла она.
— Чем вы занимаетесь в королевской армии Бресии, сэр? — тон Барратта стал на толику мягче.
— Служу своей стране!
— Всё верно, капитан Грин. И вашей — нашей — стране сейчас необходимо, чтобы вы послужили ей именно таким образом. Всё ясно?
Скади стояла, вытянувшись до хруста в позвоночнике, и молчала, не в силах согласиться на эту чудовищную ложь.
— Не заслужила она! — проворчал полковник. — Его императорскому величеству виднее, кто, что и главное — когда — заслужил. А если вам кажется, что мундирчик не по размеру, так что же мешает дорасти до нужного уровня? Считайте это авансом от господина императора. Всё понятно?
Грин продолжала молчать.
— Не слышу! — гаркнул Барратт, оросив лицо женщины капельками слюны.
— Да, господин полковник.
— Громче!
— Слушаюсь, господин полковник! — фраза обожгла её горло словно кислота, связки зазвенели, готовые сорваться.
— Исполнять, капитан!
— Есть, господин полковник, сэр!
***
Зал награждений я покидаю почти бегом. Слепящие фотовспышки, чьи-то руки, что тянутся ко мне, чтобы поздравить… Я миновала лестничные пролёты, перепрыгивая через несколько ступенек, и, наконец, оказалась на улице. Отойдя за угол, глубоко и жадно вдохнула чуть подгнивающую осень. В этом городе так сыро, что пора отращивать жабры! Свершившуюся только что ложь я ощущала физически: она жгла моё горло и липким тяжёлым комом распирала желудок.
Орден, пришпиленный к моему кителю самим императором, никак не отстёгивался: замёрзшие пальцы дрожали и не могли нащупать булавку сквозь белую ткань перчаток. Потеряв терпение, я дёргаю его, едва не выдрав клок из кителя. Нужно выпить. Впервые мне просто необходимо выпить!
— Скади, Скади! — догнавший меня Джеймс перехватил мои руки, сжал их в своих ладонях, пытаясь меня успокоить. — Я помогу, — он аккуратно отстегнул проклятую награду, протянул её мне на раскрытой ладони, и я застыла, борясь с искушением зашвырнуть орден куда подальше.
Аддерли всё понял и убрал его к себе в карман.
Мне не только приказали лгать. Мне приказали быть кем-то другим, тем, кем я не являюсь и вряд ли смогу стать. Я не та подполковник Грин, которая им нужна. Но мне не оставили выбора. Прав был Винтерсблад — я всего лишь винтик в механизме, и мне придётся крутиться, как задумал мастер. Больнее всего было то, что я всю свою сознательную жизнь безгранично восхищалась этими людьми и верила им. Маскелайну и императору. Чести и доблести Бресии.
— Но о какой чести речь, когда они так легко идут на заведомый подлог? — этот вопрос задаю уже вслух Джеймсу, сидящему рядом со мной за стойкой в «Сломанной птице».
— Я бы не судил столь однозначно, — откликнулся он, — всё-таки Маскелайн, не говоря уже об императоре, стоит выше нас и видит дальше. Всю картину целиком, так сказать. И раз они считают, что для Бресии эта ложь необходима, значит, надо солгать, — он жестом отказался от добавки, предложенной барменом, и тот наполнил только мой стакан.
— А у тебя не возникает вопросов, Джеймс, о чём они ещё нам лгут?
— Нет, — отрезал Аддерли, — эти игры мне не по рангу, и я в них не лезу. Предоставь каждому заниматься своим делом, Скади. Наше — служить Бресии и подчиняться приказам вышестоящих офицеров и императора.
Я киваю. Не потому, что я согласна с ним. Просто мои возражения ничего не значат. Бармен вновь обновил мой напиток.
— Может, хватит? Ты же почти не пьёшь, Скади, тебе подурнеет.
Я бросила на Джеймса злобный взгляд — куда уж дурней? И тут мне приходит в голову мысль, которую я почему-то раньше упустила.
— Аддерли, а меня ведь не вызывали на допрос в тайную полицию! После того, как я неизвестно где пропадала десять дней, а потом обнаружилась в компании вражеских офицеров на нейтральной полосе без соответствующего на то разрешения! И потеряла двоих людей.
Джеймс меняется в лице, и его синие глаза темнеют до черноты.
— Вот только не вздумай сама туда соваться, — даже не шепчет — шипит он, — своей правдой только хуже сделаешь! Ты вообще кому служишь — сотрудникам ТП или императору?
— Императору, конечно, — удивляюсь я такой его реакции.
— Вот и исполняй, что он от тебя ждёт! Ему и Бресии нужно, чтобы ты была героем? Стань им!
Мы надолго замолкаем. Аддерли заметно разнервничался, хоть виду и не показывает. Но я его знаю. Возможно, в чём-то он прав. Я погружаюсь в невесёлые размышления, потягивая виски.
— Я бы на твоём месте видел в этом плюсы, — майор нарушает наше затянувшееся молчание, — вот обо мне пишут только в светской хронике, что бы я ни делал на линии фронта. Я неплохой офицер, Скади, и, знаешь ли, мне обидно! Обидно, что я посвящаю жизнь своей стране, а ей интересно лишь то, что творится в моей постели. Хотя как раз там ничего занятного и не происходит. Ты единственная женщина среди нас, и