Александр Абердин - Террорист по прозвищу Капитан Свобода

— Только много-много раз второе, Галчонок, до самого конца жизни. Я так долго шел к тебе, моя девочка. — Уже более громким голосом он сказал — Поедем, милая, я отвезу тебя на один чудесный остров, лежащий посреди огромного океана.

— Сейчас, Валерочка, я только сниму этот передник. — Дрожащим голосом ответила ему Галина.

Бросив на стойку передник вместе с лежащими в нём деньгами и пилотку, Галочка Алябьева повисла на шее у Валерия и принялась покрывать его лицо поцелуями, а тот подхватил её на руки и понёс к выходу. Майкл встрепенулся и пискнул:

— Гэла, ты забыла свои деньги!

— Оставь их себе, парень. — Небрежно бросил Капитан Свобода через плечо — Моя жена не нуждается в твоих деньгах.

Поставив девушку на тротуар возле мотоцикла, сел на него верхом и небрежным жестом смахнул шлем. Галина быстро села позади капитана Бабича и крепко прижалась к его широченной спине, обхватив руками за талию. Мотоцикл негромко заурчал мотором и тронулся с места, но проехал по улице всего метров пять и тут же исчез в какой-то тёмной вспышке, словно его и не было никогда в Текопе. Когда мотоцикл въехал в полутёмный грот, военврач Алябьева недовольно загудела:

— Валерка, ты же обещал мне остров в океане, а не эту мрачную пещеру. Так не честно, я столько тебя ждала.

— Галчонок, наш остров никуда не денется. — Сказал Валерий притормаживая — Сначала мне нужно демобилизоваться. Понимаешь, Галчонок, эти чёртовы умники, лайналы, превратили меня в самую настоящую боевую машину со стальным скелетом и он мне порядком осточертел. Поэтому мне нужно сначала выпотрошить из себя эти железки, затем поставить вместо них нормальные человеческие кости, вернуть небольшой должок, затем прихватить кое-кого для компании, чтобы мы не скучали на том острове вдвоём, и только потом мы сядем на большой белоснежный корабль и поплывём к нашему острову. На всё про всё у нас с тобой ровно трое суток. Мне тоже до смерти надоела эта пещера.

— Ой, Валерочка, я, конечно, уже научилась разбираться в траканской медицине, но не настолько хорошо, чтобы делать такие сложные операции. — Испуганно сказала военврач Алябьева и добавила — Тем более, что тут речь может идти только о клонировании. Пускай одного только скелета, но я и с ним не справлюсь.

Валерий, взяв за руку девушку, успокоил её:

— Не волнуйся, Галчонок. У меня уже всё давно готово и тебе придётся только подождать двое суток, когда всё закончится. Знаешь, больше всего на свете я люблю плавать в море, но когда ты весишь больше трёхсот килограммов, это очень трудно делать без спасательного круга, да, и тот должен быть очень большим.

Валерий и Галина вышли из пустого грота и он повёл её к своему маленькому госпиталю, в котором всё действительно было готово к операции по замене скелета.

Там он подробно объяснил девушке, что будет делать с ним Товалыч и после этого повёл её в столовую, где они первым делом хорошо пообедали. Галине хотелось большего, но когда она после обеда подсела к нему на колени, Валерий только отрицательно помотал головой. Вскоре он уже лежал в медицинском агрегате, который, начиная с его рук и ног, принялся заменять железяки его скелета на настоящие кости, только более прочные, армированные стальной сеткой. Всё это время военврач Алябьева находилась в медицинском отсеке и контролировала каждый шаг биокомпьютера, хотя могла и не делать этого, ведь тому была обещана за это амнистия.

Галину совершенно не интересовала эта подземная база, она попала в плен к американцам чуть более трёх лет назад и потому успела навоеваться, чтобы по прежнему интересоваться оружием, но даже в том случае, если бы её это интересовала, то она не нашла бы на ней ничего интересного. Капитан Свобода всё это время ударно трудился и перенёс всё нужное ему оборудование на новое место.

Поэтому девушка, которая внешне совершенно не изменилась и даже сделалась немного моложе, провела эти двое суток в медицинском отсеке, поспав не более девяти, десяти часов. Впрочем, ей было не привыкать к бессонным ночам, поскольку на ней, как на враче, всегда лежала двойная нагрузка. Если она не сидела возле компьютера, то читала дневник Капитана Свободы, который он вёл начиная с того дня, как лайналы похитили его с каторги на Титане.

В нём Галина буквально на каждой странице находила своё имя, написанное не один раз, и даже свои портреты, сделанные хотя и не очень умело, зато с большим чувством. Листая две толстые книжки, она не раз ловила себя на мысли о той единственной ночи, которая у них была и думала о том, что у Валерия была когда-то жена и сын, о которых он, почему-то, не вспомнил ни разу. Это не давало ей покоя все эти двое суток и она твёрдо решила, что первым делом спросит его о них.

Правда, всё это куда-то мигом улетучилось, когда раскрылся здоровенный саркофаг медицинского агрегата неизвестной ей конструкции и она увидела Валерия, выпрыгнувшего из него эдаким чёртом, правда, совершенно голым и обладавшим прекрасно сложенным, мускулистым телом. Увидев её за столом, он радостно рассмеялся и лёгким взмахом убрал стол, отчего Галина воскликнула:

— Так вот ты зачем оставил себе железки в ладонях! У тебя в них спрятаны генераторы силового поля.

Валерий подхватил девушку на руки, взлетел под потолок и радостным голосом сказал:

— Ага, а ещё я оставил несколько железяк в своей заднице, Галчонок, и потому могу летать даже без аэроплана. Понимаешь, любимая, я же всё-таки лётчик и потому не мог отказаться от такой прекрасной возможности. Правда, мне придётся время от времени вставлять провода в поясницу, чтобы подзарядить батарейки, но это того вполне стоит.

— Валерик, а где твоя жена и сын? — Спросила его, наконец, Галина — Только отвечай честно.

— А мне и врать незачем, Галчонок. — Спокойно ответил капитан Бабич — Моя благоверная чуть ли не с первых же дней спелась с оккупационными властями, а года через два вышла замуж за одного америкоса. Ну, а когда меня взяли в плен Товало, то и она, и мой сын отреклись от меня. Мой сын, кстати, даже дослужился в Вашингтоне до каких-то высоких чинов, на своё счастье по финансовой линии.

Разумеется, заявись я сейчас к ним, они бы привели мне целую кучу доводов, что не могли поступить иначе, только зачем я должен слушать всю эту галиматью? Нет, уж, умерла, так умерла. Хотя если честно, она умерла для меня ещё той ночью, часа за полтора до нашей с тобой встречи. Если хочешь убедиться в этом, то я могу дать тебе диск с записью своего сознания, но ты ведь и так поверишь мне?

Галина крепко обвила шею своего любимого лётчика, потёрлась о его щеку и тихо сказала: