Александр Абердин - Террорист по прозвищу Капитан Свобода

Иногда она прогуливалась по Текопе и тогда все, кто только попадались ей на пути, или разворачивались и шли в обратную сторону, или перебегали на другую сторону улицы, рискуя попасть под автомобиль.

После того, как всем американцам стало окончательно ясно, что Капитан Свобода уже больше ничего не станет взрывать на их континенте, а по слухам он хотел в отместку за Москву взорвать Нью-Йорк и Вашингтон, к той дыре в земле, которая осталась на том месте, где когда-то стоял огромный завод, устремилось множество туристов. Особенно много среди них было мексиканцев и это были единственные посетители придорожного кафе, которых Гэла никогда не оскорбляла. Практически все они знали, что эта русская девушка герой движения Сопротивления и потому если входили и видели её, то сразу же кричали ей: — «Салют, компаньерос! Вива ля Руссия!» К ним Гэла была всегда относилась очень доброжелательна и даже не обижалась на такие их шуточки, за которые убила бы любого американца. Однако, никто из этих горластых, кривоногих мачо никогда не распускал руки и все они чуть ли не в один голос говорили Майклу, что Синьора Эль-Муэртэ запросто может убить человека голой рукой и всего лишь одним мастерским ударом. Иногда среди мексиканцев находились такие, с которыми, обменявшись всего лишь несколькими словами, Леди Смерть сразу же обнималась, как с самыми близкими людьми и даже подсаживалась к их столику.

Хотя в Текопе и боялись того дня, когда в ней появится безжалостный террорист по прозвищу Капитан Свобода, жители города ждали его с нетерпением, так как не один Джонни был вынужден сбежать в горы. За ним и Дейзи вскоре последовали и все те парни, которые заходя в кафе Майкла были не прочь потискать официантку за зад или пышную грудь. Да, и несколько женщин, изводивших её когда-то своими придирками, также присоединились к беглецам. Можно сказать, что для жителей Текопы террор так и не закончился, хотя в последний раз Капитан Свобода заявил о себе через два дня после того, как убил почти триста миллионов людей. Он появился сразу во всех городах Албании и приказал всем албанцам, оплакивавшим в тот момент своих близких, собраться в течении двух часов и немедленно покинуть захваченную ими страну, оставив все ценности. Пожалуй, такое жестокое заявление Капитана Свободы вызвало ничуть не меньший шок, чем массовое убийство в космосе.

Майкл никогда не интересовался политикой и даже не служил в армии из-за сильной хромоты. Ему не было никакого дела до всего остального мира и он мечтал только об одном, чтобы никто не лез в его дела. Когда посетителей было мало, он уезжал на своём старом джипе в пустыню и там охотился на гремучих змей, мясо которых пускал на жаркое для любителей такого рода лакомства, а шкуры выделывал и шил из них кошельки для туристов. То, что Америка захватила весь мир, лично ему не принесло никакой выгоды и он не разбогател от этого ни на один доллар, а потому, когда Гэла бросила ему в лицо последнее обвинение, наконец, набрался смелости и громко крикнул ей в лицо:

— Гэла, если ты думаешь, что я брал тебя, как рабыню, то сильно заблуждаешься!

Меня, можно сказать, заставили взять тебя на работу! Или ты думаешь, что это я сбросил бомбу на твою Москву? Так я даже не знаю, где она находилась и мне даром не была нужна твоя страна со всеми её богатствами. Во всём виноват этот ублюдок Дик Брэдли и политики из Вашингтона, Гэла. Они и ещё все эти банкиры и промышленники. Ты зря накинулась на Джонни с обвинениями и если ты действительно помнишь всё, то обязательно должна помнить и то, что он целых три недели не подходил к тебе и вошел в твою спальную только после того, как попросил тебя об этом и ты сама согласилась. Он даже не знал о том, что тебя превратили в послушную рабыню и я тоже, а что касается работы, так назови мне тот день, когда мы прохлаждались, а ты работала за нас всех. Этого тоже никогда не было, ну, а за всё остальное я прошу тебя принять мои извинения. Хотя я и выплатил этим скотам за тебя три тысячи долларов, вот возьми, я посчитал каждый час, что ты работала на нас и уплатил тебе столько же, сколько каждый из нас брал из заработанных денег себе. — Майкл протянул девушке пачку купюр и пробормотал — Я не откупаюсь от тебя, Гэла, а просто отдаю то, что обязан отдать, как всякий честный работодатель. Не держи на нас зла за то, что всё так случилось. Мне не меньше твоего жалко русских.

Девушка посмотрела на Майкла насмешливо и чуть ли не пропела ему в ответ своим сильным и красивым голосом:

— Ну, слава Богу, Майк, ты наконец-то вспомнил о том, что ты мужчина. Ладно, проехали, что было то было. Уж, на тебя-то я точно зла не держу. Поедешь вечером в горы, передай Дейзи и сыну, чтобы возвращались в город, но на всякий случай пусть они оба держатся от меня подальше.

Близился полдень. Была среда и поток туристов был невелик, а потому Гэла сразу же заметила чёрный «Харлей», который подъехал к кафе и сразу же заулыбалась, увидев его седока, парня с очень широкими плечами, одетого в вытертые до бела запылённые джинсы и такую же пыльную майку не пойми какого цвета. На его голове был надет чёрный шлем-интеграл с зеркальным стеклом. Парень подъехал к самым дверям кафе и только теперь Гэла увидела, что это был какой-то странный «Харлей», с которого его хозяин снял фару и прикрепил к рулю вместо него какой-то серебристый сундучок. Поставив мотоцикл напротив дверей кафе, он неторопливо слез с него и снял с головы шлем. Увидев лицо мотоциклиста, девушка так вся и подалась вперёд, но не сдвинулась с места, поскольку тот, скользнув по ней равнодушным взглядом, немедленно отвернулся и стал пристраивать свой шлем на сундучке, с которого тот всё норовил съехать.

Наконец он поставил шлем, не спеша огляделся по сторонам, отряхнул пыль с майки и джинсов и только после этого вошел в кафе, внеся с улицы в его прохладу полуденный зной и запахи пустыни. Подойдя поближе к официантке, он внимательно осмотрел её без малейшей тени улыбки на лице, удовлетворённо хмыкнул, кивнул головой и спросил по-русски:

— Девушка, у вас можно пообедать?

Хозяин кафе, который уже успел зайти за стойку, смотрел на гостя с посеревшим от ужаса лицом, поскольку тоже узнал в этом мотоциклисте Капитана Свободу. Его бывшая рабыня подбоченившись ответила ему:

— На первое у нас какая-то фигня, а на второе…

Чтобы та, о которой он думал ежедневно с тех самых пор, как расстался с ней более пятнадцати лет назад не ответила ему фразой из бородатого анекдота, Валерий быстро шагнул к военврачу Галочке Алябьевой, нежно обнял её и закрыл рот жадным поцелуем. Однако, оторвавшись через пару минут от её горячих губ, он всё же не выдержал и чуть слышно шепнул: