Юлия Иванова - Дремучие двери (Том 2)

* * *

Песня "Я люблю тебя, жизнь" была жизненной программой "товарищей". Им не дали её осуществить, разрушив стены общего дома и социальный уклад, соответствующий христианской этике.

Вот и окна зажглись, Я шагаю с работы устало, Я люблю тебя, жизнь, И хочу, чтобы лучше ты стала.

Мне немало дано - ширь полей и пучина морская, Мне известна давно бескорыстная дружба мужская, В звоне каждого дня так я счастлив, что нет мне покоя, Есть любовь у меня. Жизнь, ты, знаешь, что это такое.

Как поют соловьи, Тишина, поцелуй на рассвете, И вершина любви Это чудо великое - дети. Вновь мы с ними пройдём Детство, юность, вокзалы, причалы, Будут внуки - потом Всё опять повторится сначала.

Ах, как годы летят, Мы грустим, седину замечая. Жизнь, ты помнишь солдат, Что погибли, тебя защищая?

Так ликуй и ярись В трубных звуках весеннего гимна. Я люблю тебя, жизнь, И надеюсь, что это взаимно.

"Я есть Путь, Истина и Жизнь". Герой песни, типичный "совок", обращаясь к Жизни, исповедует праведный, завещанный Творцом Путь и видит в этом Пути Истину. Эту песню можно было бы перевести так: "Слава Тебе за всё, за дары Твои, Господи, за возможность трудиться на земле Твоей и возделывать, как завещано, сад Твой... За друзей, за которых я готов "положить душу", за любимую, данную Тобой спутницу, которой я храню верность, как Ты заповедал. За детей и внуков, которых я научу тоже следовать путями Твоими. Сотвори вечную, память тем, кто погиб на поле брани, защищая завещанный Тобой образ жизни... Господи, я люблю Тебя и уповаю, что и Ты меня любишь и не оставишь".

* * *

Из проповеди отца Андрея: Антихрист не будет атеистом, его примут за Христа. Мы отчасти изжили атеизм, проросли сквозь дурной материализм, соблазнились царством Мамоны, Западной "отвязанностью" под вывеской "прав человека", чем испокон веков прельщали Русь. Поделив страну на звериные зоны, мы истребим друг друга и весь мир, если снова не "прорастём", на этот раз сквозь нынешний криминальный строй. Не правы те, кто представляют Господа, Творца консерватором, отрицающим перемены... Для меня Православие, учение Христа - подлинная Революция Духа, проповедь "Рождения Свыше". Отрицание не только кромешной материальности мира потребления, но и родовой необходимости /"Враги человеку - домашние его", "Пусть мёртвые хоронят своих мертвецов"/. Христос - это духовное освобождение "от работы вражия". Он осуждает не только Вавилонскую блудницу, но и прельстившиеся ею народы. Вы - паства, вверенная мне Господом, и я буду бороться хотя бы проповедью против такого порядка. И голосовать за него вас не благословляю. Отныне вы в ответе за деяния всех правителей, которых посадите на трон, отдав им свой голос, за всю пролитую на земле из-за вашего попустительства кровь. На Западе это называют "демократией" - втягивание как можно больше людей в "свальный грех" всевозможных голосований, опросов, показательных расстрелов и войн, когда телевидение делает соучастниками убийства миллионы людей... Земля у нас отнимется в наказание, как когда-то у еврейского народа, но и Вавилону не поздоровится. В конце времён будет море крови. Благо, что телега разваливается, когда птица-тройка летит в пропасть... Господь "кого любит, того наказует". Пусть уж лучше в канаве окажемся, синяки получим, переломаем руки-ноги, но зато вовремя остановимся и сохраним душу. Сейчас нам показан вампиризм во всей красе, чтобы образумились, поняли, в какую вляпались историю.

Миллионы - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы мы! Да, азиаты, - мы, С раскосыми и жадными очами...

Виновны ль мы - коль хрустнет ваш скелет В тяжёлых, нежных наших лапах?

/Александр Блок/

Не "товарищи", воспитанные на православной русской и советской культуре, жившие по заповедям и положившие жизни во имя светлого будущего грядущих поколений, не революционеры, готовые "честно сложить голову в борьбе за народное дело", будут угрозой так называемому "цивилизованному миру", а молодые упыри, воспитанные на боевиках, порнухе и беспределе постсоветской действительности. На жажде крови, наслаждений, на насилии и вседозволенности - тупоумные всемогущие примитивы, всесильные, ибо не имеют ни внутренних, ни внешних запретов. Человекобоги, обладающие доступом к самому страшному современному оружию, ибо все сейчас можно купить за деньги, которые, как известно, "не пахнут" - они достанут вас очень скоро. Не искатели Бога "с чёрного хода", а откровенные дети дьявола, в которых после "чисто выметенного" советского заповедника вселилось по "семь бесов": "Тогда, идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и вошедши живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом". /Мф. 12:45/ Бесноватый "злой род"... Они уже сейчас насилуют одноклассниц, отстреливают и потрошат "новых русских", накачиваются наркотой, тренируются у афганских и чеченских ветеранов... Для них человеческая жизнь, стоящая на пути всевластного "Хочу!" - гроша ломаного не стоит. "Мир закончит тот, кому имя будет человекобог". И это именно они, человекобоги, растерзают Вавилонскую блудницу, предмет своей похоти - их породившую и погубившую. "Мы не успокоимся, мы как саранча, пройдем по всем вашим богатым землям, пройдём и сожрём. Нам не привыкать к чужому золоту и чужой крови. Мы прикарманим ваши банки, ваши замки, ваш Лазурный берег и Монте-Карло. Нас много и мы сильнее". /Абрам Терц, Одесса/.

ОСКОЛКИ

Они с детства уяснили: всякая власть - враг. У неё когти, клыки и ненасытная утроба, её предназначение - пить твою кровь, твои силы и жизнь. Нет никаких легальных способов бороться с властью, с этим сонмом сытых и гладких в мерсах и тойотах, с их сотовыми телефонами, наглыми разряженными девками и чванливыми детёнышами. Они всегда выиграют - выборы и суды, всегда обманут, отнимут, повалят и свяжут. И снова вопьются в шею всем скопом. Нельзя верить ни одному слову - ни их, ни тех, кто им продался. У осколков нет Родины - Родина разрушена и стала овцефермой. Эсэнговцы - их выращивают для стрижки и на убой в пищу волкам. У осколков нет друзей, добрых соседей - везде волки и овцы. И те далёкие, забугорные, что пели: "Козлятушки, ребятушки, отоприте-ка, отворите-ка..." - сейчас подкрались совсем близко, щёлкая жадными зубами и смеясь над козлячьей доверчивостью. У них одно на уме: сожрать! Их нельзя усовестить, разжалобить, умиротворить и удовлетворить, ибо их сердца окаменели, их жадность и похоть беспредельны. Васька слушает да ест. Тебя. "Муха криком кричит, надрывается, а злодей молчит, ухмыляется". Осколки... Их отцы и деды унижены, оболганы, обобраны, обглоданы. Они завещали им ненависть и свой отрицательный жизненный опыт. Интеллигенция, которая их дурила, теперь услужливо подбирает с барского стола кровавые потроха своих читателей и зрителей. Но мы, осмолки, пока что живы. Наши отцы и деды всю жизнь работали - не повторим их ошибок. Они жили честно - так будем разбойниками! Они чурались разврата, сдерживаемые кто верой в Бога, кто - в светлое будущее. Кто совестью, кто парторганизацией... У них было чувство долга, они отдавали жизнь за Родину, делились последним, не гнались за барахлом, встречали Гагарина, верили в народную власть и справедливость. Жалели американских негров и безработных и опасались акул империализма. Верили газетам, радио и телевидению. Потом объявили, что они всю жизнь не то делали, не то любили, не в то верили, не тех боялись. Что их Родина, "лучше которой нет" - империя зла, которую надо как можно скорее развалить "до основанья" и распродать по кускам. Что мальчиши-Кибальчиши девяностых - краснокоричневые придурки, а Плохиши и буржуины - спасители отечества. Их тучность и непомерная жадность - пример для подражания. Они узнали, что человек человеку - бревно, что первейшая задача бывших комсомольских газет - сводничество и пропаганда содомского греха на фоне упрёков в адрес советской власти, что та разрушала храмы. Эти - в упоении громили храмы внутренние, призывая служить Мамоне. Они помогали строителям финансовых пирамид ограбить доверчивых, а потом ещё и посмеялись над дураками, которым мало было гайдаровской реформы и ваучеров. Мир стал лживым, враждебным и омерзительно-страшным - изо всех щелок лезла какая-то нечисть. Объявленное лучшим другом забугорье тут же присоединилась к кровавому пиршеству, ляская акульими челюстями и гавкая томагавками. На то оно и НАТО, что и на бойне свято... Голодное детство, дома - вечные проклятия в адрес разбойничьей власти и новоявленных господ всех мастей, пьяные драки, невыносимые на голодный желудок зрелища элитных обжираловок на экране, соблазнительной рекламы, призывающей тоже обжираться и трахаться, воруя, грабя и убивая, иногда просто ради кайфа. О серийных извращенцах-маньяках и содомском грехе они прежде слыхом не слыхали, их воображение нашпиговали картинками самых изощрённых грехов, похотей и страстей, лишив одновременно возможностей их удовлетворения. Кроме преступлений. Мир был давно поделён на территории, звериные зоны, осколкам тут ничего не светило. Когда отпрыски новых русских и нерусских учились в лицеях и колледжах, осколки мыли их машины, продавали бензин и сигареты, нюхали и кололись, тусовались в подвалах. Они научились ненавидеть и завидовать, воровать и насиловать, драться насмерть. Их деды боролись "за лучший мир, за святую свободу", отняли у хищников собственность, чтобы "строить и месть в сплошной лихорадке буден", созидали, вкалывали самозабвенно, воздвигали из пепла, защищали кровью, снова воздвигали из пепла и строили... Власть жена Цезаря, была вне подозрений. Ибо была победительницей, а победителей не судят. Дерево давало добрые плоды. Нынешним осколкам объявили, что жена Цезаря была злодейкой и шлюхой, прогнали её, побив камнями, и устроили такой разбой и бардак, что не снилось никакому Цезарю. - Чубайс на оба ваши дома, и советский, и эсэнговский, - был приговор осколков, - Катитесь с вашей работой, правами человека, семьей и детьми. Жена у нас на каждом углу, работа - пусть на вас дядя работает, дети - в целлофановый пакет и на помойку. Щипануть, трахнуть, взорвать, поджечь, убить - дальше, дальше, ибо зло беспредельно. Мы - хорошие ученики. В руках у нас ни портфелей, ни авосек, ни инструментов, ни плуга, ни букета цветов. В руках у нас удавки, пушки с глушителем и без, взрывные устройства да осиновые колья. Мы налегке. Осиновые Колья... Ос-Кол. Осколы мы. А детки наши, кому на помойке удастся выжить - осколочки. Нас много и становится всё больше. Всё Эсэнгэ, эти чудики из бывшего соцлагеря, всякие там иракцы, албанцы, сербы - блокадами удушенные, ракетами битые. Да ещё, глядишь, и желтолицыми разживёмся... И вперёд, на Вавилонскую блудницу! Весь мир насилья мы разрушим. Только так, до основанья. А строить - пусть дядя строит. Кроме мордобития - никаких чудес!.. Вы нас породили, мы вас и убьём. Осколки, осколочки - нас не склеить. И нас ох как много разлетелось по свету! И мы о-остренькие: режем, жалим, колем, колемся. Уколемся и колем. Преодолеваем пространство и простор. Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана,.. буду резать, буду бить... Броня крепка, и танки наши быстры... Танки, кстати, нам тоже скоро пригодятся. Да, азиаты, скифы мы... Ещё мы делаем ракеты. Славный получится фейерверк! Господа, нам ведь теперь терять нечего - даже цепей нет. Разбили вы окошко, господа хорошие, туда-сюда - лазь, не хочу. Свобода, блин, свобода. Только вот осколочки, осиновые колышки... Мы не идейные, и не зомбированные, верим только в свой острый угол, которым можно колоть, убивать и резать - в свою острую звезду. Нас не соблазнить капиталом и недвижимостью - не в традициях Руси - служить Мамоне. Радуйтесь, зубастые, что теперь кровушку можете пить, но ведь чем больше пьёте, тем больше им вашей хочется. Вашей и деток ваших. Таков закон Вампирии. А где ж на всех столько доноров набраться - агнцев-то совсем не останется - одни шакалы. И всем хочется её - роскошную, наглую, развратную, напоённую кровью всех времён и народов... Вот когда вы затоскуете о совках, выведенных ненавистным тираном, и содрогнётесь от порождённых вами мутантов, и поймёте, что не зря снились вам кошмары, и ужаснётесь делам своим, имя которым легион. Горе вам, посеявшим ветер. Разнесёт он по свету упырей-осколочков, ибо "нам нет преград на море и на суше". Вы смерть свою взрастили, господа. И первую, и вторую, окончательную, которая обжалованию не подлежит. Они растерзают вас и потомство ваше уже в жизни земной, как предсказано в Святой Книге, и обличат вашу вину в своей погибели перед Небом.