Алексей Калугин - Подменённый

– Об атомном взрыве.

– Так, значит, был еще и взрыв?

– Под покровительством Нени Линна институт работал без малого восемь лет. Особое внимание Нени Линн требовал уделить поискам средств продления жизни и способам оказания воздействия на будущее.

– Должно быть, это отличительная черта любого диктатора – подчинив себе всех и вся, он считает, что имеет право диктовать свои правила и самому времени.

– Поскольку все работы в указанных направлениях не принесли никаких зримых результатов, Нени Линн начал склоняться к мнению, что институт не оправдывает возложенных на него надежд. Более того, у него, судя по всему, появились подозрения, что институт стал гнездом зреющего антиправительственного заговора. Основанием для этого послужили скорее всего предсказания, сделанные отделом прогнозирования. Как и любое другое предсказание, это тоже было весьма неясным и облаченным в расплывчатую формулировку, но при желании смысл его можно было свести к тому, что Пирамида будет разрушена в результате удара, нанесенного по ней с воздуха… Естественно, Нени Линну подобное пророчество совершенно не понравилось. Он сделал вид, что не обратил на него никакого внимания, но вскоре на территории Кедлмара были запрещены любые полеты вертолетов, а затем и вовсе была уничтожена вся авиационная промышленность… Впрочем, не знаю, возможно, у Нени Линна были и какие-то другие резоны. Но как бы там ни было, он приказал уничтожить институт вместе со всеми работающими в нем людьми. Нени Линн хотел полностью исключить возможность того, что разработками центра мог бы воспользоваться кто-то из его врагов… В условиях дефицита времени у нас оставалась единственная возможность избежать гибели…

– Вы перебросили ядерный заряд в запредельную реальность, – догадался Дейл.

– Да. Мы сделали это. – Худыми руками Мурнау обхватил себя за плечи, словно ему вдруг сделалось зябко. – Что произошло потом, страшно себе представить. Запредельная реальность хлынула из открывшегося прохода, словно фонтан воды, бьющий сквозь пробоину в днище судна… Я находился неподалеку от профессора Кармера, контролировавшего процесс перехода… Когда волна запредельной реальности ворвалась в комнату, пульт, возле которого стоял профессор, взорвался, а самого его буквально вывернуло наизнанку… Простите, – Мурнау наклонил голову и быстро провел ладонью по лицу. – Дело в том, что я сейчас воспринимаю воспоминания всех тех, кто это пережил…

По телу Мурнау прошла крупная дрожь. Пальцы рук, сжимавшие костлявые плечи, распрямились, а затем снова, подобно когтям, впились в ветхую материю старого пиджака.

– Отвлекись, Мурнау, – посоветовал Андрей. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Что еще ты хотел бы узнать? – резко вскинув голову, спросил Мурнау.

– Ты работал в центре еще при Нени Линне?

– Да.

– Сколько же тебе сейчас лет?

– Сейчас возраст для нас уже не имеет значения, – горько, как показалось Андрею, улыбнулся Мурнау. – Я лично давно уже не считаю свои годы… Только циклы перерождения…

Мурнау снова начало ломать. Тело его изогнулось в пояснице назад. Он приподнял колени вверх, оторвав стопы от пола. Казалось, он собирался задушить себя в собственных объятиях. Запрокинув голову назад, Мурнау закрыл глаза. Сквозь сжатые зубы изо рта его вырвался сдавленный стон.

– Мурнау, что происходит? – Андрей в тревоге вскочил на ноги.

– Не волнуйся, все в порядке.

Андрей стремительно обернулся на голос. Одновременно рука его схватила лежавший на кровати автомат.

– Все в порядке, – успокаивающе приподнял руки стоявший в дверях человек.

Он был чуть ниже Мурнау ростом, но такой же худой и костлявый, с вытянутой головой, лишенной какой-либо растительности, огромными глазами и серо-зеленым оттенком кожи. На его голое тело был накинут только синий хозяйственный халат, очень старый, изрядно вылинявший, но при этом безупречно отглаженный. Из нагрудного кармашка торчал изжеванный огрызок карандаша.

– Все в порядке, – еще раз повторил он. – У Мурнау эмоциональный шок. Такое случается, когда на одного человека обрушивается вал негативных воспоминаний всего сообщества. Я продолжу беседу с тобой.

Человек сделал шаг в сторону.

В комнату вошли еще двое представителей лесного народа. Даже не взглянув на Андрея, они подхватили Мурнау под руки и удалились, волоча его за собой.

Человек в халате прикрыл за ними дверь.

– Меня зовут Дашер, – сказал он, старательно изобразив на лице приветливую улыбку. – Но, если хочешь, можешь по-прежнему называть меня Мурнау.

– Ага, – глубокомысленно произнес Андрей и опустился на стул, положив автомат на колени.

Дашер сел на стул, на котором до него сидел Мурнау.

– Все дело в том, – непринужденно начал говорить он, словно и в самом деле продолжая речь, оборванную его предшественником, – что для того, чтобы выжить, нам пришлось измениться.

– Вас изменила запредельная реальность, – возразил Дейл.

– Можно и так сказать, – не стал спорить Дашер. – Суть от этого не меняется. При изменении окружающей среды неизбежно происходит и изменение обитающих в ней организмов. Те, кто не может приспособиться к новым условиям, вымирают, и освободившееся жизненное пространство заменяют другие жизнеспособные существа.

– Популярная лекция по теории эволюции, – с кривой усмешкой прокомментировал Андрей.

Собеседник, похоже, не заметил в его словах иронии.

– А что конкретно тебя интересует? – спросил он, чуть приподняв кожную складку на месте, где у него на лице должна была бы находиться левая бровь.

– Факты, – опередив Андрея, ответил Дейл. – Что происходит с людьми, подвергшимися воздействию запредельной реальности?

– Они изменяются.

– Каким образом?

– Вспомни своего товарища, которого ты убил.

– Хатшак?

– Ты видел процесс перерождения. Но вместо того, чтобы позволить новой жизни появиться на свет, ты уничтожил ее.

– Он стал бы таким же, как и вы?

– Он стал бы одним из нас.

– Вопрос только в том, хотел ли он этого?

– А разве у него был выбор? – Подавшись вперед, Дашер заглянул собеседнику в глаза. – Человек не способен жить в зоне запредельной реальности. Поэтому любого, кто попадает в Гиблый бор, ожидает либо смерть, либо перерождение.

– Напавшие на нас летающие шары, как я теперь понимаю, принимают в перерождении самое непосредственное участие?

– Это абраксы. Они являются важнейшими элементами запредельной реальности. Внедряясь в организм, абраксы дают первоначальный толчок процессу перерождения, а затем контролируют его до полного завершения.