Павел Молитвин - Проклятый город

„Лежащий Вишну“, которому насчитывается более двух тысяч лет, представляет собой обсидиановую статую мужчины. Его фаллос на протяжении веков использовался для обряда дефлорации.

Согласно преданию, ни одна женщина, оставшись наедине с божеством, не может противостоять исходящей от него притягательности.

Маргарита Дорфи в разговоре с профессором Чейни высказала скептицизм в отношении правдивости этой легенды.

— Я не чувствую никакого биополя, находясь рядом с этим истуканом, — заявила она.

Однако наутро миллионерша вручила профессору Чейни чек на пятьсот долларов, отказавшись дать какие-либо комментарии».

— Фу, какая глупость! — возмутилась Валька. — Вечно ты какую-нибудь гадость отыщешь! И где только находишь?!

— А по-моему, блестяще! Заметка называется «Ночь с божеством», газета «Интеллект-ревю», от…

— Избавь! — свирепо рявкнула Валька, однако реклама никак не кончалась, и она согласилась выслушать еще одну заметку, которая, по моим уверениям, должна ей понравиться.

— «Недавно один американский орнитолог заприметил странную парочку птиц, которые вели себя как настоящие влюбленные. Громадный гриф, предположительно улетевший из частного зоопарка, нежно обхаживал симпатичную бездомную ворону. Странная пара неразлучна. Влюбленные вместе спят, едят и парят в небесах. Все как у людей. Только вот вероятность того, что у них родятся птенцы, равна нулю».

— Жалко, — вздохнула Валька, и взгляд ее затуманился.

«Отлично! — мысленно поздравил я себя. — Так держать! Верно говорят: „Не согрешишь — не покаешься“».

Валька одарила меня благосклонным взором и врубила громкость — нескончаемые «Страсти» продолжали кипеть и пузыриться, а я, мгновенно отключившись от происходящего на экране, погрузился в свои распечатки.

— Шеф сказал, что внеочередные выпуски закончились, — предупредил меня Толя. — Гони для следующего номера все самое забойное, что у тебя про пирамиды заначено. Иначе пропадет товар — устала публика про эти долбаные звездолеты читать. Кончился пирамидный аврал, начинаются серые будни.

— Ну и ладушки. Сколько-то на этих инопланетянах наварили, и то хорошо, — добродушно сказал Ваня и подсунул мне статью, которую шеф просил «малость причесать».

— Сделаем, — пообещал я без особого восторга.

Причесывать Ванины стилизованные под «письма читателей» статьи было удовольствие ниже среднего. Нарочитое косноязычие его переходило в них порой все границы, а шеф требовал «держаться в рамочках».

Я скинул плащ — апрель выдался на редкость погожим, пока от метро до работы шел, упарился. Сел за комп, вытащил нещадно исчирканные распечатки, с твердым намерением сотворить пирамидный шедевр, а уж потом, когда творческий жар спадет, браться за Ванину галиматью.

Задуманное мною тоже было галиматьей. Но в собственную галиматью, как конфету в фантик, я всегда пытался вложить что-то интересное и разумное, если уж не «доброе и вечное» — товар этот спросом у широкой публики не пользуется. Вложить то, что поразило и удивило меня самого, то, чем я хотел поделиться с читателем. Возможно, именно из-за этого желания поделиться увиденным, услышанным, вычитанным я и стал журналистом. Тяга закричать: «Смотрите, как здорово! А я и не знал!» — превалирует у меня надо всеми прочими желаниями и стремлениями. «Патологический восклицатель» — поставила мне диагноз Валька после того, как я отказался перейти на работу в «глянцевый» — престижный, но вовсе уж пустой — журнал, тираж которого составляет, между прочим, 700 с лишним тысяч. По нонешним-то временам — не фиг собачий! Но я бы там, подписи под фотками делая, с ума бы сошел или, что более вероятно, спился. И Валька, умница, поняла — не стала попрекать невеликими заработками. Хотя статьи мои не читает. Даже самые отпадные.

Кстати, предыдущая моя «жареная» статья прошла «на ура».

Суть ее состояла в том, что на пирамидах майя и вокруг них люди иногда впадают в ярость и проявляют не свойственную им сексуальную активность. Порой это выливается в настоящие оргии, о которых их участники вспоминают потом с ужасом и омерзением. В разложенных передо мной распечатках очерков и заметок упоминались разные пирамиды, и случаи временного помешательства описаны в них с разной степенью достоверности, но общие закономерности в них прослеживаются.

Экскурсоводы рассказывали журналистам, что, случалось, находили вокруг пирамид тела обнаженных людей, не то упавших, не то бросившихся с их вершин. А в группах туристов, посещавших пирамиды ночью, попадались женщины, которые, без видимых причин, начинали срывать с себя одежду и, приставать к мужчинам.

В одной из использованных мною заметок описывался скандал, произошедший с супружеской парой из Норвегии, тремя немцами и двумя американками. Познакомившись вблизи пирамиды, они решили подняться ночью на ее вершину, где женщины ни с того ни с сего начали раздеваться. Мужчины тоже как будто сошли с ума и учинили драку из-за соблазнявших их дам. Под утро всех семерых обнаружил сторож: голых, исцарапанных, истерзанных и спавших непробудным сном. Заподозрив неладное, он вызвал полицию, и вся компания была отправлена в тюремный лазарет. Через двое суток отменно повеселившиеся туристы проснулись, припомнили, что с ними произошло, и дружно отправились в суд, обвиняя друг друга в изнасиловании и нанесении телесных повреждений.

В другой заметке сообщалось, что на пирамиде, расположенной в Чичен-Ице, туристская группа обнаружила двух то ли спящих, то ли потерявших сознание девиц. Голых, в окружении наспех сорванной одежды. Попытки разбудить их не увенчались успехом, и вертолетом туристки были доставлены в больницу. Придя в себя, они рассказали, что их охватило безумие — им мерещилось, будто они вступают в сексуальный контакт со сверхъестественным существом. При этом медицинская экспертиза показала, что девицы не были пьяны или накачаны наркотиками. Трех юношей, пришедших на пирамиду вместе с ними, обнаружили в подземном зале, куда те спустились по внутренним лестницам и коридорам. Парни тоже были без сознания и нуждались в лечении, а очнувшись, могли сказать только, что их сморил глубокий сон, в котором они убегали от какого-то ужасного существа.

Специалисты приписывают неадекватное поведение некоторых людей на вершинах и в окрестностях пирамид тому, что эти, похожие на зиккураты Вавилона, сооружения возводились майя, ольмеками и другими народами Центральной и Южной Америки в геопатогенных зонах, над разломами земной коры. Дальше мнения разделяются: одни полагают, что виной психических отклонений являются просачивающиеся через трещины ядовитые испарения: родон, метан, бензапирены и прочая гадость; другие — что в глубине земли возникают некие вибрации звуков, которые, доходя до поверхности, воздействуют на восприимчивых к ним людей. Волны различной частоты по-разному влияют на человеческую психику: одни вызывают агрессивность, другие — красочные видения, третьи усиливают сексуальное влечение, а волны, возникающие во время сейсмических толчков, могут просто оглушить человека, привести к длительной потере сознания. Причем следует иметь в виду, что в сумерках и ночью — особенно лунной — человеческое подсознание более восприимчиво, чем днем, и, соответственно, острее реагирует на влияющие на него факторы, какой бы природы они ни были.