Александр Мееров - Сиреневый Кристалл

15 мая состоялось чрезвычайное заседание руководства Объединенного института совместно с членами Силицитового комитета ООН и представителями правительства метрополии Западного Паутоо. Обсуждался проект, выдвинутый директором института доктором Дювьезаром.

Шахта к этому времени имела глубину не меньше трехсот метров. Все родбариды, как правило, находились там. Предлагалось выбрать момент, когда на поверхности не окажется ни одной особи, и взорвать предварительно опущенную в шахту атомную бомбу.

Проект был несколько неожиданным и впечатлял. Мнения ученых разделились. Нашлись защитники родбаридов, считавшие уничтожение их преждевременным, так как человек во что бы то ни стало должен изучить и освоить привлекательную силу космоса, но большинство, устрашенное Пропилеями и Таркором, находило правильным начать ликвидацию силициевых существ, и притом как можно скорее. Юсгор в какой-то мере примирил спорящих, напомнив, что законсервированные особи безопасны, их легко можно держать в руках, а уничтожать следует только те экземпляры, которые получили возможность двигаться, разрушать и вообще вышли из-под контроля. Он был сторонником планомерного и целенаправленного исследования, считал возможным по мере накопления опыта активизировать законсервированные особи одну за другой и таким образом, так сказать, неуправляемую реакцию перевести в управляемую. Доводы Юсгора сочли резонными, но все же в первую очередь стали выяснять, осуществимо ли полное и гарантированное уничтожение родбаридов, вырвавшихся на свободу.

Опыт бомбежки родбаридов в Таркоре не прошел даром. Обстоятельное изучение «поля боя» показало, что родбариды все же уязвимы. В тех местах, где температура достигала 1500 °C, они плавились, где давление, созданное взрывами, превышало 800 кг/см2, они разрушались. Это было естественно, конечно, так как нельзя себе представить, чтобы какие бы то ни было структуры вплоть до очень энергетически стойких молекулярных или даже атомных при всех мыслимых условиях оставались нерушимыми. Гибли при определенных условиях и силициевые существа. Неистребимость их была кажущейся, и поначалу уверовали в нее лишь потому, что в Таркоре часть родбаридов, разбросанных взрывной волной, попала в такие места, где температура и давление оказались ниже тех, которые для них были безусловно опасны. Эти экземпляры выживали и тотчас же принимались за свою деятельность.

Иначе дело обстояло бы в глубокой шахте. Собранные в сравнительно небольшом замкнутом объеме, родбариды не смогли бы уцелеть, так как температура и давление при взрыве атомной бомбы оказались бы гибельными для них.

Одним словом, атомная бомба, взорванная в шахте, должна была ликвидировать силициевую опасность — в этом никто не сомневался. Беспокоило другое: как быть с остальными родбаридами. Законсервированные коричневые особи, видимо, не очень-то интересовали вырвавшихся на свободу родбаридов. Мы увезли их в самые отдаленные участки полигона, и родбариды не выказали по этому поводу никакого беспокойства. А как они будут реагировать, если мы тронем так усердно охраняемую ими «голубую принцессу»?

Решено было попытаться проверить.

На полигон-заповедник все необходимое доставлялось как по волшебству. Десятки стран с готовностью посылали в Объединенный институт все, что только нам требовалось. Приборы, аппаратура, любые приспособления и материалы мы получали быстро, совершенно не заботясь о стоимости. Уже через двое суток после принятия «атомного варианта» на полигоне появился дистанционно управляемый бульдозер. 17-го утром началась решающая проверка. На полигоне остались только сотрудники, выделенные для проведения эксперимента. Такая предосторожность была не лишней: никто не мог знать, чем закончится наша проба.

С проверкой аппаратуры было покончено, и мы собрались в блиндаже, откуда по радио можно было управлять бульдозером-автоматом.

Асквит, не столько истово, сколько забавляясь, перекрестился и нажал кнопку. На пульте загорелось табло готовности, профессор взялся за рычаги управления, кинокамеры пришли в движение, а мы уставились в экраны телевизоров.

Бульдозер наступал на голубоватое создание медленно, но уверенно. Можно было ожидать всего: и мгновенной «аннигиляции», как это было недавно с контейнером, и набрасывания стекловидного одеяла, как это было в Пропилеях с танком, и чего угодно. Как только бульдозер приблизился к мирно сидевшей на полигоне пятиугольной звезде с «голубой красавицей» посредине, все шесть особей отодвинулись от бульдозера. Это нас удивило. Голубоватая особь, так сказать нерасконсервированная, еще не приобрела способности двигаться самостоятельно подобно остальным родбаридам. Каким же образом она могла переместиться? Оставалось предположить, что «солдаты», ни на миллиметр не нарушавшие взятую раз навсегда дистанцию, создали какое-то силовое поле и перенесли подальше от беспокойного бульдозера свой так тщательно охраняемый объект. Однако тогда нас больше всего интересовало другое: нападут ли «сторожа» на бульдозер или не нападут? Они, очевидно не имея права оставлять свои посты, не напали. Это уже было победой. Правда, оставалось еще не выясненным многое. В решающий момент на выручку «солдатам» могли подоспеть «шахтеры». Родбариды могли, например, отступать только до тех пор, пока не подойдут к самому краю шахты, и уже там отважиться на защиту. Словом, вариантов могло быть множество, затея наша столкнуть их всех в огромную шахту могла, конечно, провалиться, однако пробовать все же стоило.

Несколько подбодренные удачным экспериментом, мы приступили еще к одной проверке. Кроме автомата-бульдозера мы располагали управляемым по радио подъемным краном, установленным у самого края шахты.

— Креститесь и начинайте! — предложил Асквит, обращаясь ко мне. Я включил кнопку готовности на своем пульте и взялся за рычаги.

В шахту, на четыреста пятьдесят метров (родбариды к этому времени успели проникнуть на эту почтенную глубину), был спущен макет атомной бомбы.

Родбариды не обратили никакого внимания на наши упражнения и продолжали усердно трудиться, щедро снабжая своих «воинов» цилиндриками. Даже немного жаль их стало. Асквит, пожалуй, больше всех нас сомневался в правильности принятого решения и все нежнее отзывался о силициевых существах:

— Они еще никого не обидели, никому не принесли никакого вреда. Господа, Поль Ритам поправляется. Нет, это вполне серьезно. Господин Курбатов, вы вчера навещали его в больнице, подтвердите мои слова. Крокодильчик? С крокодильчиком худо. Ну а что касается Таркора и Пропилеев, то черт с ними: Ченснепп и Карт наживут новые, используя силициевую плазму. Жаль, господа, ей-богу, жаль родбаридиков. Сейчас они очень милы и забавны, во всяком случае скучать не приходится, а сумей мы овладеть ими, они могут принести не малую пользу.