Бен Кей - Инстинкт

— Все замрите! — сказала Лора.

Глава 89

— Ого! — сказал Тадж, покачав головой. И тут же пожалел о том, что открыл рот.

— Что такое? — спросил Эндрю.

Тадж не решался ответить.

— Кто-то еще умер? — Эндрю ткнул пальцем в метку Картера.

— Да, это так.

Эндрю побледнел.

— Что за лицо, малыш? — сказал Тадж. — Мы же договорились. С чего ты взял, что это твоя мама? Ведь остальные живы.

— Вам легко говорить, там не ваша мама. И вы не видели того, что видел я.

— Ну раз так, то считай, что умерла твоя мать.

— Не говорите так!

— Почему? Ведь ты так думаешь.

— Это не она!

— Нет она. У тебя такой вид, будто весь мир на тебя обрушился. Будь это, к примеру, Миллс, ты бы так себя не чувствовал.

— Это правда, но…

— Стало быть, ты думаешь, что это твоя мама.

— Вовсе нет. Вы бы лучше помолчали.

Тадж раздвинул губы в улыбке.

— Вот что я хотел услышать. Так это не она, согласен?

— Согласен, — тихо сказал Эндрю. Уверенности в его голосе не было.

— Значит, я прав?

— Да. Вы правы, — ответил Эндрю, на этот раз громче.

— Вот и славно. А есть и хорошие новости. Миллс, Мэдисон и Джейкобс уже внизу, так что теперь они все вместе. Видишь? — Тадж показал на кучку «живых» меток вблизи лестницы на втором уровне.

— Но если они добрались туда, почему не возвращаются? Почему они вообще не двигаются?

— Ты думаешь, я супермен? Вижу сквозь пол и стены? Причин может быть миллион. Скажем, кто-то ранен, и они оказывают ему помощь. Или там есть преграда, с которой надо разобраться. Одно могу сказать точно: они вооружены будь здоров как, поэтому жуки им не помеха.

— Может, дело в этой смерти?

— Э… Думаешь, они там читают заупокойную молитву? Поминают усопшего стопарем?

Эндрю растерялся. Он не смог уловить сарказма в словах Таджа, поскольку не понял, о чем тот говорит.

— Что такое стопарь?

— Тебе это ни к чему, малыш. Я просто хотел сказать, что уж поминальной службой они точно не заняты.

— А вдруг это Уэбстер, и без него они не знают, что им делать?

— А может, это Бишоп, и они размышляют, как отпраздновать такое событие.

Эндрю улыбнулся, и Тадж снова ощутил теплую волну. В конце концов, ему удалось за несколько минут вытащить парня из глубокого отчаяния и даже заставить его отреагировать на шутку. Работа нелегкая, но он справился.

Эндрю посмотрел на свои часы, но большого смысла в этом не было. Значение имел только обратный отсчет на часах Таджа.

— Сколько у них еще времени?

Тадж взглянул на циферблат: оставалось 23 минуты.

— Время есть, — сказал он ровным тоном. — Смотри лучше на экран.

Глава 90

Никто не смел пошевелиться.

Осы обсели кромку провала, устремив глаза на второй уровень. Они словно знали, что добыча где-то рядом, но не могли ее обнаружить. Движения других насекомых отвлекали, мешая в точности определить местонахождение людей.

Сохранять неподвижность в окружении всех этих тварей было нелегкой задачей. На стоящих людей наталкивались пауки, многоножки ползали между ног, мухи садились на спины. Шум крыльев временами напоминал рев десятка набирающих обороты автомобильных двигателей. В воздухе пикировали и вновь набирали высоту москиты, пересекаясь в полете с шершнями, мухами, жуками, термитами и прочими жуткими созданиями. Встречались и продукты генетических патологий, хлопающие бесполезными крыльями или волочащими за собой пару лишних ног.

— Что, черт побери, они там делают? — спросил Майк, глядя на ос. Похоже, только они проявляли интерес к замершим в неподвижности людям.

— Не шевелитесь. И закройте рот, — сказала Лора, едва двигая губами.

Одна оса спустилась и пролетела перед ними — так генерал осматривает место предстоящего сражения. Она словно знала, что люди рядом, и хотела взглянуть на них поближе.

— Их путают другие насекомые. Они чуют, что мы здесь, но различают только движущиеся предметы. Стоит сделать шаг, и они распознают цель. — Лора по-прежнему едва шевелила губами.

— Но мы не можем здесь оставаться, нам надо уходить, — сказал Мэдисон. Его сдавленный голос напоминал опыты начинающего чревовещателя.

— Двинемся — погибнем, — возразил Уэбстер.

— У нас всего чуть больше двадцати минут. Так что если не двинемся — все равно погибнем, — отозвалась Джейкобс.

— И нам надо пробежать сотни метров вверх по лестнице до того, как сюда шарахнет ядерная бомба, — громким шепотом напомнил Миллс. — Нет уж, лучше сразиться с этой тварью!

И прежде чем кто-нибудь успел его остановить, он повернулся кругом, низко пригнулся и устремился к лестнице. Остальные не двигались.

Миллсу не приходилось видеть, на что способны эти осы. Он вообще мало знал о возможностях насекомых базы. До сих пор ему случалось участвовать только в операциях по зачистке, где преимущество вооруженных по последнему слову техники людей было подавляющим и не вызывало сомнений в благополучном исходе.

Предполагая, что остальные служат ему прикрытием, он спешил к лестнице, имея при себе, как он думал, достаточно оружия, чтобы прорваться на волю. Пол был усеян обломками термитника вперемежку с фрагментами и целыми телами гигантских насекомых, трудно различимыми в темноте, и Миллс не заметил, как его ботинок опустился на хвост многоножки. Потеряв равновесие, он рухнул вместе со всем своим арсеналом.

До этого момента его передвижение было скрыто от ос стоящими фигурами Бишопа и Уэбстера. Но теперь он оказался на открытой позиции, и осы не преминули обратить на это внимание.

Самонадеянность и неведение не давали Миллсу возможности понять, какая страшная опасность ему грозит. Жужжание стало отчетливей. Даже на фоне других похожих звуков оно выделялось более высоким тоном, громкостью и пронзительной настойчивостью. Однако Миллс предпочел не обращать на него внимания — мало ли кто из этого зверинца поднялся в воздух. Он поднялся на ноги, чертыхнулся и снова побежал.

Оказавшись у входа в лестничную шахту, Миллс уже твердо уверовал, что опасность осталась позади. Затем звук приблизился до такой степени и стал настолько громким, что Миллс был вынужден остановиться и прислушаться. Сосредоточившись на единственной цели, оса пролетела мимо замерших в полной неподвижности людей, едва не задев правой антенной щеку Джорджа. Никто из них не решился предупредить Миллса об угрозе: все превратились в манекены.

Через секунду оса била крыльями в нескольких сантиметрах от уха Миллса. Когда ему стал ясен источник звука, чудовище уже впилось в его спину. Пронзительный визг рвал мозг, жвала клещами вцепились в шею пониже затылка — то же самое место те же жвала выбрали у Ван Аренна. Затем с прежней легкостью яйцеклад проник под лопатку, челюсти отправили оторванный от шеи кусок мяса глубже в пасть, и яд смешался с кровью Миллса.