Виталий Сертаков - Рудимент

До недавнего времени я представлял себе местоположение Крепости в общих чертах. Санитары возили меня в зашторенной машине в город, но всякий раз очень далеко. Только на прошлой неделе сетевые приятели вычислили меня через спутник и прислали подробную карту штата.

Я позволил Баркову гнать по шоссе ровно семь минут, после чего мы, в полной темноте, свернули в кукурузу.

Искореженный «Форд», заглатывая разбитыми окнами ночную прохладу, несся посреди узкого кукурузного коридора. Таня вздрагивала во сне, свернувшись калачиком на переднем сиденье. Руди, откинувшись, храпел на полу, в проходе. Леви клевал носом, порываясь дочитать индийскую мантру. Барков отыскал в бардачке сигареты и закурил. Я сидел у него за спиной и не видел выражения его лица.

— Что дальше, Петя? — по-русски, глухо спросил Владислав.

— Через четыре мили развилка, уйдем влево. Там должно быть ранчо и асфальтовая дорога… — Я подвигал курсором. Компьютер лежал на соседнем кресле. Такие подробные карты, как эта, предназначались для военных и сотрудников различных спецслужб. При клике на соответствующий квадрат масштаб изменялся в разы, можно было разглядеть даже мельчайшие тропки и отдельно стоящие амбары. Наша Крепость обозначалась значком принадлежности к Пентагону и пунктирной линией, запрещающей полеты.

— Как думаешь, нас убьют, если поймают? — покосившись на Таню, со странной интонацией спросил Барков.

— Ты передумал умирать?

Это было что-то новое. Сегодняшняя ночь продолжала приносить сюрпризы. Но на свой счет поведение Баркова я отнести никак не мог. Он пристально вглядывался в изгибы дороги, старательно избегая рытвин.

Круги желтого света плясали в переплетении стеблей, навстречу нам вспархивали птицы, сотни проснувшихся насекомых бились о лобовое стекло. Со всех сторон смыкался непроходимый, двухметровый океан кукурузы.

— Я так прикинул… — Барков окутался вонючим облаком, закашлялся, отгоняя рукой дым. — Раз уж я влез в такую кутерьму, надо пожить немножко. Короче, это… Я просто хотел тебе сказать… — Он выплюнул сигарету. — Ну, чтобы ты не думал, что я деревянный, или тебе не поверил тогда…

— Я не считаю тебя деревянным.

— Нет, погоди! — сердито перебил он. — Я не о том. Я насчет фильмов, и сайтов, и вообще… Я пораскинул: они ведь всех нас натянули, да? Вот я и думаю: перед тем, как подохнуть, нехило бы этим мудакам натянуть глаз на жопу. Как считаешь, Петруха?

— Натянем, Владислав. — У меня опять некстати задергался глаз и разболелся живот. — Мы их обязательно натянем!

33. НАША СЕМЬЯ

Питер, я родила тебе восьмерых, получилось пять девочек и три мальчика. Они такие замечательные и очень похожи на тебя. Ты должен меня понять, я ни за что не скажу, где наши детки находятся. Скоро, через пару недель, они станут вполне самостоятельными, и тогда можно будет за них не бояться, а пока мне, конечно, нелегко. Они очень много едят и очень быстро растут. Я правильно сделала, что родила только восьмерых, с большим числом было бы не управиться.

Я оставила их в тихом надежном месте, ежедневно приходится закупать кучу еды, но это ненадолго. Позавчера трое начали уже есть мясо. Я не успевала сварить, и они начали есть сырое.

И к лучшему, ни к чему баловать, верно? И они обходятся, в отличие от меня, без одеял. Ведь это будут новые люди, не то что сегодняшние вонючие неженки, наводнившие больницы. С деньгами туговато, но я нашла выход, я ведь у тебя тоже умная, правда?

Мне понравилось, как я прикончила того говнюка, что рвал на мне пижаму. С той поры я нашла еще четверых, это несложно. Мужчины такие идиоты, и в подметки тебе не годятся, любимый! Но ты не переживай! Я знаю, эти псы из Крепости рыщут по всем дорогам, меня им не найти, я совсем иначе выгляжу и иначе пахну. Ха-ха! Не бойся, тебе понравится! А если они случайно найдут наших деток, то и это не беда.

Питер, помнишь, я тебе написала, что провернула в палате еще кое-какое дельце? Так вот, я заставила делиться оплодотворенную тобой яйцеклетку так, как мне нужно! Я впустила в себя не один сперматозоид, а чуть больше! Неделю назад, когда детки начали говорить, я отъехала за границу штата, в другое тихое местечко, и родила тебе еще дюжину. Я себя неважно чувствую, Питер, но надеюсь еще повторить. Главное — не упасть, часто кружится голова. Детки растут во сне и кушают раз в сутки. Надеюсь, денег того вчерашнего козла хватит. Ты не бойся, мы себя в обиду не дадим! И оставлять одних их совсем не страшно, царапины заживают на них вдвое быстрее, чем на мне. Старшего я назвала в честь тебя, Питером. Он такой славный, все понимает и уже защищает младших сестренок. Вчера к нам забрела уличная попрошайка, и Питер прикончил ее ладошками, хотя я его не учила. Когда я вернулась, от этой наркоманки мало что осталось… А девчонки, доченьки твои, смеялись.

Их не надо учить, милый.

Они ненавидят людей.

34. МЫ ПОСТРОИМ ДОБРЫЙ ХРАМ

Второе утро встретило нас изумрудным светом. Второе, потому что первые сутки мы прятались. Я связался с приятелем, имевшим доступ к полиции. Копы получили приказ обложить все дороги. К счастью, им никто не позволил бы поджечь поля. Мы немножко покумекали и решили применить план «Б». План «Б» отличался изысканной простотой и включал два пункта. Пункт первый: копы сутки торчат на жаре, проклиная начальство и лощеных представителей военной власти, которые страдают не меньше. Пункт второй: мы запускаем утку, свидетельство очевидца, что наши с Барковым хари засветились на сотню миль западнее. Сутки мы провели, как кабан, загнанный охотниками в камыши. С той разницей, что кабан мог вдоволь купаться и пить. Первые часы мы играли в слова, затем перекидывались бессмысленными репликами. Затем забились под машину. Даже Руди сообразил, что под колесами «Форда» единственное место, где можно отыскать тень. Мы доели почти все печенье и на вторые сутки вышли с одной маленькой бутылкой воды. Барков проявил недюжинные способности к маскировке и так задрапировал крышу, что нас не засек бы ни один вертолет…

На второй день копы сняли заслоны, но мы ре шили, что ночью поедем по деревенским тропам. От постоянного тревожного ожидания и жары настроение моих соратников резко пошло на убыль…

Но худшее ожидало впереди. Рано утром у нас кончился бензин.

Сочно-зеленым паласом расстилались недозревшие поля злаков; дальше дорога ныряла в салатную шахматную доску, разграниченную деревянными и проволочными изгородями, и снова появлялась, как шустрая змейка, на самой вершине пологого холма, откуда распахивался умопомрачительный вид на зеленый городок. Сказочные белые и розовые домики почти полностью скрывались в зарослях, и сквозь первое дыхание зноя уже подмигивали десятки малюсеньких радуг. Это вовсю работали фонтанчики в садах, отважно сражаясь с жарой.