Евгений Филенко - Эпицентр

— Вы, я вижу, не теряли времени даром. По крайней мере, освоили терминологию. На Земле игра называется «маджиквест». Правила ее таковы…

— Я умею играть в «мадж»! В чем дело? Вы полагаете, что ксенология, русская водка и «маджиквест» это привилегии мужчин?! Я еще восемь лет назад выполнила норматив мастера.

— Тогда вам нет нужды объяснять, почему Шойкхасс выбрал именно эту игру.

— Послушаю вашу версию.

— Вы знаете, сколько лет этой игре?

— Ее придумали в конце прошлого века. Кажется, в Индии.

— Ничего похожего. Ее занесли на Землю. Вместе с иными плодами галактической интеграции.

— Наш учитель говорил про Индию! На худой конец, про Таиланд!

— Ваш учитель был обычным самозванцем, — мягко возразил Кратов, — каких всегда полно вокруг всякого популярного времяпровождения. Словно мух возле сами знаете чего. Уж не знаю, чему и как он вас там учил так, что я бы на вашем месте не слишком кичился мастерским нормативом…

— Ну вот, — пробурчала Ева-Лилит. — Только подцепишь какую-нибудь приятную заразу, и окажется, что во всем виноваты чужие.

— Барышня, вы что — метарасистка?!

— Сочувствующая. А вы?

— То, что вы называете «интеррасист».

— Было бы нелепо ждать от вас чего-то иного!

— Так вот: на самом деле происхождение «маджиквеста» уходит корнями в такую древность, что нам, жалким эфемерам, и вообразить невозможно. Изобрел ее неизвестно кто и неизвестно где. А усовершенствовали, упорядочили правила и ввели в повсеместное употребление дэшуонги с Беты Жирафа, древние рептилоиды, заложившие несколько кирпичей в самое основание Галактического Братства. Они же и подсунули ее сейл-командору Майтхилишарану Арора, каковой имел удовольствие доставить «маджиквест» к белым куполам родной Индии, как вы справедливо отметили — в 89 году прошлого века. Тогда же началась, а спустя пять лет благополучно угасла эпидемия поголовного увлечения «маджиквестом», единственным следствием которой стало учреждение тысяч игровых федераций, клубов и кружков. Большая часть оных к концу прошлого века счастливо развалилась, а сам «мадж» превратился в органичную компоненту человеческой культуры, наравне с шахматами, рэндзю и, если хотите, детским лото. Несмотря на это в галактических масштабах игроки Федерации лавров не снискали. Есть, конечно, имена, чтимые под любыми звездами. Возьмем хотя бы гроссмейстера Нагана Моргенштерна, который, кстати, сейчас находится на «Протее».

— А, я его видела, игривый такой старичок, очень похожий на раввина-расстригу.

— Игривый — во всех смыслах, не исключая «мадж» Поосторожнее с ним… Вот он, например, объясняет это печальное обстоятельство естественными различиями в протекании мыслительных процессов у рептилоидов и теплокровных гуманоидов. Мы по-разному строим иерархию ценностей, по-разному прогнозируем игровые ситуации. А что ни говорите, «малжиквест» придуман рептилоидами для рептилоидов…

— Что мешало вам отказаться?

— Во-первых, мое честное слово, — усмехнулся Кратов. — Ведь не мог же я предложить ему поединок на татами!

— Вы увлекаетесь спортивными единоборствами?

— От случая к случаю… Только не стоит об этом сообщать всему миру, мисс!

— Весь мир и не подозревает о существовании «Экстра-Террестриал». Наша аудитория намного ограниченнее… Что же «во-вторых»?

— Вы знаете, что цель игры в «маджиквест» — обойти соперника в завоевании некого великолепного трофея, который возникает спустя первый десяток или два транспозиций. Иными словами, это игра в «пришедшего первым». А это значит, что мы с Шойкчассом сговорились за условным полем боя переиграть реальную ситуацию, что завела две разумных расы в тупик.

— Итак, вы дали слово, и тосс, с типичным ящерским хладнокровием, вас подловил.

— Угу… Ситуация складывалась для нас не самым удачным образом, потому что, вдобавок к явной человеческой неспособности на равных сражаться с рептилоидами, вскорости открылось: Шойкхасс — гроссмейстер, а я — жалкий дилетант. Но, ко всеобщему удивлению, я оказал мэтру отчаянное сопротивление и даже выиграл у него несколько секторов. Мы вошли в азарт, и решено было отнестись к происходящему во всей ответственностью. Тем более, что у смешанной комиссии дела шли по-прежнему ни шатко ни валко… Мне позволено было обзавестись тренером-аналитиком, и я выдернул с метрополии Натана Моргенштерна. Да и сам Шойкхасс, подозреваю, не погнушался теоретической поддержкой… Мы с удивлением следили за тем, как против нашей воли тактика развития игры, а чуть позднее — и определившийся трофей поразительным образом согласуются с причинами, по которым мы торчим в этом уточке вселенной. Это была какая-то мистика. Божий промысел во плоти!

— Я вся горю от нетерпения.

— Мы трижды бросали по шесть костей, чтобы определить характеристики трофея, и знаете что вышло? Речная Свирель!

— В чем же, блин-оладья, мистика?!

— А в том, фройляйн, что планета называется «Сиринга»! Так звали нимфу, любви которой домогался козлоногий бог Пан, но ничего не добился, потому что Сиринга обратилась в тростник И расстроенный Пан не придумал ничего лучшего, как вырезать из тростникового стебля самую первую свирель. Но в момент поименования трофея челюсть отпала не только у меня, но и у советника Шойкхасса! Я впервые видел по-настоящему озадаченного тоссфенха — с пастью, распахнутой настежь!

— Почему, почему, почему?!

— Потому что тосское название планеты, Хиуссоахасас, переводится как «флейта прохладных струй»!

Ева-Лилит восторженно взвыла (так могла бы радоваться жизни сирена воздушной тревоги времен последней мировой войны).

— Мое! — воскликнула она. — Все — мне, а не этому улизанному хвощу из «Планетариума»!

— Не жадничайте, — строго сказал Кратов, — У вас разные экологические ниши, поэтому хватит всем. — Он посмотрел на часы. — Итак, фрекен, пошли последние десять секунд нашего с вами удивительного свидания.

— Ладно вам, — сказала Ева-Лилит. — Кому достанется Сиринга?

— Нам.

— Откуда такая уверенность? Ведь в «мадж» вы все равно проиграете!

— Проиграю. Все так и думают. Но я — то играю на выигрыш и потому не имею права думать иначе, и не буду К тому же, у нас обоих карманы набиты трикстерами.

— И что с того?

— Раз вы — маджик-мастер, сеньорита, то должны помнить: вводимый в игру трикстер имеет ту особенность, что он не обязательно приносит успех его употребившему, но непременно наносит урон противнику. Я очень надеюсь, что мой трикстер сыграет в мою пользу. — Кратов помолчал. — Успеть бы только его употребить.