Джеймс Роллинс - Шестое вымирание

Кроу кивнул.

«И, по всей вероятности, скоро станет еще жарче… и солнце тут будет ни при чем».

Глава 24

Грей стоял в кабине огромного антарктического снегохода, опираясь на спинку кресла водителя. Широкое ветровое стекло открывало панорамный вид на подземный Колизей. Целый час снегоход медленно полз по самому сердцу каменной дельты, пробираясь через простирающийся вокруг окаменелый лес.

И вот теперь громадная машина двигалась вдоль кромки большого озера, такого обширного, что противоположного берега не было видно даже в свете шести фар, каждая размером с крышку канализационного люка. Дорога впереди ярко освещалась, и необходимости в очках ночного видения больше не было.

По берегам озера рос мертвенно-бледный тростник, увенчанный метелками. Вот только при приближении вездехода растения – или это были животные? – поднимались на длинных ногах-ходулях и отходили дальше на глубину. Стелла объяснила, что биолюминесцентные колбочки тростника привлекают неосторожных насекомых, убивая их ядовитыми щупальцами.

И встречи со снегоходом избегал не только тростник.

Яркий свет привлекал внимание всего живого, однако громадные размеры и громкий рев устрашали хищников, а пугливые мелкие животные разбегались прочь.

За рычагами сидел Ковальски. Обыкновенно езда в машине, за рулем которой сидел великан, становилась серьезным испытанием для нервов, однако у Джо был самый большой опыт управления вездеходами. Огромное колесное чудовище безропотно подчинилось великану, который уже доказал свое безумное мастерство, ловко ведя снегоход по пересеченной местности. Пусть Ковальски не везло с прекрасным полом; определенно, этот недостаток с лихвой компенсировало прямо-таки кровное единение с любой техникой.

Зажав в зубах тлеющий окурок сигары, гигант полностью сосредоточился на органах управления, направляя снегоход по каменистой осыпи. Сорокафутовая громадина накренилась вбок, вгрызаясь своими исполинскими колесами в коварный грунт.

– Будь осторожнее! – предупредил Грей.

– Советчики мне не нужны, – проворчал Ковальски. – Лучше сходи выясни, далеко ли нам еще ехать. И забудь о том, сколько миль можно проехать на галлон горючего… этой штуковине галлона хватает всего на несколько ярдов. Еще немного, и баки будут пусты.

В доказательство своих слов великан ткнул своим здоровенным пальцем в датчик топлива, показывая, что стрелка вплотную приблизилась к зловещей красной зоне.

«Плохо».

Хотя живые существа по большей части не обращали внимания на снегоход, своим проездом гигант будоражил все вокруг. Поэтому теперь покинуть надежное укрытие его кабины будет вдвойне опасно.

Когда машина перевалила через осыпь, Грей, оставив Ковальски в кабине, спустился по короткому трапу в главный трюм. Когда-то пространство внизу было разделено на два уровня, но уже давно его выпотрошили, превратив в один большой отсек. И все же вдоль обоих бортов сохранились скамьи, а сзади был откидной пандус, по которому мог высаживаться десант.

Пирс застал Стеллу и Джейсона сидящих рядом. Молодые люди беседовали вполголоса, обсуждая, судя по всему, что-то из биологии. Грей подошел к Харрингтону, который угрюмо сидел в противоположном углу кабины, уперев локти в колени и уронив голову.

– Профессор, – начал Пирс, – у нас заканчивается солярка. Далеко ли еще до вспомогательной станции «Черный ход»?

Харрингтон поднял голову. Лицо у него было осунувшимся и усталым, взгляд остекленел. Казалось, за время путешествия от «Адского мыса» профессор состарился сразу на десять лет.

– Недалеко. «Черный ход» находится сразу за Колизеем. Промахнуться невозможно.

Раздался пронзительный крик, затем что-то громко ударило сверху по кабине. Послышался скрежет острых когтей по крыше – после чего неизвестная тварь улетела прочь.

«Нам нужно побыстрее добраться до места».

Харрингтон встревожено оглянулся на свою дочь, затем, подавшись к Грею, схватил его за колено и с жаром прошептал ему на ухо:

– Если что-то пойдет не так, вытащите Стеллу отсюда!

– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил его тот.

Похоже, его слова не рассеяли тревогу профессора. Чтобы его отвлечь, Грей подсел к нему.

– Так чем же здесь занимался адмирал Бёрд? – спросил он, обводя рукой трюм снегохода.

– Полагаю, он пришел сюда, чтобы раскрыть тайну подводной базы нацистов, – но нашел этот подземный мир. Со всей уверенностью можно сказать только то, что Бёрд прибыл в Антарктиду в сорок шестом году, через год после окончания Второй мировой войны. Его сопровождали тринадцать кораблей, больше двадцати самолетов и почти пять тысяч человек.

– Пять тысяч… зачем так много?

– Операция называлась «Высокий прыжок». Официально целью ее были учения в условиях Антарктики, а также составление точных карт континента, однако главные задачи экспедиции хранились в строжайшей тайне. Впоследствии здесь были взорваны несколько ядерных бомб. Думаю, большие шишки, следившие за экспедицией Бёрда, решили наглухо запечатать это место. Ходили слухи, что адмирал после этой экспедиции стал другим человеком, болезненным, нелюдимым. Некоторые винили его в том, что он еще задолго до того провел слишком много времени во льдах в полном одиночестве. Но лично я задаюсь вопросом, не связаны ли как-то перемены, произошедшие с Бёрдом, с этим местом?

Достаточно было только заглянуть в испуганные, затравленные глаза Харрингтона, чтобы понять, что он имел в виду.

– Быть может, мы напрасно заново открыли эти пещеры, – помолчав, продолжал профессор. – Быть может, нам следовало последовать мудрому примеру Дарвина и похоронить их тайну…

– Вы лучше взгляните-ка вот на это! – окликнул их с мостика Ковальски.

Возбуждение, прозвучавшее в его голосе, подняло всех четверых на ноги. Один за другим они поднялись наверх в кабину. Харрингтон тяжело плюхнулся в кресло рядом с водителем.

За ветровым стеклом виднелось обширное болото, преградившее путь вперед, с протоками, омутами и водопадами. От окаменелого леса позади оставалась только горстка одиноких часовых. Над головой под сводами висели сталактиты.

За болотом простирались бескрайние поля фосфоресцирующего тростника, разгоняющего мрак даже там, куда не доставал свет фар вездехода. По всему этому зловещему полю бродили странные создания. При появлении рычащего, извергающего дым чудовища на колесах в воздух на кожистых крыльях поднимались птицы. Хищные тени скользили в зарослях, выдавая свое присутствие лишь колыханием тростника. По берегам другие твари ползли, крались, скакали прочь. А в стальной кокон кабины проникали крики, вой, громкое пение, словно подземная жизнь бросала вызов шумной громаде, ворвавшейся в ее владения.