Людмила Макарова - Близкие звезды

– Даже для тебя, капитан? – осведомился все еще злившийся Серж, который никак не мог простить удар по своим жизненным принципам, самолюбию и профессиональной гордости, нанесенный час назад.

– Даже для меня.

– Так что, стереть?

– Оставь. В мире нет ничего невозможного. А, Джери?

– Обходной маневр по планетарной дуге скорректируй, а то скорость для скачка не наберем потом, – посоветовал первый пилот. – Остальное оставь. Раз Гардону понравилось, пусть он и мучается.

Джеральд отошел от карты.

– Рэд, – сказал штурман. – Если ты членораздельно объяснишь, что именно переделать, я готов к дальнейшему сотрудничеству.

– Звучит примирительно, – заметил Гардон. – Иди отдохни. Я тебя вызову. Сколько можно на мостике торчать? Отбой! – произнес он в микрофон оповещения. – Доложить время выполнения задания. Ответственному проверить шлюзовые замки модульных отсеков.

Гардон сел в лифт и поехал вниз. За десять лет работы он заходил в кают-компанию технического персонала трижды. Первый раз, когда получил «Монику». Второй, когда рассчитывал придурка, надравшегося на вахте до бесчувствия. Сцена устрашения получилась что надо. Гардон приволок пьяного в дугу техника в кают-компанию лично. И упасть бедолаге не позволяла до поры до времени только железная рука капитана, державшая его за шкирку.

– Высадить в первом же порту, – жестко сказал Рэд. – Увижу его до Таниты-6 – пристрелю. Увижу с ним еще кого-нибудь – пристрелю обоих! – и разжал пальцы.

Техник, что-то промычав, эффектно рухнул к его ногам. Рэд демонстративно отряхнул руки, повернулся и бросил через плечо:

– Что позволено Юпитеру… продолжение сами найдете, если хотите жить и зарабатывать.

Из технического персонала несколько человек уволились. Но «Моника» уже была у всех на слуху, и недостатка в желающих их заменить не наблюдалось.

Ну а третий раз Рэджинальд пришел в гости к техникам после знаменитой аварии на Альте-3, где «Моника» стояла под погрузкой. Что Гардон не поделил с заказчиком – так никто до конца и не узнал. Разное говорили. Кто-то слышал, что из-за бабы разругались, кто-то – что из-за военного прошлого капитана МНК-17. Якобы хозяин заявил, что ему лихие вояки не нужны, а нужен обычный перевозчик, аккуратный и пунктуальный. Чем Гардон в космопорте накачался до невменяемого состояния или чего накурился – знал только Виктор, который его откачивал, но, разумеется, никому не сказал. Может, конкуренты чего подсыпали – такое тоже в космических далях случалось…

Рэд поднялся на борт, врубил управление на полуавтомат, замкнул на себя и сбросил в трюм наполовину перемещенный с причала груз весьма оригинальным способом: открыл шлюз во всю ширь, отключил в трюме гравитацию и дунул сжатым воздухом. Из персонала чудом никто не пострадал. Комсостав рванул на мостик кто откуда. Первыми прибежали Стрэйк с Виктором. Рэд уже жахнул по причальной галерее выхлопом из всех маневровых правого борта и собирался дать на маршевые полный газ, когда Блохин его остановил, выстрелив в шею транквилизатором из инжектора. Стрэйк перехватил штурвал.

Дорварда увезли из офиса с сердечным приступом. Рэджинальд сутки провалялся в медотсеке в полубредовом состоянии, мучаясь приступами дикой головной боли и никого не узнавая. Виктор всерьез опасался за его жизнь и рассудок и проклинал себя за то, что в свое время не хватило ума закончить медицинский факультет. Одно дело – оказывать неотложную помощь, и совсем другое – лечить психические расстройства на фоне тяжелой интоксикации. В той части, что касалась интоксикации, бортинженер с задачей справился.

И только Рэд слегка оклемался, в лазарет заявился первый пилот, отодвинул Виктора в сторону и что-то такое капитану на ухо сказал, что тот поднялся, пошел с ним в рубку и немедленно приступил к выполнению своих должностных обязанностей. Удивленный Виктор трепанул об этом своим чересчур длинным языком, и всех стал волновать вопрос: останется Стрэйк в экипаже или нет. Когда наглый штурман спросил об этом в лоб, Джери ласково похлопал его по спине и сказал: «Молод еще такие вопросы задавать. Соплячье необстрелянное… Понятно? Не твое дело. Пойдем со мной дерьмо разгребать. Рэджинальду там сейчас лучше не светиться». И о рапорте не заикнулся.

ЧП с большим трудом удалось замять штурману со Стрэйком, упиравшим на технический сбой. Неустойку выплатили огромную. У выздоровевшего капитана резко прорезались дипломатические способности, и больше он никогда ни с кем из заказчиков не скандалил. В третий раз посетив кают-компанию, Гардон был кроток, как агнец божий.

– Приношу свои извинения за недостойное поведение, – сухо сказал он. – Тем, кто останется в моем экипаже, обещаю, что впредь ничего подобного не повторится. Ваше право верить мне или нет.

В тот раз никто не уволился. «Моника» просуществовала уже почти два года, и люди успели узнать вкус свободы, шальных денег и приключений со счастливым концом, которыми от Гардона веяло на несколько миль вокруг.

Сейчас Рэджинальд шагал по техническому уровню и понятия не имел, что сказать своим людям. Но и отсидеться в командном отсеке права не имел. Ведь он сам, пусть и не желая того, привел их на смерть.

В кают-компании было непривычно тихо, светло и накурено.

– Привет, команда, – негромко сказал Рэджинальд на пороге. – То, что мы вне закона, вы уже знаете. В нас будут стрелять. Спасательные модули спалят к чертовой матери, потому с борта без приказа никто не уйдет. Это понятно?

– Садитесь, господин капитан, – предложил Фишер. – Вы неважно выглядите.

Рэд сделал несколько шагов в глубь помещения, но не сел, а оперся рукой о спинку стула, перенеся тяжесть тела на здоровую ногу.

– Нормально я выгляжу. Хотелось бы лучше, но и так сойдет… Поговорим вот о чем: с этой минуты корабль – на военном положении. Кто не знает, что это такое, рекомендую выяснить и как можно скорее. – Рэд повысил голос. – Режим работы: две бригады по девять человек. Старшие Белтс и Фишер. Сменяете друг друга каждые двенадцать часов. Отдыхающей смене скафандры не снимать. В отсеках на рабочих местах пристегиваться. В каютах – аварийный режим: зашли, легли, заблокировались. Свободное передвижение по кораблю запрещено. Через сорок минут мы самовольно покидаем объект и идем в альфа-радиус. Вопросы? Стоп, – перебил он сам себя. – На вопрос: «Как так получилось?» – отвечать не намерен. Теперь слушаю вас.

– А кто у нас за штурвалом?

Гардон, как ни старался, не успел заметить, кто говорил, а по голосу не узнал.

– Пилотажная группа работает по своему графику, который вас никаким местом не касается. На старте я за штурвалом, если кому-то интересно. Нет больше дурацких вопросов? Комсостав будет в рубке в полном составе вплоть до особого распоряжения. Связь по коммуникаторам или через меня. – Рэд помолчал и обвел взглядом свою притихшую команду. – Удачи нам всем, ребята…