Михаил Тырин - Семьи.net (сборник)

– Но берут-то приличных, – опять встряла Ермолина, – как бы вам с ним не вляпаться!

– Семью предупредили. У них сын погиб несколько лет тому назад. Служил в армии и погиб где-то там в Африке или Азии. Не упомню. Так вот, Влад – точная копия погибшего сына. Я видел фото. Одно лицо! Короче, парню повезло.

– А вам нет! – съехидничала Ермолина. – Он от вас сбежит. Он отовсюду сбегает.

– Поэтому вывозить его будем с ближайшей группой. Не успеет глазом моргнуть, как очутится в Америке. – Директор встал. – Спасибо за помощь и сотрудничество, Генриетта Эдуардовна.

– Итак, – директор оглядел собравшихся, – группу собираем в срочном порядке. Мало того, что тут у нас образовался опасный элемент… Владислав Синицин – прошу любить и жаловать. Подросток опытный, с богатой историей. Отовсюду бежит. За него дают очень неплохие деньги. Семья его выбрала, другого не возьмет. Он на их сына похож.

Воспитатель, грузный мужчина пятидесяти лет, не выдержал и встрял:

– Согласен. От него необходимо побыстрее избавиться. Задирается к остальным питомцам.

– С ним сидят за столом Александр Левин и Криста Пирс, – доложила психолог, – они вместе приехали из тюремного приемника. Включите их в группу, потому что неизвестно, как на них успел повлиять Синицин. А отец у Левина – тунеядец и пьяница. Плохая наследственность в плане выпивки может проявиться.

– Конечно, их в первую группу, – закивал директор, – наследственность, черт с ней. Посадим на витаминчики, уйдет наследственность. Главное, всех, кого уже выбрали, увозим! Я получил информацию, кандидат в президенты, – он помолчал, – тот, который скорее всего им и станет, против вывоза детей за границу. Деньги мы получаем за это бешеные. Он не понимает, что здесь они никому не нужны, а там за них платят! В общем, хочет приостановить вывоз, каталоги с детьми прекратить рассылать, – директор сделал эффектную паузу, подняв указательный палец, – а главное, закрыть элитные коллекторы! Он считает, дела следует пересмотреть. Детей, мол, должны воспитывать родные родители. С сиротами, не знаю, как поступят. Так они особенно и не котируются. Дети из семей здоровее и приятнее на вид.

Психолог вспомнила про бонусы, которые получала от передачи каждого ребенка в надежные руки иностранных семей. Деньги терять страшно не хотелось. Работу тоже:

– Нас закрыть! Надо ж подобное придумать!

– Вы раньше времени в панику не впадайте, – строго сказал директор, – группу собирайте. Вам их сопровождать. Вон, с Семен Семенычем поедите. Простите, без меня. Я тут буду следить за обстановкой. Постараюсь хоть коллектор отстоять. На вас ответственность! Пристроить необходимо всех.

– У нас отличные показатели, – надула губы психолог, – из группы в пятнадцать человек обратно привозим всего одного-двух.

– А вот ни одного не привозите, – повторил директор, – может, последняя возможность заработать. Вопросы ко мне есть?

– Новенькие не протестированы полностью, – воспитатель покачал головой, – Влад английский знает плохо. Да и Алекс тоже. У девочки папа язык знал отлично. Она владеет. Парни с трудом.

– Их выбрали! Как вы не поймете, Семен Семеныч! Выбрали! Кого волнует их язык! Предоплата в банке лежит замороженная. Детей сдадим, деньги получим, – директор постарался успокоиться. – Кто выбран, всех на оформление!

– Справимся, – подбодрила психолог воспитателя, не любившего суеты, – неизвестно, действительно, когда еще удастся заработать. Хорошо Милютин успел нам данные на этих новеньких вовремя передать. Трое дополнительно пристроенных!

Утром их вывели на прогулку. По просторному двору дети разбрелись кто куда. Камеры продолжали фиксировать происходившее вокруг. Впрочем, чипы позволяли отследить местонахождение человека в считаные минуты. Поэтому охранник сидел, скучая, в углу двора, щелкая семечки.

Алекс, Криста и Влад сели на скамейку, не принимая участия в общих играх.

– Как тебе удавалось сбегать раньше? – спросил Алекс Влада.

– У меня пластина есть, – поделился Влад, – купил на рынке. Сбежал в очередной раз и понял, с чипом меня будут постоянно отслеживать. Когда маленький был, ведь не соображал ни черта. Потом доперло. Во-первых, доперло, что в некоторых местах фонит и сигнал идет нечеткий. Во-вторых, добрые люди рассказали про пластину. Она сигнал сильно гасит.

– Здорово! – восхитился Алекс.

Криста, как всегда, лишь спокойно мотнула головой.

– А ты чего такая странная? – не выдержал Влад, – тебе все по барабану?

– У меня атрофировались эмоции и слезная железа, – бесстрастно сообщила Криста, – надо мной даже ставили эксперименты.

– Ну ни фига себе! – Влад переглянулся с Алексом. – А если сильно больно? Тоже не заплачешь?

– Нет. Я боль не чувствую. Врачи говорят, это плохо. В какой-то момент могу покалечиться и сама не заметить. Отсутствует болевой порог, – Криста пожала плечами.

– М-м-м, – промычали парни, уважительно посмотрев на подругу.

– Ты можешь быть кибер-убийцей, – прошептал Алекс, – с такими возможностями!

– Наверное. Не пробовала, – Криста говорила совершенно серьезно.

– Слушай, а у тебя и чувство юмора отсутствует. Ты ж не смеешься! – Влад рассматривал Кристу, как чудо света.

– Я тебе и говорю, все атрофировалось, – девочка похлопала ресницами, – единственное, что чувствую, бежать хочу с вами. Очень.

– И то ладно, – кивнул Влад, – перейдем к делу. Пластин у вас нет. Обнаружат сразу. Значит, надо ждать возможности сбежать по дороге.

– По дороге куда? – хором спросили Алекс и Криста.

– Да не орите вы! – прошипел Влад. – По дороге куда-нибудь. Нас обязательно куда-нибудь повезут. Это я уж изучил. На экскурсию, мозг развивать. Тестировать. Да мало ли чего! – тут он выпучил глаза и скомандовал: – Молчать!

Решительным шагом к ним направлялась «психологиня».

– У вас, Синицин и Левин, дополнительные уроки английского, – сообщила она, приблизившись к скамейке, – вы уезжаете в конце недели в Америку. Готовьтесь. Вот расписание уроков. Тебе, Пирс, другое расписание, – она протянула второй листок.

– Ей, что, на английский не надо? – спросил Влад. – Почему это нам надо, ей нет? Особенная, что ли? – говорил он нагло, но внутри все похолодело: раз Кристе не велели ходить на дополнительный язык, значит, она с ними не едет.

Психолог посмотрела на Влада с нескрываемым презрением, но снизошла до ответа:

– Пирс тоже едет. Просто английский, Синицин, она умудрилась выучить, несмотря на прочие недочеты в воспитании. Она будет ходить на этику. Научится вести себя в нормальном обществе. У вас один урок этики в день. У нее три. С вас и одного хватит. Главное, язык. Там плохо реагируют, когда дети не понимают их речь. Короче, встали и пошли. Занятия через десять минут.