Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

– Девятьсот сорок пять... – печально отозвался Гамлет.

– Молодец, – одобрил Тутанхамон. – Врасплох не застать. Двигай, двигай поршнем, не спи, накипь котельная, копоть паровозная, волосня подклавиатурная! Еще семь раз!

– Тутанхамон, а как ты меня видишь? – спросил вдруг Гамлет.

– Хор-р-рошо! – с чувством откликнулся Тутанхамон.

– Я уже понял, что хорошо. А чем?

– Хорошо, говорю, что познавательные процессы у тебя просыпаются! Задумываться начал, интересоваться! А чем я вижу... Я ж реакторщик. В рентгеновских лучах все вокруг и вижу. Слыхал про естественный радиационный фон? Я вас, мерзавцев, всех насквозь вижу даже сквозь бетон! И особенно мразь вашу заглавную...

– Не смей так говорить про Тертуллиана, – вяло откликнулся Гамлет.

– Ржавей, ржавей! – передразнил Тутанхамон. – Он сейчас в твоей квартирке сидит, маслице хлебает, телевизор смотрит.

– Врешь ты все... – вяло откликнулся Гамлет и, помолчав, добавил: – Нету там телевизора.

– Еще три раза, и переходим к левому поршню, – напомнил Тутанхамон и вдруг без паузы рявкнул: – Девять человеческих женщин рожают за девять месяцев девять детей! Сколько детей родят полторы женщины за полтора месяца?

– Какая подлая неполиткорректная задача! – возмутился Гамлет. – Сам же объяснял, что у людей тоже есть душа и резать их нельзя!

– Балда! Я тебе не предлагаю резать! А предлагаю решить чисто арифметическими методами.

– А, ну если чисто арифметическими... – Гамлет на миг задумался. – Ноль целых двадцать пять сотых.

– Верно! – Тутанхамон даже крякнул от удовольствия. – Молодчина, не ожидал! Сгибай, сгибай, не спи. Теперь займемся психогигиеной. Кто носитель святой истины?

– Чего?!

– Повторяю: кто носитель святой истины?

– Тутанхамон? – неуверенно предположил Гамлет.

– Балда! – снова разорался Тутанхамон. – Долбишь его, долбишь, как об стенку подшипник! Зайдем по-другому: кто носитель всех правильных ответов?

На этот раз Гамлет думал долго. Пожалуй, даже слишком.

– Тупица! – не выдержал Тутанхамон. – Спрашиваю иначе: как найти правильный ответ?

– Изучить всю доступную информацию, – привычно забубнил Гамлет, – выслушать все противоположные точки зрения, проконсультироваться с теми, кто занимался изучением вопроса серьезно и долго, составить рабочую гипотезу, провести проверку рабочей гипотезы...

– Мне всегда кажется, – с отвращением перебил Тутанхамон, – что ты это мелешь как плеер, не думая. А ты думай! Думай, бочара с мазутом! Тебе головной блок на что дан? Чтоб ты на нем солнечную батарейку носил и окуляры выпячивал, а внутри нули катал? – Тутанхамон помолчал и брезгливо продолжил: – Не спать! Еще четыре раза повторить упражнение!

– Хорошо тебе говорить, Тутанхамон, – откликнулся Гамлет. – У тебя бы так шарниры хрустели.

Он ожидал в ответ привычной брани, но Тутанхамон надолго замолчал.

– Дурак ты молодой, гарантийный, – произнес он наконец. – Да я был бы счастлив, будь у меня такие шарниры.

– А какие у тебя? – аккуратно поинтересовался Гамлет.

– Мне вообще ни к чему шарниры, – неохотно откликнулся Тутанхамон.

Гамлету вдруг стало неудобно.

– Прости, Тутанхамон. Я и забыл, что тебя замуровали в подвале из-за радиации!

На этот раз Тутанхамон молчал еще дольше, и Гамлет испугался, что он обиделся и больше ничего не скажет. Но он сказал.

– Дурак ты, все не так понял, – произнес Тутанхамон с такой несвойственной интонацией, какой Гамлет никогда от него не слышал. – Нет тут никакой радиации. Это тебя в подвале замуровали собственные мозги. А меня никто не запирал в подвале. Я был здесь всегда. Я конструктивно замурован в плиту над ячейками. Я и есть эта самая плита. Конструкция реактора. У меня нет шарниров. Нет глаз. Нет микрофона и динамика, и никогда не было. У меня только рентгеновский сканер, радиоканал, который едва пробивается за пределы бункера, зеленая лампочка и единственный манипулятор. И тот внутри купола, чтоб поправлять угольные дуги. У меня даже интернет отключен последние девять лет, семь месяцев, четырнадцать часов и двадцать две минуты...

Гамлет молчал, потрясенный.

– Что, уснул? – прикрикнул Тутанхамон знакомым брезгливым тоном. – Еще два сгиба левой ноги! Работаем, работаем! Твои действия при появлении хумоверов?

– При появлении хумоверов, – рассеянно забубнил Гамлет. – Я должен, первое, – прервать радиосвязь; второе – замереть; третье – притворяться бессознательным и не реагировать ни на что. В случае, если сектанты унесут меня из зоны связи...

– Выполняй, – кратко перебил Тутанхамон. – Они идут.

Действительно, вскоре послышался возбужденный топот, и на ярус стали спускаться роботы. Гамлет узнал голоса Ахиллеса, IDDQD и даже самого Тертуллиана (в общине он требовал себя называть странным именем Exbntkm). Громче всех шумел маленький вертлявый F00F – бывший береговой смотритель, головной блок которого, казалось, состоял из сплошных выдвигающихся линз и окуляров, и было неясно, где там помещается электронный мозг (поговаривали, что мозг у F00F в тазовом отсеке).

– Клянусь Хуманом! Клянусь Хуманом! – возбужденно кричал F00F. – Он будет здесь через шестьсот шестьдесят шесть секунд! Пять! Четыре!

– Не шуми, брат, – осадил его Тертуллиан. – Ну-ка, освободите от заделившихся эту стену, тут, помнится, была дверь на техническую палубу...

Гамлет аккуратно приоткрыл левый окуляр. Казалось, здесь собрались все члены обители, они шумели и галдели.

– Вот этот давно потух, – послышались голоса роботов, которым поручили освобождать стенку от застывших тел. – Да и этот тоже...

– Нет времени, быстрее! – командовал Тертуллиан. – Мы все должны это видеть!

Он с натугой лязгнул чем-то на стене, тягуче загрохотал металл, и вдруг в помещение ворвался яркий столб света и рев воды. Это отъехала дверь гигантских ворот, открывая выход на просторный, от края до края, технический балкон плотины, утыканный ржавыми прутьями арматуры и гудящими трансформаторными будками, усыпанный водяными брызгами, мокрой грязью и бетонной крошкой. Братство вывалило на балкон. С воплями во все стороны шарахнулись возмущенные чайки, гнездившиеся здесь который год. В длинном зале с гниющей от сырости штукатуркой остались сидеть лишь два десятка заделившихся старцев и Гамлет, на которого никто не обратил внимания.

«Эй! – тихонько позвал Гамлет по радиоканалу. – Что мне теперь делать?»

Тутанхамон не ответил, хотя Гамлет был уверен, что он его слышит. Гамлет растерялся: впервые за долгие месяцы ему предстояло самостоятельно принять решение.

Он широко распахнул окуляры, со скрипом расправил верхние манипуляторы, уперся в пол и начал подниматься. Шарниры не слушались. Левая нога торчала как палка и не сгибалась, правая, наоборот, согнулась в коленке и разгибаться не спешила. Дважды Гамлет грохнулся плашмя на бетонный пол, наконец удачно схватился за стенку и встал. Дальше пошло легче: ноги работали лучше, чем он предполагал. Они, конечно, скрипели истошно, но по стенке Гамлет довольно быстро доковылял до ворот с табличкой: «Техническая зона! Вход воспрещен!» – и шагнул на балкон, залитый холодным солнцем.