Константа - Андрей Соболев
– Угу, – со скучающим видом промычал парень и посмотрел в окно. – Только это не художественное произведение, а памятник античной культуры. Так что твоя мама неправа.
Алексей пожал плечами, а потом спросил будто с ноткой обиды в голосе:
– А ваша мама всё разрешала читать?
– Она умерла задолго до этого, – сухо, но хлёстко ответил парень.
– Простите, я не… – Алексей вздрогнул так, будто его укололи очень острой иглой.
– Забыли, – отмахнулся парень, потирая пальцем пожелтевшие страницы книги.
Алексей совсем приуныл и несколько секунд боролся с невыносимым желанием сбежать из неловкой ситуации.
– Вас ведь Женей зовут, да? – пересилил он себя и продолжил допытываться до нового знакомого, желая быстрее сменить тему. – А я Алексей, мы с вами на одном потоке учимся. Только я, скорее, теоретик, – сказал он будто извиняющимся тоном и почесал в затылке.
– Поздравляю, – буркнул Женя, а потом захлопнул книгу и окончательно отвернулся к окну.
– А ещё мы учились в одной школе, – не унимался Максимов. – Правда, в параллельных классах, но я вас помню. Хотя вас тогда вся школа знала. – Он чуть слышно хихикнул, но тут же смущённо опустил взгляд. – Я помню, как пару лет назад вы устроили короткое замыкание в классе физики и чуть не спалили всю школу. Шуму тогда было много.
Парень бросил на Алексея гневный взгляд, отчего тот вздрогнул и отступил на шаг.
– Это было не короткое замыкание! – завёлся Женя, словно его задели за живое. – Кто же знал, что в школе такие дерьмовые пробки, которые совсем не держат напряжение? Это был мой главный проект для научной выставки – компактная ионная ловушка для заряженных частиц, я столько времени на неё потратил! – Он горестно вздохнул и махнул рукой. – Кто же знал, что она потребует столько энергии. Даже в моём гараже всё работало, а в хвалёной научной школе сразу сгорело.
– Поэтому вы решили поступать на инженерную специальность? – поинтересовался Максимов, но тут же осёкся, почувствовав на себе новую волну ненависти.
– Слушай, чего тебе вообще нужно, что ты всё допытываешься? – грубо ответил Женя.
– Да я просто… – потерялся Алексей и сделал ещё шаг назад. – Знакомлюсь со всеми, ищу друзей.
– Так ты их точно не найдёшь, – отрезал парень.
– Простите, я думал, раз вы любите изобретать, то… – лепетал Алексей всё более затухающим голосом.
С мрачным выражением на лице он отошёл к соседнему окну и тоже уселся на подоконнике, наблюдая за компаниями студентов в другом конце коридора. Женя с тяжестью выдохнул, потёр глаза и покачал головой, недовольный самим собой.
– Ладно, извини, я не хотел грубить, не обижайся, – внезапно сказал он. – Для меня это больная тема. Не терплю неудачи, особенно когда они не по моей вине. А инженерных навыков действительно не хватает.
– Ничего, я понимаю, – с грустью в голосе отозвался Алексей.
Чувство вины продолжало терзать Евгения. Он скорчил мученическую рожу, огляделся, будто боялся, что их подслушают, и вновь обратился к застенчивому парню:
– Так ты, значит, теоретик, да?
Алексей молча покивал.
– А ты что-нибудь слышал о Мойрах? – продолжал Женя, немного приглушив голос.
– Немного. В основном то, что читал в школе. А что?
– Клото, Лахесис, Атропос – богини судьбы в древнегреческой мифологии. Они прямое олицетворение покорности человеческой судьбы, фатализма, смирения людей перед силами природы, которые они не в силах понять и постичь. Мойры – три богини, в чьих руках сосредоточена вся власть над миром, людьми, всем сущим. Многим кажется, что Зевс – главное божество, что именно он руководит Олимпом, держит власть в своих руках, но нет. Миром правят те, кто плетут нити жизней, определяют судьбу, решают, кому жить, а кому умирать. Вот истинные вседержители.
Женя задумался, а потом немного смутился, будто раскрыл что-то очень личное. Он скромно и с грустью улыбнулся, продемонстрировав свою книгу.
– Это подарок от мамы из далёкого детства. Она часто читала мне её перед сном. Про великих героев и их подвиги, про коварство богов, а вот историю про Мойр она почему-то всегда опускала. Будто боялась, что миф про старух с веретеном, следящих за каждым шагом и управляющих судьбами, станет для маленького ребёнка причиной ночных кошмаров. Я не знаю. Я бы хотел у неё спросить, но к тому времени, когда сам научился читать и обнаружил эту историю, было уже слишком поздно. – Женя покрутил в руках книгу. – В принципе, она была права. Образ повелительниц судеб потом надолго впечатался в мой разум. Одно время я даже корил их во всех своих бедах. Представляешь?
Алексей пересел поближе к нему, глубже натянул очки и вкрадчиво поинтересовался:
– Так что же всё-таки случилось?
– Да это неважно, – громко выдохнул Женя. – Лучше скажи вот что, теоретик, ты веришь в судьбу?
– В каком смысле? – удивился Максимов.
– В прямом. В предопределённость жизни, что каждый наш шаг, каждое действие или слово заранее кем-то задано, что есть некая незримая сила, управляющая нашей судьбой. И что бы ни делали, как бы ни старались
