Константа - Андрей Соболев
Издалека сфера напоминала пульсирующее энергией серебряное сердце, куда стекался целый ворох кабелей и подпитывал его жизненной силой. Оно билось в агонии, испуская могучие волны, что заставляли само пространство содрогаться от ужаса и создавали сильную вибрацию по стенам и полу. Евгений чувствовал, как эти волны проходят сквозь него, как каждая клеточка сжимается от страха и трепещет перед неукротимой мощью. Он уже ощущал их раньше и помнил, что приходит вслед за ними.
– Твою же… Что это такое?! – воскликнул Алексей, хватаясь за голову.
Вибрации, исходившие от сферы, были настолько сильными, что создавали немыслимый гул. Казалось, что сами стены гремят и стонут от ударов незримых плетей. Алексею приходилось кричать, чтобы его голос не смыло встречной волной.
– Женя, что это за хрень? – ещё раз выругался он.
Новиков будто заколдованный застыл у входа и заворожённо смотрел, как бьётся исполинское сердце.
– Клото… – внезапно произнёс Евгений, а потом выронил на пол автомат и медленно поплёлся к машине.
Алексей замешкался на пару секунд, но потом подбежал и попытался его остановить:
– Женя, ты что творишь?! Не приближайся, это опасно!
Новиков медленно повернулся к нему с остекленевшим взглядом, а на глазах заблестели слёзы.
– Прости… – прошептал он почти беззвучно.
Тут же металлическое сердце на мгновение остановилось, а потом разорвало реальность на части.
Часть III. Сингулярность. #000
18 лет до начала цикла
Говорят, что истоки всех действий, помыслов и тот выбор, который мы совершаем в сознательном возрасте, уходят корнями в далёкое детство. Всё, что мы видим и слышим, каждый социальный опыт, эмоции и переживания, оставляющие глубокий след в душе, превращаются в самые яркие воспоминания и становятся строительным материалом для личности. Любой, даже мимолётный, взмах крыла эмоциональной бабочки в прошлом может вызвать целую бурю во взрослой жизни, изменить судьбу целых поколений.
Детство Алексея Максимова невозможно назвать простым и весёлым. Строгие и требовательные родители с малых лет начали воспитывать в ребёнке будущего гения. Они видели в чаде реализацию собственных амбиций и утраченных возможностей. Стандартная ситуация для многих семей, сломавшая немало детских судеб и извратившая бесчисленное количество душ.
Алексей рос очень тихим и замкнутым мальчиком. У него почти не было друзей, а всё свободное время он проводил за книгами и учебными курсами, наблюдая в окно, как другие дети весело резвятся во дворе и «прожигают свои бесполезные жизни», как любила говорить его мать. Даже школу ему выбрали с уклоном в математику и физику, которую он, безусловно, закончил с золотой медалью и с кучей грамот за успехи в учёбе. После он поступил в самый престижный физико-технический институт в стране, носивший имя великого гения Тимирязева, где получали образование многие выдающиеся учёные страны и совершались важные научные открытия. При этом Максимов оставался глубоко несчастным и одиноким человеком, который жаждал совсем иных достижений. Он мечтал обрести друга, с кем можно просто поговорить и разделить тягость новых лет учёбы.
Однажды внимание Алексея привлёк один очень странный парень, с которым он учился на одной кафедре, хотя и на разных специальностях. Они часто пересекались на совместных лекциях и в коридорах института. Выглядел тот вполне обыкновенно: высокий, стройный, с удлинёнными тёмными волосами и с широкой улыбкой, которая подолгу не сползала с его лица, пока он находился в кругу друзей. Парень сильно отличался от Алексея характером – казался более открытым, общительным, компанейским, иногда слишком развязным и прямолинейным, при этом в нём было что-то необычное и даже странное. На переменах между лекциями тот мог резко измениться в лице, уйти в себя и раствориться в собственных мыслях, где долгое время витал в неизвестных измерениях. Иногда он вовсе удалялся в другой конец коридора, чтобы побыть в одиночестве и почитать какую-то книжку, которую часто носил с собой. Такое странное поведение всегда вызывало у Алексея диссонанс и непонимание. Как может такой открытый с виду человек так быстро запираться в себе и бежать от чужого внимания? Для Максимова это стало очередной необъяснимой, но интересной загадкой, которую он непременно вознамерился разгадать.
В один из дней Алексей набрался смелости и подошёл к чудаковатому парню, когда тот снова сидел на подоконнике в коридоре и с застывшим взглядом смотрел сквозь открытые перед ним страницы очень старой и потрёпанной книги. Когда Максимов, словно шпион, бесшумно приблизился к нему, то смог, наконец, прочитать название на потёртой обложке.
– «Мифы и легенды Древней Греции», – тихо пробормотал Алексей и хмыкнул от удивления.
Парень вздрогнул от неожиданности, будто его вырвали из глубокого транса.
– Эй! Ты чего так пугаешь? – возмутился он.
– Ой, простите, я не хотел. Просто увидел занятную книгу в ваших руках, и мне стало интересно, – впервые за долгое время соврал Алексей, и получилось у него не слишком убедительно. – Любите мифы Древней Греции?
– Типа того, – буркнул парень, косо поглядывая на застенчивого юношу в очках и с растрёпанными волосами, а потом добавил: – Любимая книга из детства.
– Поня-я-ятно, – протянул Максимов, переминаясь с ноги на ногу. – А я мало читал художественных произведений, разве что в школе. Мама
