Ярослав Смирнов - Аэрогарды

Капитан-полковника передернуло — аэрогарды в зеркале стояли внутри гигантского белого ящика.

— Не хватает только ветра, — негромко произнес Ямада.

Д'Марья, не ответив, медленно двинулся вперед, к своему отражению.

Он не чувствовал страха, он почему-то знал, что это не опасно — хотя кто-то очень хотел бы уверить его в обратном, — и, когда подошел вплотную к зеркалу, не теряя драгоценных секунд, коснулся его рукой.

Рука прошла свободно, не задерживаясь.

Д'Марья помедлил, вынул руку из стены: вроде все в порядке.

Тогда он, невольно задержав дыхание, шагнул вперед.

…и, потеряв опору под ногами, упал на спину, ударившись головой.

Бронесфера смягчила удар, но он здорово прикусил язык.

Солнце било прямо в глаза, жестоко и беспощадно. Д'Марья невольно зажмурился — перед глазами заплавали багровые круги, — перевернулся на живот и рывком встал.

Он находился в пустыне, самой обыкновенной пустыне — в серо-желтом песке четко отпечатался силуэт человека с раскинутыми руками. Автомат!., вот он, никуда не делся…

Солнце палило нещадно: оно висело прямо над головой, но воздух был совершенно прозрачным — не так, как в земных пустынях, и зной д'Марья осознавал только краем сознания: он четко знал, что здесь страшно жарко, понимал это всеми своими шестью чувствами, но ему самому было почему-то почти холодно.

Он поспешно вскарабкался на верхушку ближайшего бархана, увязая в осыпающемся песке и оступаясь. Солнце было везде, от него не спасало даже затененное забрало бронесферы, но все-таки д'Марья сразу же увидел длинную вереницу понуро бредущих людей.

Он сразу понял, что это экипаж «Костромы», хотя люди были одеты в изорванные грязно-белые одеяния очень древнего вида, а вдоль их цепочки, щелкая длинными бичами, носились на черных конях черные всадники в серебряных шлемах.

Д'Марья посмотрел, куда направляется процессия, хотя ему и мешало солнце — оно опускалось все ниже и ниже, но не склонялось к горизонту, а давило сверху, прямо на голову. Совсем близко, метрах в сотне примерно, стоял огромный, чудовищно большой черный ящик — точнее, многогранник, — с открытой стенкой, но на этот раз там не было пусто: внутри мрачновато плескались язычки невысокого синего пламени.

Вокруг ящика деловито суетились какие-то люди в черной одежде и черных кожаных передниках. Они выносили из какой-то ямы вороха грязных тряпок и бросали все в здоровенную кучу, громоздившуюся немного в стороне от черного ящика.

Внезапно д'Марья увидел — очень четко, — как один из них остановился и начал встряхивать тряпки, которые были у него в руках: оттуда вывалилось что-то, похожее на большую розовую куклу.

Человек в переднике покачал головой, бросил на землю тряпки, взял куклу за одну ногу, подошел к открытой пасти ящика, размахнулся и бросил ее туда. Языки синего пламени на мгновение поднялись выше, внутренность ящика озарилась багровым, а потом все стало так, как и раньше, — и тут до аэрогарда донесся слабый крик.

Кукла?

Процессия уже подходила к ящику.

Д'Марья поднял забрало бронесферы, посмотрел на автомат — оружие вроде в порядке: тогда он опустился на колено и стал тщательно выцеливать всадника в голове колонны.

Он поймал его затылок в перекрестие оптического прицела, положил палец на курок, и в этот момент всадник, словно почувствовав взгляд, обернулся.

Зоргер!

А-атлично…

…но тут солнце, которое опустилось, похоже, уже до самых барханов, отразилось в серебряном шлеме черного рыцаря и режуще ударило аэрогарда в зрачок. Д'Марья слишком резко дернул курок, и пуля попала в коня.

Тот взвился на дыбы и упал, придавив всадника: аэрогард же невольно посмотрел на свое оружие, потому что выстрел был произведен с таким грохотом, словно небо рухнуло на землю… да и пуля, как показалось капитан-полковнику, была не пулей, а молнией.

Солнце рывком опустилось еще ниже и остановилось.

…ладно, пуля, молния — какая разница: главное, «Калашников» снова не подвел… не поэтому ли, кстати, немцы свое оружие блицгеверами называют?., а, ч-черт, Зоргера не видно, но зато есть остальные, и с вами мы сейчас будем разбираться.

Д'Марья стал спокойно выцеливать заметавшихся всадников: одна молния, вторая, третья… вот уже и пять лошадей свободны; странно, что они сразу останавливаются и никуда не убегают.

Тут один из всадников, до которого было метров двадцать, взмахнул бичом, и д'Марья ощутил резкую боль в левом плече: мельком глянув, он увидел, что бронекомбинезон в том месте проплавлен насквозь — хорошо, что задело по касательной, могло ведь и руку на фиг оторвать.

Однако здесь не все так просто, надо быть осторожнее… а тут еще и истопники засуетились и уже тащат какую-то катапульту, что ли.

Нехорошо, подумал д'Марья, аккуратно снимая прислугу катапульты: не-хо-ро-шо… но почему ребята с «Костромы» стоят на месте? Понурились, смотрят в землю, только ветерок лениво треплет бороды и развевает волосы. Что же вы, бойцы-сталинградцы?

Ага, заходят с фланга. Это понятно… но вот там барханчик, и через него вам надо перелезть, и мне будет хорошо видно. Я же говорил… раз, два… приляжем, отползем…

Д'Марья быстро сменил магазин. Осталось еще два. Негусто.

Над пустыней трещали молнии, страшный звон раздавался в ушах, несмотря на пониженную чувствительность динамиков бронесферы: звонкое щелканье бичей надсмот рщиков раздавалось все ближе и все чаще.

Он отстреливался очень аккуратно, уже приходилось экономить боеприпасы. Однако, сколько ни экономь, а все хорошее когда-нибудь заканчивается…

Солнце с рычанием опустилось ниже.

…последний магазин. А ящик, зараза, все себе работает, кстати. Меня что, тоже туда засунут? Не дождетесь.

Двадцать молний… то есть патронов. Пятнадцать. Девять. Пора бы и Кровопускову появиться, уже привык как-то… или еще какой подмоге.

Ноль. Пистолет…

Д'Марья быстро выпустил всю обойму, уложив на песок еще троих нападавших, хотел перезарядить свой «аспид», но сзади уже навалились.

Он успел выхватить нож, полоснул не глядя, но одежду истопника проткнуть не удалось: тогда аэрогард взял повыше, и руки нападавшего разжались. Однако еще трое, и еще один…

Д'Марья дрался без лишних эмоций, спокойно и упорно. Однако черных рыцарей и истопников было слишком много, они начали одолевать… прижали к земле, сорвали бронесферу, занесли над головой приклад его же автомата… но внезапно скалившегося истопника, который навис над аэрогардом, как ветром сдуло — мелькнуло только мощное тело, покрытое короткой рыжей шерстью, и раздался дикий хрип.