Алексей Ефимов - На землях рассвета

— Но ведь даже представить невозможно, что тогда будет!

Охэйо посмотрел на него. Он вовсе не был спокоен — но не напуган, совсем нет. В его глазах мерцало странное веселье.

— Нет, почему же, представить можно. Основная идея «Возрождения» нехитра: после лунокрушения отравленный радиацией, замерзший под пылевыми облаками Джангр потеряет всякую привлекательность для Мроо, буде таковые еще остались. Наши люди — а их специально отбирали для этого — переждут сей неприятный период под защитой Зеркала, а после получат в свое распоряжение целый девственный мир. Все это надежно рассчитано: теоретически, падения Аниу недостаточно, чтобы уничтожить жизнь на Джангре — недостаточно даже, чтобы уничтожить всех людей вне Зеркала. У нас множество надежных убежищ. Тысяч двести, я думаю, выживет.

— Так ты хочешь… уничтожить наш мир?

— Да, хочу. Только он — уже не наш. Я давал клятву сражаться с его врагами до последней возможности — это она самая и есть. Сражаться до конца. Цена этого, правда, велика — но нам с тобой ничто не угрожает. Просто все вокруг нас станет совершенно другим. И потом, есть ли у нас выбор?

Найко промолчал.

Охэйо поднял черную восьмиугольную панель на пьедестале в центре зала, открыл чемоданчик, осторожно, один за другим, вставил дата-стержни в отверстия. Они вошли с клацающими щелчками.

— Теперь нужно набрать код: «клааратура». Это самое важное слово из тех, что я знаю.

Его ловкие пальцы пробежали по клавишам. Отжатые кнопки вспыхнули бледно-желтым и дата-стержни заискрились в свете окружавших их индикаторов. Взгляд Найко невольно опустился в нишу, закрытую плитой броневого стекла: по обе ее стороны помещались два темно-красных рубильника. Один человек не мог нажать их все одновременно и именно поэтому Охэйо потребовалась его помощь. Наступил тот миг выбора, о котором так часто пишут в книгах. Но в этот, поистине неповторимый миг, решающий судьбы его мира, Найко вообще не думал. Движения его были точны и молниеносны. Секунда — и он уже встал у блока с дата-стержнями и посмотрел на Охэйо. Обе его руки вцепились в массивные рукояти рубильников.

Слов им не требовалось. Две пары ладоней — светлых и смуглых — двинулись одновременно. Рубчатые головки длинных болтов, державших крышку, выстрелили вверх, словно ракеты. Сама крышка с грохотом полетела на пол. Найко отскочил. Он не знал об этом свойстве механизма и треск пиропатронов напугал его.

Охэйо нагнулся над еще дымящейся нишей. Опечатанная крышка коробки с большой красной кнопкой внутри отлетела. Он с сомнением посмотрел на свои пальцы, потом, с заметным усилием, нажал ее и в механизме что-то коротко лязгнуло. Дата-стержни стремительно скользнули вниз, их отверстия закрылись. Кнопки щелкнули, автоматически изменив положение и узор огоньков. Что-то грохнуло в глубине Ана-Малау. По мраморному полу прошла мелкая дрожь.

— Все. Сигнал к пусковым шахтам ушел, — сказал Охэйо. — Теперь операцию не остановить. Мы сейчас уже под Зеркалом: нынешних координат Аниу я не знаю и предсказать, как близко от нас она свалится, довольно трудно. Остается лишь надеяться, что двигатели и заряды ракет сработают как нужно. Ну, это все, в общем. Я ужасно устал. Пошли-ка спать, друг.

Найко не имел ничего против. Хотя он, вроде бы, недавно проснулся, у него уже кружилась голова и двоилось в глазах, словно он не спал несколько суток. Охэйо чувствовал себя не лучше. Он то и дело зевал, томно и старательно потягиваясь.

Они вышли из пультовой и двери с грохотом сомкнулись за ними. Там, где дороги к их комнатам расходились, юноша невольно ускорил шаг — спать хотелось уже просто ужасно, — но Охэйо поймал его за руку, глядя на него как-то странно — смущенно и вместе с тем с усмешкой.

— Знаешь, я редкая сволочь: если «Возрождение» сработает, я стану императором Джангра. Не то, чтобы мне очень этого хотелось, но в Хониаре остался мой младший брат — и я не хочу, чтобы он умер. И, что бы с нами не сталось, теперь это наш мир — мой и его. В общем, я рад, что ты — мой друг. Никто другой не смог бы сделать для меня это.

Найко заметил, что глаза Аннита были серьезными. Отныне их объединяло нечто большее, чем дружба: вина в чудовищном — и спасительном — деянии, еще не состоявшемся, но уже неотвратимом. Найко было и страшно и радостно одновременно. Раньше он не знал, что настоящий грех может быть так сладок. Ради одного этого мига ему стоило жить — ради дела, нерасторжимо связавшего их.

Найко не помнил, как они простились — ему слишком хотелось спать. Зевая, он отправился в свою комнатку — небольшую, обшитую дымчато-серой сталью. Это было очень уютное помещение, с цветами, нарисованными на потолке и похожим на тарелку бассейном, наполненном нежно-розовыми силовыми полями — в нем Найко и спал. Плененный усталостью, он словно парил, нагой в теплом воздухе, плыл куда-то; ему было на удивление хорошо. Тяжелая сдвижная дверь комнатки была заперта. Все двери в Ана-Малау были сейчас заперты, свет едва тлел и юноша чувствовал ее огромную массу над собой, но это тоже было уютным. Он всегда немного волновался, засыпая, но поделать ничего не мог. Через минуту он уже спал — сном Зеркала, что лежит за пределами жизни и смерти.

Глава 12 

Зеркало страха

Хониар, Джангр, 201-й год Зеркала Мира, реальность

Лэйми помотал головой, опустив книгу. Ему стало неловко, словно он подглядывал за друзьями. Но теперь он хорошо знал, с какой именно целью создали Зеркало Хониара. В доставшихся им тайных архивах Империи все это было описано с пугающей откровенностью. Суть «Возрождения» была жестока и проста — спасти то, что еще можно спасти, ценой того, что спасти невозможно. Но что происходило Снаружи потом, чем кончилось вторжение — уже никто не знал. Аниу должна была упасть, конечно, далеко от Хониара, но по чьей-то ошибке — или злой воле — промахнулась мимо него всего километров на триста. Силовое поле города не могло отразить плазменной волны такого взрыва и его обитателям пришлось включить полное Зеркало — на минуты, как они полагали, но оцепенение подкрадывалось незаметно и быстро. Поначалу, возле Генератора, его жертвы просто не успевали понять, что с ними происходит, — а потом к нему уже нельзя было подойти…

Взрослые исчезли почти добровольно. Оцепенение распространялось достаточно медленно и, когда стало ясно, что отключить Зеркало невозможно, они успели сойти в подземелья, в которых их дети обнаружили их уже много позднее. Во всяком случае, они успели подготовить им большие запасы игрушек, одежды и постелей. К их счастью, здесь было очень много еды — ненужной для поддержания жизни, но совершенно необходимой для роста.