Фриц Лейбер - Странник (The Wanderer)

– Я считаю, что Рудольф выбрал бы тебя!

Делать было нечего и Росс согласился.

Хантер не выносил положения, когда надо было принимать окончательное решение, но все же был вынужден отклонить предложение Хиксона, который при помощи пистолета хотел передвинуть скалы так, чтобы они перегородили шоссе. Он обосновал свой отказ тем, что в пистолете, если они не ошибаются, осталось около одной восьмой части заряда.

Он также должен был решить, ехать ли им в Мулхолланд или же в Ванденберг-Два. Он медлил с решением до самого перекрестка и всю дорогу был вынужден слушать упреки Марго, которая считала, что они должны ехать вслед за Мортоном Опперли, особенно теперь, когда у них есть листок бумаги с известием, что профессор улетел в Ванденберг-Два. Она почти все время талдычила, что Хантер должен был сразу ясно сказать об этом всем присутствующим, чтобы позднее не возникло никаких недоразумений.

О Брехте не было сказано ни единого слова, но это лишь усиливало мрачное настроение. Только через длительное время Хантер шепотом спросил у Войтовича, какие были последние слова Рудольфа, тогда, рядом с автобусом, когда они вместе смеялись, и тот ответил:

– Я просил его, чтобы он снял черную шляпу, потому что этот цвет приносит несчастье, но он только рассмеялся:

– Войтович, когда ты будешь таким лысым, как я и не сможешь это скрыть, только тогда ты узнаешь, что такое несчастье.

Дылда, к которому донеслись обрывки разговора, с грустью закивал головой и сказал:

– Я тоже его предостерегал, – а потом пробормотал что-то вроде – «грех гордыни».

Слыша это, Войтович возмутился, но вмешался Додд, пытаясь смягчить ситуацию.

– Я уверен, что Чарльз Фулби имел в виду, когда говорил о врожденной непокорности греческих героев Богам с Олимпа…

– Меня не волнуют ваши грехи! – взорвался Войтович. – Я не позволю, чтобы кто-то плохо говорил о Брехте!

Хантер посмотрел на помятую черную шляпу, которую он держал с момента несчастного случая и подумал о Рудольфе, лежащем на дне пропасти вместе с тремя убийцами – общая пища для сарычей-мышеловов!

– Боже! – вздохнул он с горечью, – даже у собаки Додда было погребение, а у него ничего, абсолютно ничего...

Он подумал, не повесить ли где-то шляпу, но тут же пришел к выводу, что такой поступок не имеет смысла. Он разгладил поля шляпы и, когда ветер утих, швырнул ее вниз со склона. Некоторое время казалось, что шляпа задержится на краю пропасти, но небольшой ветерок подхватил ее и она исчезла за обрывом.

Рама Джоан крепко схватила его за плечо, обняв второй рукой Марго.

Все замолчали и поэтому в тишине отчетливо стало слышно приглушенное рычание двигателя, приближающегося со стороны долины.

– Слышишь, Росс? – крикнул Мак Хит и моментально присел на корточки возле фургончика, выставив вперед карабин, Хантер кивнул и вспомнил слова Брехта о том, что пьяные хулиганы скоро будут здесь.

Он отдал приказ садиться в машины и подтолкнул Марго и Раму Джоан. Когда он садился за руль – Марго села сзади, а Рама Джоан рядом с Анной, на переднем сидении – то подумал, что Брехт в данной ситуации не стал бежать сломя голову.

– Хотя, кто знает? По крайней мере, он наверняка что-нибудь сказал бы по этому поводу…

Хантер запустил двигатель, повернулся и поднял правую руку:

– Внимание! Если понадобится, немедленно открывайте огонь! Не ждите приказа! Понятно? В путь! Это вышло не лучшим образом, – думал он, включая скорость. Но пусть так и будет!

Ричард Хиллэри познакомился в Верой Карлсдайль в Нюксбери: девушка сидела в грязи и тихонько плакала.

«Сейчас все чаще можно увидеть людей в грязи», – подумал он, – «но, честно говоря, лучше когда кто-то сидит в грязи, чем валяется в ней мертвый».

Девушка сидела на боковой улочке, сжавшись как мышка и плакала так тихо, что Ричард не заметил бы ее, если бы не было так светло, хотя солнце зашло уже два часа назад. Она держала в руках транзистор и тихо плакала. В течение последних тридцати шести часов Ричард несколько раз видел, как чужие люди оказывают друг другу помощь, как в толпе находят друг друга члены семей, как спонтанно завязываются дружеские отношения и неожиданно сам почувствовал, что он тоже хотел бы с кем нибудь подружиться. Он всем сердцем желал, чтобы нашелся такой человек, которому он был бы нужен и который был бы нужен ему.

И вот оно, счастье!

Он дал девушке кусочек хлеба – один из тех, что сбросил вертолет у Клита, но оказалось, что она не голодна. Ее страшно мучила жажда. Добыть воду в местности, недавно залитой приливом, было не просто – вода в резервуарах, колодцах и источниках стала соленой. Свежая вода еще могла течь кое-где в трубах, но он не знал, где их искать. Ричард вспомнил, что несколькими кварталами ранее видел пивную, которую как раз грабили, вместе с Верой он пошел в том направлении и, когда они проходили мимо деревянных домов, носящих следы прилива, и гостиницы «Королевский Хмель», он открыл, что еще мучает девушку – у нее отвалился каблук. Впрочем остроносые туфли на высоком каблуке совсем не годились для путешествия, которое их ожидало.

Перед пивной стояла толпа людей.

«Мы, британцы, законопослушны», – подумал он, – «даже для того, чтобы грабить пивную нужно становиться в очередь».

Он вспомнил, что рядом находится обувной магазин, без колебаний он вломился туда (что было не очень трудно, так как прилив выдавил входную дверь) и, среди валяющихся в беспорядке коробок с обувью, выбрал для девушки пару теннисных туфель.

Ричард выбрал для них обоих также теплые носки. Все эти вещи были, конечно, мокрыми, но это не имело сейчас никакого значения.

Когда он вернулся в пивную, очередь значительно продвинулась и вскоре, под внимательным оком крепкого мужчины, который, может быть, даже был владельцем, хотя и не признавался в этом, Ричард взял по бутылке пива для себя и Веры и одну маленькую бутылку рома.

На улице какой-то толстяк неожиданно закричал:

– Смотрите! Вон та зараза!

Это был Странник с большим знаком «X» на выпуклом диске, почти симметрично окруженный белыми обломками Луны.

Вера посмотрела на Странника и, крепко сжав губы, отвернулась. Это понравилось Ричарду. Он решительно взял ее под руку и повел в том направлении, в котором шел ранее. Сначала они шли медленно, жуя хлеб и запивая пивом. Он ничего не говорил ей о своих планах добраться до Мальвери Хиллс. Ричард подумал, что еще будет иметь на это время, когда они перейдут через старый стальной мост в Тельфорде, на другую сторону ревущей реки. Вера включила радио, но на всех частотах был слышен только оглушительный треск. Он хотел было сказать ей, что можно выключить радио, но, вместо этого, спросил, удобно ли ей в теннисных туфлях, и она, улыбнувшись, ответила: