Александр Абердин - Дети Сиспилы

С адмиралом трудно было не согласиться, ведь что ни говори, а всё обошлось без каких-либо потерь с их стороны. То, что Патрик Килрой вот уже три дня не мог прийти в себя, никого особенно не волновало, на это имелись психологи, в обязанность которых входило именно это, помогать людям перенесшим потрясение. Полковник О'Нил, как учёный, прекрасно отдавал себе отчёт в том, какой мощью должен был обладать тот летательный аппарат инопланетян, который, нагло сбив антенну радара с крейсера, уже через полтора часа пробил туннель длинной в тысячу семьсот двадцать ярдов не только сквозь известняк, но в нескольких местах и через гранит.

То, что на его базе больше не будет секретной военной тюрьмы, его тоже вполне устраивало и потому он даже обрадовался внезапному визиту инопланетян. Ведь что ни говори, а каким бы ты не был хорошим ученым-физиком, ощущать себя при этом ещё и тюремщиком было весьма неприятно. Поэтому он, порой, едва сдерживал улыбку на своем лице и когда его строгое флотское начальство, наконец, покинуло остров, с удовольствием отправился в оранжерею, к своим розам. Теперь он мог больше не думать о том, что творилось в подвале его собственного офиса и разбить в его внутреннем дворике небольшой зимний сад.

Стос тоже был очень доволен результатами набега на туманный Альбион. В первую очередь потому, что Эллис была теперь полностью счастлива, не говоря уже о том, что счастливы были её родители и брат. К тому же они заполучили в свой клан восьмерых очень опытных и пройдошистых ребят, Менахема, старшего брата Рахиль, а также семерых узников, которых тут же перекрестили в братьев графа Монтекристо, чей недолгий, но глубокий сон в тюрьме оказался хорош своим пробуждением на свободе.

На Лулу эта дерзкая операция тоже произвела очень глубокое впечатление, ведь её родитель Тевиойн Ларана, скорее всего, сейчас так же, как Генри и Роза, по выражению Митяя, парился на киче, а точнее находился в энергетической клетке. Об этом Стос давно догадывался, но впервые Лулу обмолвилась об энергетическом узилище только после того, как с триумфом вернулись из набега Вилли и Костик. Девушка очень расчувствовалась и даже расплакалась.

Не смотря на все хлопоты и сумасшедшую суету, связанные с отъездом "Здыма", члены клана, включая всех братьев графа Монтекристо и Менахема, собрались третьего ноября, за день до отъезда, в студии еще раз и опять она была пышно убрана коврами и задрапирована бархатом. На этот раз в белые пижамы были одеты все мужчины кроме Вилли и Кости. Лулуаной и Стос отдали им почти весь свой чистый энергид со всеми боевыми и прочими системами, что произвело на всех, а особенно на троих ирландских студентов, сдуру решивших лет восемь назад утопить эсминец, огромное впечатление.

Не объясняя причин, Лулу строго предупредила всех, что этим даром нельзя наделять женщин, в чем сам Стос начал уже сильно сомневаться. После этого они всем табором поехали к Севке Попандопуло, тоже члену клана, в ресторан, который был закрыт в этот вечер для посетителей. Поскольку официанты, обслуживающие их не были в курсе всего происходящего, то это был очень странный праздник.

Все были очень возбуждены, сидели за столом с радостными лицами, но были очень молчаливы и лишь изредка отпускали какие-нибудь реплики. Зато радиоментальное общение шло просто в бешеном темпе. Резина нашел в информатории очень оригинальное решение всех проблем и оснастил всех клансменов точно такой же системой связи, какая была на сиспильских космических кораблях. Так что засечь их весёлый треп и шуточки теперь было невозможно.

Братья графа Монтекристо отправились в Голландию на челноке Хачика, а здымовцы обычным рейсом "Дельты". Оба борта летели бок о бок и Стосу, который получал картинку от Менахема, было очень занятно и весело смотреть на то, как в иллюминаторах салона первого класса то и дело сменяли друг друга физиономии его сына, невестки и всех их развесёлых друзей, которые прекрасно знали что он их точно видит. Глядя на то, какие рожи корчат ему Резина и Митяй, он не выдержал и спросил пилота челнока:

— Хачик, тебе ещё не надоело плестись рядом с этой развалюхой? По-моему, это какой-то неправильный аэроплан, его, словно волы на себе тащат.

Хачик начиная с того момента, как колеса "Боинга" оторвались от бетонки в "Шереметьево", сосредоточенно молчал и не сразу ответил ему напряженным голосом:

— Стос, не люблю я все эти самолеты. Уж очень часто они падают. Бомбы на борту "Боинга" нету, я это ещё до взлёта проверил, но, вдруг, с ним что-то случится? Нет, ты уж лучше нас не отвлекай, мы с Лулу заняты. Вот совершит этот самолёт посадку, тогда и поболтаем.

Поняв, что Хачик не шутит, Стос замолчал и принялся снова корить Ольхон за то, что той взбрело в голову лететь на гастроли на девятом месяце. Та, в ответ, наговорила ему такого, что он сразу же предпочел заткнуться. В их семействе, явно, появился новый главарь и теперь ему было понятно, почему Вахо так стремительно откочевал на родину своих предков, хотя по-грузински знал не более двух десятков слов.

Окончательно устав от болтовни здымовцев и их шуточек относительно красотки под носом, Стос отключился, предварительно послав их всех куда подальше. Теперь, когда они остались чуть ли не в одиночестве, для них настала пора заняться своими собственными делами. Он давно уже вынашивал идею своеобразного экзамена для Лулу, но постоянно откладывал его до более спокойных времен, а теперь все сложилось, как нельзя более, лучше. Девушка отдала своим друзьям почти весь свой чистый энергид и теперь уже при всем своем желании не смогла бы поддерживать силы в своем мускулистом теле за его счет и поэтому, положив руку ей на плечо, Стос сказал:

— Лулу, малышка, с сегодняшнего дня ты начинаешь жить самостоятельно. Я временно отсоединяю тебя от своей системы кровообращения. Теперь ты будешь жить только за счёт ресурсов своего тела, ну, и, разумеется, будишь черпать силы, как и все нормальные люди, из еды. Ты готова к этому, моя маленькая звёздная девочка?

Лулу, поежившись, словно от холода, натянула на себя одеяло, они в этот день проснулись поздно и задержались в постели чуть ли не до полудня, и, с горестным вздохом, ответила ему внезапно погрустневшим голосом:

— Что поделаешь, Стасик, давно пора посмотреть на то, что же у нас с тобой получилось. Хватит мне тянуть из тебя последние соки, ты уже, кажется, перегнал Коляна по части этой обдирки мускулов. Одни мышцы и кожа остались. Хотя, честно говоря, мне что-то страшновато.

Стос поторопился успокоить девушку:

— Ну, ты, того, не очень-то расстраивайся, Лулу. Ведь я вовсе не собираюсь отсоединять тебя от своего тела. Просто с этого дня ты будешь существовать автономно. А ещё я намерен тщательно наблюдать за тем, как будет работать твой организм.