Юрий Брайдер - Хозяева Острога

То, что не успел нож, докончил собственный вес Темняка, повисшего на покойнике. “Пыж” уже маячил над ним, когда оба — и живой, и мертвый — рухнули в воду.

Собираясь с силами, Темняк пропустил две ходки “пыжа” подряд, а потом обратился к своим подопечным, ошалевшим не столько от страха, сколько от безнадежности.

— Забудьте про всё, что здесь было, — сказал он. — Ваша жизнь вне опасности, поскольку эти четверо заплатили за неё достойную цену. Уверен, что сейчас наши дела наладятся. В том, что вам предстоит сделать, нет ничего сложного. Ваших товарищей погубила или собственная нерасторопность, или, наоборот, поспешность… Кстати, нет ли среди вас кого-нибудь из Воров?

— Я Шилга Вор, — гордо сообщил один из рекрутов.

— Все Воры — прирожденные стенолазы. Вот и покажи свое умение. Не подведи родню.

Неизвестно, что помогло Шилге — молитва, которую вслед ему твердил Темняк, собственное проворство или удача, издревле сопутствовавшая всем ворам, но он благополучно выбрался наружу из трубы, опередив “пыж” почти на полминуты.

— Убедились? — Темняк окинул свое маленькое войско победным взглядом. — Получилось у человека! А разве вы из другого теста сделаны?

Пример Шилги оказался заразительным в самом лучше смысле этого слова, и ещё трое рекрутов благополучно покинули трубу (последний, правда, что называется, впритирку). Счёт спасенных и загубленных жизней сравнялся.

В трубе остался один Темняк. Вода постепенно светлела, и мертвецы, видневшиеся сквозь её толщу, казались большими сонными рыбами. Очень хотелось отдохнуть, однако дело, на которое уже ушло столько душевных и физических сил, было ещё не закончено, и Темняку пришлось вернуться в бассейн.

Упреждая неизбежный вопрос Тыра, он сообщил:

— Четверо уже наверху. Давай остальных.

— Бери сам, — ответил Тыр скучающим тоном. — Их всего-то двое и осталось. Самые дохлые.

Темняк покосился на рекрутов, дожидающихся своей очереди, и встретился взглядом с совершенно павшим духом Бальзамом.

— Что приуныл? — Он ободряюще подмигнул ему. — Сегодня вечером будешь лопать хозяйскую жратву и валяться на мягкой постели. А потом я тебя с одной девчонкой познакомлю. Пальчики оближешь.

— Вот-вот, — ухмыльнулся Тыр. — Только не следует забывать, что из-за этой девчонки кое-кто уже лишился жизни.

— Не обращай внимания, — Темняк вновь подмигнул Бальзаму. — Это здесь такая шутка… А теперь плывем за мной. Иначе к ужину опоздаем.

Он хорошо знал не только Бальзама, но и другого рекрута, звавшегося Камаем Гробом, а потому не стал скрывать от них все трудности предстоящей операции. Закончил Темняк следующими словами:

— Времени на это дело вам отпущено, конечно, немного, но некоторые уложились с запасом. Главное, как выяснилось, не сила рук, а присутствие духа.

Первым за верёвку решился взяться Камай, но его не хватило и на третью часть подъема. Хорошо ещё, что он успел спастись от “пыжа”, плюхнувшись обратно в воду. Несколько следующих попыток закончились примерно с тем же результатом.

— Нет, — сказал он, тяжело отдуваясь. — Ничего не получится. Подтягиваться одно, а карабкаться по верёвке — совсем другое. Я сейчас даже пальцем пошевелить не могу.

А Бальзам вообще отколол номер — наотрез отказался лезть вверх, мотивируя это тем, что у него редкая болезнь — страх высоты.

— Как же ты сюда вообще добрался? — удивился Темняк. — Мы ведь и по шатким мосткам пробирались, и в бездну заглядывали.

— Никуда я не заглядывал! Я в такие моменты закрывал глаза, а он, — последовал кивок в сторону Камая, — вёл меня за руку.

Камай незамедлительно подтвердил это ошеломляющее заявление. Уж тут-то Темняк растерялся по-настоящему. Ну куда, спрашивается, девать эту горемычную парочку? Не отправлять же их, в самом деле, обратно…

Тем временем к ним присоединился Тыр, опрометчиво посчитавший, что эпопея с трубой уже закончилась и все только его одного и дожидаются. Он внимательно выслушал Темняка, но ничего дельного посоветовать не смог. По его словам, в прошлом подобные проблемы решались без всяких сантиментов — слабаков просто оставляли умирать в трубе.

— Нет, это не выход, — покачал головой Темняк. — Мы и так уже потеряли половину людей. Я буду бороться за каждого оставшегося, как за самого себя.

— Ну как хочешь! — фыркнул Тыр и в мгновение ока выбрался из трубы, вызвав своей сноровкой зависть даже у Темняка, много лет прожившего жизнью Маугли.

— Ладно, поступим иначе, — сказал он рекрутам. — Если вы не можете вылезти сами, будем вас вытаскивать всем миром. Сейчас я выберусь наружу и всё организую. Тот, кого мы потащим первым, для страховки пусть обвяжется верёвкой.

— Значит, вы собираетесь вытаскивать нас поодиночке? — уточнил Бальзам.

— Конечно. Двух сразу нам не осилить.

— Тогда не стоит беспокоиться. Пока одного будут тащить вверх, второй просто утонет. Плавать мы не умеем, а зацепиться здесь не за что, — Бальзам чиркнул пальцем по абсолютно гладкой поверхности трубы.

— Как же я, болван, об этом сразу не подумал! — чертыхнулся Темняк. — Ничего, что-нибудь придумаем. Или вторую верёвку найдем, или вытащим вас совокупно.

События нескольких последних часов поколебали его веру в самого себя, а верёвка вообще вызывала какой-то суеверный трепет, но, тем не менее он выбрался из трубы без всяких затруднений. Ведь, в конце концов, это был не западный траверс Джомолунгмы и не стена неприступной крепости Кол-Янчар.

Не обращая внимания на протесты Тыра, утверждавшего, что экспедицию можно считать законченной, а про двух неудачников, застрявших в трубе, лучше забыть, Темняк обратился с просьбой к рекрутам, благополучно преодолевшим все преграды.

— Я понимаю, что сегодня вам досталось, как никогда. Но мы окажемся не людьми, а последними тварями, если не выручим товарищей, попавших в беду. Дружно возьмемся за верёвку и вытащим этих несчастных наверх! Уверен, что сей благородный поступок зачтётся вам и в нынешней жизни, и на небесах.

Сначала попробовали тянуть сразу двоих, но силы четверых рекрутов оказалось явно недостаточно (Тыр отказался участвовать в мероприятии, с его точки зрения бессмысленном, а Темняк вынужден был следить за верёвкой, то и дело цеплявшейся за край трубы).

— Не получается! — крикнул Темняк вниз. — Кто-то один должен пожертвовать собой. Наш проводник говорит, что другой верёвки мы здесь и за сутки не найдем.

— В свое время мы поклялись друг другу быть вместе до самого конца, — ответил Бальзам. — Будем считать, что этот конец пришел. Давайте прощаться. У нас уже нет сил нырять раз за разом.