Юрий Брайдер - Хозяева Острога

Все остальные отделались испугом, который назвать легким просто язык не поворачивался.

Уже позднее двое рекрутов заблудились в темном цехе, где производили “термалки”. Сколько их ни звали — и по имени, и матом — но так и не дозвались.

И вот впереди замаячил светящийся бассейн. Наступил самый ответственный момент пути. Темняк, отстранив Тыра, сам провёл инструктаж.

— Наша цель уже рядом, — произнес он с проникновенностью Наполеона, благословляющего свои войска перед Аустерлицким сражением. — Осталась сущая ерунда. Но расслабляться ещё рано. Именно самонадеянность чаще всего губит людей, как и мы с вами склонных к риску. Особенно в самый последний момент… Сейчас вам предстоит проделать следующее. Нырнув в горизонтальную трубу, чей вход хорошо виден отсюда, вы окажетесь в другой трубе, вертикальной. Дальнейшие разъяснения получите от меня непосредственно на месте.

— А мы не утонем? — осторожно осведомился кто-то из рекрутов.

— Ни в коем разе, — заверил его Темняк. — Там сверху свешивается верёвка. Сразу хватайтесь за нее. Или за меня.

Затем он обратился к Тыру:

— Будешь запускать их по одному. Но особо не торопись. Ещё неизвестно, как там у нас пойдут дела.

— Я уж как-нибудь и без твоих советов обойдусь, — поморщился Тыр. — Ты, главное, о себе побеспокойся.

Темняк в несколько гребков преодолел горизонтальный отвод и всплыл, ощущая жжение в глазах и сладость на губах. Нет, это был никакой не глицерин — в глицерине особо не поплаваешь — а скорее всего обыкновенная вода, разбавленная какой-то едкой и сладковатой гадостью, предположительно, фенолом. А вот почему вода светилась, оставалось неизвестным.

“Пыж” был над ним буквально на расстоянии вытянутой руки, и Темняку пришлось вновь нырнуть. Поверхность воды на мгновение потемнела, и этим все последствия её контакта с “пыжом” исчерпались.

Рядом с Темняком уже вынырнул очумелый рекрут и сразу вцепился в верёвку.

— А ты кто? — присмотревшись, поинтересовался Темняк. — Что-то я тебя не помню.

— Я Швара, — ответил рекрут. — Швара Горшок. В работяги попал уже после твоего ухода.

— Горшки — славные люди. Тюха Горшок был на Бойле моим лучшим другом.

— Это дядька мой…

— А теперь, Швара Горшок, слушай меня. По этой верёвке ты должен выбраться наружу. Но выбраться очень быстро, иначе тебя раздавит вон та дура, опускающаяся сюда. Спасение от неё одно — нырнуть. Это мы сейчас и сделаем. А как только всплывем, ты сразу карабкайся вверх. Понял?

— Ага… Только вот что я хотел сказать. Для острожан ты стал богом. Особенно для Горшков, Иголок, Колодцев и Киселей. Там все ждут твоего возвращения. Ждут, что ты изменишь нашу жизнь к лучшему.

— Ныряй! Без головы останешься! — Темняк едва ли не силой заставил Горшка окунуться.

Едва только “пыж”, соприкоснувшийся с водой, пропал неведомо куда, как Темняк уже подтолкнул Швару в зад — “Полезай!”.

Тот взбирался хоть и энергично, но как-то бестолково. Больше суетился, чем взбирался. И, тем не менее, у Темняка зародилась уверенность, что первая попытка окажется успешной. Однако на середине пути парня оставили силы. А “пыж” был уже тут как тут.

Швара мешком рухнул вниз и сразу пошел на дно. Вода в трубе окрасилась в розовый цвет.

— Первый блин комом… Ах, Швара, Швара… — пробормотал Темняк, принимая следующего рекрута.

Повторив слово в слово прежнюю инструкцию, он добавил:

— Если видишь, что не успеваешь выбраться из трубы, прыгай вниз.

Рекрут полез вверх ловко, как обезьяна, но достигнув горловины трубы, почему-то остался сидеть на её краю, где и был застигнут очередным “пыжом”, неотвратимым, как дамоклов меч.

А рекруты всё прибывали. Тыр явно спешил. Сейчас в узкой трубе находилось сразу трое людей и двое мертвецов, а вода цветом напоминала гранатовый сок. Светящийся гранатовый сок.

— Не хочу вас огорчать, но оба ваших товарища погибли, — сказал Темняк, стараясь ничем не выдавать свою боль. — Сейчас мы купаемся в их крови. Первый зря растратил свои силы, а второй просто зазевался. Не повторяйте их ошибок. И всё время помните, что в вашем распоряжении только сто ударов сердца. Только сто! Если вам так будет легче, считайте про себя.

— Пустите меня, — попросил рекрут, которого, как помнилось Темняку, звали Фируг Башмак. — Я сегодня подтянулся больше всех. А тут дел-то на раз плюнуть.

— Полезай. Покажи всем, как это делается, — напутствовал его Темняк.

Фируг действительно обладал завидной силой и на одних руках одолел первую половину пути за двадцать секунд. У Темняка уже от сердца отлегло, но парень внезапно запутался в петле. Это был прямо какой-то злой рок!

— Прыгай! Прыгай! — заорал Темняк, но даже если Фируг и слышал его, то освободиться от туго затянувшейся петли не имел никакой возможности.

“Пыж” прижал его к стене, а когда труба очистилась, стало видно, что Фируг, уронив голову на грудь, висит на одной руке, словно преступник, преданный мучительной смерти. Проплывающие мимо “пыжи” давили и плющили его, но оторвать от верёвки не могли.

Теперь выбраться наверх стало вообще невозможно — мешал покойник. А пополнение снаружи всё поступало. Велев собравшимся в трубе рекрутам не падать духом, Темняк единым махом вернулся в бассейн.

— Больше никого не посылай, — сказал он Тыру. — Беда у нас.

— Да я уже и сам это понял, — Тыр кивнул на красную муть, выползавшую из трубы. — Сколько погибло?

— Трое.

— Ну ещё не страшно.

— Тебе не страшно, а меня из-за каждого человека ужас берет. Это ведь я их сюда заманил.

— Не переживай. Оставшиеся в живых тебе потом руки целовать будут, — флегматично пообещал Тыр.

— Если кто-то останется…

Выбравшись на стенку бассейна, Темняк схватил первую попавшуюся под руки острую штуковину и сразу бросился обратно, навстречу медленно наплывающему облаку крови.

Оказалось, что во время его отсутствия один слишком нетерпеливый рекрут попытался выбраться из трубы самостоятельно и тоже погиб. Это означало, что злой рок, на этот раз вооружившийся незамысловатым “пыжом”, выигрывал у Темняка со счетом четыре к нулю. Поистине разгромный результат!

Обругав уцелевших рекрутов за потворство самоуправству, Темняк занялся расчисткой пути наверх. Выждав удобный момент, он вскарабкался по скользкой от крови верёвке и принялся своим примитивным ножом перепиливать руку несчастного Фируга в запястье (это было всё же проще, чем резать прочную и глубоко врезавшуюся в человеческую плоть петлю).

То, что не успел нож, докончил собственный вес Темняка, повисшего на покойнике. “Пыж” уже маячил над ним, когда оба — и живой, и мертвый — рухнули в воду.