Джек Вэнс - Вечная жизнь. (Сборник)

Один за другим были допрошены оставшиеся земляне: Ральф и Виллерен, Клевски, юные студенты. Остался лишь Пол Бенгстон, санитарный инженер. Кирди проводил студентов в салон.

— Итак, — сказал он, — цефалоскоп и другие метода позволили снять подозрения со всех допрашиваемых. Очень существенно, что ни у одного из пассажиров, с которыми я беседовал, компоненты дыхания не совпадают со снятыми с браслета миссис Эндервью.

Все в комнате заволновались. Взоры устремились на Пола Бенгстона, к лицу которого то приливала, то отливала кровь.

— Не пройдете ли вы со мной?

Бенгстон поднялся, сделал несколько мелких шагов вперед, оглянулся направо и налево, затем прошел по коридору вслед за Кирди в каюту капитана.

Прошло пять минут, появился помощник инспектора:

— Мы приносим извинения, что заставили вас ждать. Можете высаживаться.

Комнату отдыха охватил гул. Посреди всеобщего бедлама и суматохи, Фарр сидел неподвижно. Что-то давило его изнутри — гнев, разочарование, унижение. Это нарастало и наконец выплеснулось, наполнив разум яростью. Фарр вскочил, пробежал через комнату и поднялся по ступенькам к каюте капитана.

Помощник Кирди остановил его:

— Извините, мистер Фарр. Я думаю, вам лучше не вмешиваться.

— Мне все равно, что вы думаете, — огрызнулся Фарр.

Он надавил на дверь. Она была заперта. Он стал стучать. Капитан Дорристи отодвинул ее наи высунул квадратное лицо:

— Ну? В чем дело?

Фарр уперся ладонью в подбородок капитана, толкнув его внутрь. Затем распахнул дверь и вошел в каюту. Дорристи замахнулся, чтобы нанести удар, и Фарр был рад — это давало повод бить в ответ, крушить, калечить. Но один из помощников встал между ними.

Кирди стоял, глядя на Пола Бенгстона. Он повернул голову:

— Да, мистер Фарр?

Дорристи, с красным лицом, кипящий негодованием и невнятно бормочущий, вышел.

— Этот человек — преступник? — спросил Фарр.

Кирди кивнул:

— Улики очевидны.

Фарр взглянул на Бенгстона. Лицо его расплылось, и, казалось, изменилось, как при комбинированных съемках, искренность, добродушный юмор сменились жестокостью и бессердечием. Фарр удивился, как он мог так обмануться. Он подался вперед. Пол Бенгстон встретился глазами с его неприязненным взглядом.

— Почему? — спросил Фарр. — Почему это все случилось?

Бенгстон не ответил.

— Я хочу знать, — настаивал Фарр. — Почему?

Молчание.

Фарр спросил более спокойно:

— Почему? Вы не хотите отвечать?

Пол Бенгстон пожал плечами и глуповато рассмеялся.

Фарр стал умолять:

— Это что-нибудь, что я знаю? Что-нибудь, что я видел? Что-нибудь, касающееся меня?

Бенгстона охватило нечто похожее на истерию. Он прорычал:

— Мне только не нравиться, как у тебя причесаны волосы, — и он стал хохотать, пока не потекли слезы.

— Больше я ничего от него не могу добиться, — мрачно сказал Кирди.

— Что его побуждало? — жалобно спросил Фарр. — Какие причины? Почему Эндервью хотели убить меня?

— Я, если узнаю, сообщу вам. Где я могу вас найти?

Фарр подумал. Что-то ему нужно было сделать... Это придет к нему в свое время.

— Я собираюсь в Лос-Анжелес. Я буду в отеле «Император».

— Дурак, — произнес Бенгстон сквозь всхлипывания.

Фарр сделал полшага к нему.

— Полегче, мистер Фарр, — предупредил Кирди.

Фарр отвернулся.

— Я вам сообщу, — еще раз сказал Кирди.

Фарр взглянул на Дорристи, стоявшего на дороге.

Дорристи спокойно произнес:

— Ничего. Не будем извиняться...

10

Когда Фарр вернулся в комнату отдыха, пассажиры уже высадились и теперь проходили через иммиграционную службу. Фарр заторопился вслед, его охватил приступ клаустрофобии — КК «Андрей Саймак», величественная птица космоса, превратился вдруг в клетку, в гроб. Фарр больше не желал и не имел сил ждать, он должен был скорей ступить на твердую землю.

Наступило утро. Порыв мохавского ветра дунул в лицо, принеся запах шалфея и пустырника, мерцали звезды, тускнея на востоке. На верхней площадке трапа Фарр машинально посмотрел в верх, разыскивая Кси Ауругью. Вон там — Капелла, а вон там, самая яркая — Кси Ауругью, и вокруг нее вращается Исзм. Фарр спустился по трапу и ступил на Землю. В голове неожиданно и быстро вспыхнула мысль: «Конечно же, мне нужно повидать этого человека... К. Пенче».

Завтра. Сначала в отель «Император». Ванна. Сто галлонов горячей воды. И скотч — «ночной полный». И в постель.

Подошел Омен Безхд.

— Было приятно с вами познакомиться, Фарр-сайах. Я советую вам — будьте осторожны. Я боюсь, что вы все еще в большой опасности.

Он поклонился и отошел.

Фарр проводил его взглядом. У него не было основания не доверять исцику.

Он быстро оформил выезд и отправил багаж в «Император». Обогнув ряд гелиомобилей, Фарр вошел под свод общественного туннеля.

Под ногами появился диск (он всегда вызывал вибрацию в шахте и всегда возникала мысль: а что, если он не появится?) Диск медленно остановися. Фарр заплатил за проезд в док на одноместной машине, сел, набрал код места назначения и развалился на сиденьи. Он не мог разобраться с мыслями. В памяти оживали картины: районы космоса, Исзм, Джесциано, многостручковое дерево-Дом. На борту «Яхайэ» он шел к атоллу Тхиери. Он вновь испытал ужас набега на поля Зиде Патаоза, падение в комнату-темницу в корне дерева, заключение в паре с теордом. Он вспомнил жуткое посещение экспериментального острова Зиде Патаоза... Картины сменяли одна другую, и они были отчетливы, хотя Исзм лежал далеко, во многих световых годах отсюда.

Гудение машины убаюкивало его. Веки отяжелели, он задремал.

Фарр заставил себя проснуться, заморгал. Все происшедшее казалось призрачным и фантастичным. Но все это было на самом деле. Фарр пытался собраться с мыслями. Но разум отказывался рассуждать и строить планы. Здесь, в туннеле, в самом обычном туннеле, убийство казалось невозможным...

На Земле ему мог помочь только один человек — К. Пенче. Земной агент по продаже Домов Исзма, человек, которому Омен Безхд вез плохие новости.

Машина, вздрагивая, неслась по главному туннелю к океану. Дважды она разворачивалась в лабиринте местных туннелей и, наконец, остановилась.

Дверца распахнулась, и служитель в форме помог ему выйти. Он зарегистрировался в будке со стереоэкранами, лифт поднял его на двести футов до поверхности, затем еще пятьдесят футов до этажа, на котором находилась его комната. Он оказался в длинном зале, где преобладали уютные оливково-зеленый, соломенный, красновато-коричневый и белый тона. Одна стена была из стекла, отсюда открывался вид на Санта Кенику, холмы Боверли и океан. Фарр облегченно вздохнул. Дома Исзма во многих отношениях более замечательны, но никогда не могли заменить ему отель «Император».