Владимир Городов - Круг Девятирога

– Все – в пещеру! Помочь раненым! – скомандовал я и бросился к упавшему гвардейцу. У того из груди торчала «розочка» – отбитое горлышко бутыли с длинными острыми краями. Припомнив то немногое, что я знал о военно-полевой хирургии, я не стал вытаскивать осколок, чтобы не усиливать внутреннее кровотечение, взял гвардейца за руку и перекинул её через своё плечо. С другой стороны бойца подхватил Атон.

Площадку очень кстати заволокло густым дымом: мы без потерь добрались до убежища и скрылись в Подземном Городе ещё до того, как катер вновь начал обстрел. Я пересчитал вернувшихся.

– Капитан, где ещё двое? – спросил я у Димы.

– Остались со спецзаданием. За них не волнуйся! Подробно доложу потом.

Я кивнул и тут же переключил аппарат на Одессу.

Раненый гвардеец был без сознания. Дышал он редко, со страшным клокотанием, а изо рта непрерывной струйкой стекала кровь.

– Всё, не жилец… – глядя на него, грустно произнёс Атон.

– Ну это мы ещё посмотрим! Дима, срочно вызвать сюда техника Лопо! Атон, несём его вон туда! – указал я в сторону коридора, где находилась комната с омолаживателем, а точнее – «биоэнергообменник с ограниченными реституционными свойствами». То есть с восстанавливающими свойствами. Вот и проверим, насколько восстанавливающими.

«Навыков целительства у меня, к сожалению, нет, но ситуация такая, что терять нечего, хуже уже не будет», – думал я, укладывая бойца в кресло омолаживателя.

Прибежал запыхавшийся Лопо.

– Включай агрегат, – приказал я, вставляя в паз Камень Ол. – Попробуем вытащить бойца.

– Но… я никогда не работал в этом режиме, не знаю, как это делается, – растерялся тот.

Чертыхнувшись про себя, я залез в меню прибора и начал лихорадочно искать нужную опцию. «Вот оно!» – вздохнул я облегчённо, когда передо мной высветилось: «Регенерация биологического объекта в автоматическом режиме». Однако после запуска операции меня ждало разочарование. «Регенерация объекта в автоматическом режиме в данный момент невозможна. Подключите блок АСПР‑93 или индивидуальную базу данных объекта», – высветилось красное предупреждение. Ну ёлки зелёные! Где ж его искать, блок этот? Пока найдёшь, человек уже в мире ином окажется! А база данных, по-видимому, должна подготавливаться заранее, показания со здорового человека снимаются. Нет, надо искать другие режимы. Я ещё полистал меню. Вот: «Регенерация биологического объекта сенсорной направленностью». Похоже, то, что надо. Я запустил операцию. Вновь загорелась надпись, но на этот раз зелёным: «Система готова к работе. Ожидается подключение источника сенсорных импульсов». Источник – это я. Пора занимать место целителя.

– Контролируй процесс. Осколок вынешь, когда скомандую, – обратился я к Лопо и лёг во второе кресло, послушно принявшее форму моего тела.

Сначала я ощущал только лёгкую вибрацию. Был слышен тихий расслабляюще-убаюкивающий звук. А потом резко упала боль. Страшная, разрывающая грудь, горящая, как расплавленный свинец. Нет, такой боли не бывает, не должно быть! Прочь, прочь, боль! Уйди! Прочь!!

Что-то со стеклянным звоном упало на пол, и боль отступила.

– Лопо, я же приказал: осколок вынимать только тогда, когда я скомандую! – произнёс я не открывая глаз.

– Я ничего не трогал, Светлый! Клянусь светом Обоих! – раздался взволнованный голос техника. – Осколок сам вылез, как будто его кто изнутри вытолкнул! И рана… она затягивается! Затягивается прямо на глазах! И румянец!.. Светлый, у него на щеках появился румянец!

Я с трудом сел. Голова кружилась, в ушах звенело, глаза не открываются. Прямо как после сдачи крови. И воспоминания об ощущениях – далеко не из приятных. Ладно ещё, болевой шок не заработал. А ведь мог бы!

– Генерал, а у тебя хорошо получается, – услышал я Димин голос. – У нас ещё один раненый. Рана не страшная, но, может, ты и его в строй поставишь?

Пришлось прочувствовать ещё и глубокую резаную рану бедра. Это было уже не так ужасно, как проникающее ранение грудной клетки, но всё равно ощущение далеко не из приятных. Нет уж, больше мне такого экстрима не надо! С завтрашнего дня засажу Лопо за омолаживатель, пускай составляет базы данных на всех одесситов. В первую очередь – на гвардейцев. Как это делается, тоже выясним завтра.

Я лежал на берегу океана, прямо в полосе прибоя. Одна за другой волны набегали на меня, а затем откатывались обратно в пучину, унося с собой мою усталость. Дима сидел на песке чуть подальше и докладывал о том, как прошла операция по освобождению невольников.

– Всё произошло довольно быстро. Нико посадил «ледр» на поляну, где конвой остановился на ночёвку. Они остолбенели, когда увидели «дракона». Ну мы их тут же и повязали. Двое, правда, за арбалеты схватились было, но ребята их тут же положили: не ждать же, пока они в нас стрелять начнут! Остальные сами оружие покидали. Старшой ихний успел кому-то по дальноговорнику позвонить, поэтому, думаю, и леталка эта за нами погналась. Вот и всё. Двоих из невольников, как ты приказывал, мы с собой забрали, а остальных отпустили. Ещё кое-кто просился, но – куда?

– Что с «воронами»?

– Понятия не имею. Там остались. Думаю, мужички с ними сами разберутся.

– Для чего ты оставил там двух гвардейцев?

– Так я ж говорил уже: ещё кое-кто решил к нам примкнуть. Вот они их и проводят до портала, того, что за Толимбом.

– Не дети малые, могли бы и сами дойти. Мы бы их встретили в условном месте. Что-то ты темнишь, капитан…

– Есть немножко… – замялся тот. – Понимаешь, Светлый, всё-таки две дюжины риков… не оставлять же их помирать!

– И что вы сделали?

– Есть у меня в роте гвардеец один, Санк. Так вот он долгое время в привольных ходил и множество их уловок знает. Приручить рика, конечно же, даже он не может, а только ведома ему одна травка, от которой рики просто дуреют и ничего не соображают: бери их голыми руками и делай что хочешь. Вот мы и решили взять этих риков себе, а потом к тебе за помощью обратиться. Ну чтобы ты их тоже… как тогда Буцефала. Мне Петя рассказывал.

– Почему со мной не согласовал?

– Так ведь, понимаешь, Светлый… Увидел там этих красавцев – и решил. На согласования времени не оставалось.

– И ты хочешь меня уверить, что твой Санк за несколько минут нашёл на ночной поляне столько этой травы, что её хватило на то, чтобы одурманить две дюжины риков?

– Виноват, генерал, – смутился Дима. – Всё это, в самом деле, задумалось заранее. И траву дурманную с собой взять я гвардейцу приказал. Так ведь не для себя же! Для укрепления боеспособности. А то как-то несправедливо получается: в роте Гены девять риков, а в моей – ни одного.