Джеймс Роллинс - Шестое вымирание

«Никко…»

Однако ее напарнику приходилось самому вести смертельную битву.

Лиза подкатила каталку к шлюзовой камере, ведущей из изолированной лаборатории. Единственная оставшаяся в живых крыса зашевелилась в своей клетке и вышла вперед, провожая человека взглядом, крутя по сторонам своей вытянутой мордочкой.

«Извини, я могу спасти с этого тонущего корабля только одного пассажира».

Никко лежал на боку на каталке на мягкой подстилке. После дозы слабого успокоительного дыхание лайки было частым и неглубоким. Левая передняя лапа торчала, подсоединенная к двум капельницам; в одной были растворы противовирусных препаратов, в другой – богатая тромбоцитами плазма. Мешочки лежали на подушке рядом с собакой, дожидаясь, когда их подвесят на специальную стойку.

Каталка, на которой лежал Никко, специально предназначалась для транспортировки больных. Герметично закрытая прозрачным колпаком, она была оснащена собственным запасом кислорода, поступающим из баллонов, закрепленных внизу.

Лиза вкатила каталку в шлюзовую камеру, дождалась, когда выровняется давление, и, как только зажглась зеленая лампочка, кивнула человеку, ждавшему внутри. Эдмунд Дент открыл дверь камеры со своей стороны и помог молодой женщине выкатить каталку в небольшой конференц-зал в центре лаборатории БСЛ-4.

– Нам нужно поторопиться, – сказал Эдмунд. – Времени в обрез.

Лиза сама все понимала.

Линдаль со своими подпевалами отправился смотреть на прибытие в учебный центр ядерной бомбы, забрав с собой всех специалистов по ядерным взрывам и радиации. На какой-то короткий промежуток времени лаборатория осталась пустой. Сейчас здесь находились только близкие соратники Эдмунда, которые согласились закрыть глаза на несанкционированные действия. Все они встречались с Дженной, знали о ее похищении и о том, что Линдаль намеревался облучить ее собаку радиацией.

«И все же как знать, долго ли продлится молчание, если на них окажут давление?»

Эдмунд помог подкатить каталку к главной обеззараживающей камере. У входа стояла женщина – морской пехотинец. Эдмунд помахал ей рукой, показывая, что все в порядке.

Лиза вошла в шлюзовую камеру одна, оставив Эдмунда снаружи. Ему предстояло вывести из строя дверь камеры, чтобы Линдаль как можно дольше не обнаружил пропажу собаки.

Начался процесс обеззараживания. Тугие струи воды окатили защитный костюм и внешний колпак каталки. Затем последовало ультрафиолетовое облучение, потом еще один водяной душ, и, наконец, сушка теплым воздухом. Все это заняло двадцать мучительно долгих минут.

Дежурившая у входа женщина – морской пехотинец время от времени посматривала на Лизу. Та старалась не встречаться с ней взглядом.

Наконец зажглась зеленая лампочка, показывая, что можно выходить. Покинув шлюз, молодая женщина тотчас же сняла защитный костюм. Промокшая от пота одежда липла к телу. Обильное потоотделение было вызвано жарой внутри защитного костюма, но также и страхом разоблачения. Схватив каталку за ручки, Лиза с некоторым усилием покатила ее в главный модуль.

– Все готово? – спросила женщина – морской пехотинец.

– Да, – кивнула Лиза.

Капрал Сара Джессап, с золотисто-каштановыми волосами, в безукоризненно наглаженной форме, была выделена Пейнтеру в качестве личного помощника. Начальник учебного центра рекомендовал ее с лучшей стороны.

– Вы могли бы и не делать это, – заметила Лиза, когда они вдвоем покатили Никко по пустынному ангару.

– Я ничего не нарушаю, – пожала плечами Сара. – Моим непосредственным начальником был назначен директор Кроу. Он устно одобрил все ваши действия. Так что я, как и полагается хорошему морскому пехотинцу, только выполняю приказ. – Повернувшись к Лизе, она мягко улыбнулась. – К тому же у меня дома лабрадор шоколадного окраса. Если кто-то посмеет обидеть моего Белла, он горько об этом пожалеет!

Лиза сделала глубокий вдох, успокаивая себя. Она была признательна капралу Джессап за ее помощь. Если бы девушка не согласилась подмениться на дежурство у шлюзовой камеры, выкрасть Никко оказалось бы невозможно.

Но этим помощь Сары не ограничилась.

– Как вы и сказали, я установила временную карантинную зону, – продолжала она. – Там, где мало кому придет в голову искать.

– Где же это?

И снова мягкая улыбка.

– В служебном помещении часовни учебного лагеря. Капеллан согласился нас прикрыть.

– Вы заставляете священника лгать ради нас?

Улыбка Сары стала еще шире.

– Не беспокойтесь, он приверженец епископальной церкви – и мой ухажер. К тому же он очень любит Белла… но тут у него нет выбора, иначе я и не подумаю выходить за него замуж. Мы с Беллом неразлучная пара.

Услышав в голосе девушки любовь, Лиза вспомнила про свое собственное отложенное бракосочетание. Остро тоскуя по Пейнтеру, она задвинула боль подальше.

Лиза полностью доверилась капралу Джессап, понимая, что в любом случае им лишь удастся выиграть какое-то время. Рано или поздно кто-нибудь проговорится, и место, где прячут Никко, будет обнаружено. И еще над всеми висела зловещая тень ядерной угрозы.

После того как синоптики пообещали ночью новую грозу, Линдаль распорядился взорвать бомбу не позднее вечера сегодняшнего дня.

Лиза представила себе, как над окрестными горами поднимается огненный гриб.

Ее захлестнуло отчаяние. Кто-то должен найти способ остановить это, пока еще не слишком поздно.

«Но кто… и, что гораздо важнее, как?»

На протяжении последних двух часов Кендолл работал в лаборатории БСЛ-4 под пристальным надзором Каттера Элвза. Оба ученых были в белоснежных защитных костюмах, подсоединенных к стене витыми желтыми шлангами для подачи кислорода.

Взяв две ампулы, Кендолл прочитал подписи:

25 мкг CRISPR-Cas9-Д10А Никейс мРНК

1 мкг CRISPR-Cas9-Д10А Никейс плазмид

В этих крошечных стеклянных сосудах содержались препараты, необходимые для редактирования генов. С помощью этих инструментов можно было разорвать двойную цепочку ДНК строго в нужном месте и ввести желаемые изменения. Конкретно два этих средства использовались преимущественно для трансгенных операций – включения в генетический код организма постороннего гена, так называемого трансгена.

Такого, например, как добавление крыльев муравью.

Очевидно, Каттер уже довольно давно строил из себя Господа Бога, добавляя чужеродные гены сформировавшимся видам. И в этой операции не было ничего из ряда вон выходящего. Подобные технологии, насчитывающие уже почти десять лет, использовались в лабораториях всего мира для создания трансгенных организмов, от бактерий до мышей и даже колонии светящихся в темноте кошек. На самом деле в работах Каттера не было ничего нового, особенно если учесть то, что он имел доступ к новейшим процессам Кэп-анализа экспрессии генов и рекомбинирования, технологиям, позволяющим одновременно вносить сотни мутационных изменений.