Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4 - Виктор Васильевич Ананишнов
Трудности, как и ожидал Иван, поджидали его в других трёх поселениях хакаров. И в каждом – своё.
Некоторые не хотели иметь в соседях какой-то род и требовали, да, именно требовали избавить их от общения с противной стороной. Другие сами, опять же требовали, отселить их отдельно, чтобы не видеть и не слышать о других хакарах. Но были и третьи. Они не желали переселяться. И что особенно возмутило Ивана, они требовали гарантий безопасности, если они здесь останутся. Объяснений Ивана они словно не слышали, так что он, хотя после эксперимента с тлиппами зарёкся это делать, вынужден был кое-кого «макнуть» в сугроб будущего лета, сразу убедив их в необходимости переселения.
Все эти препоны представляли, по сути, налёт словесной трухи, поскольку практически все как будто не против, но каждому надо чем-то выделиться среди других. Вот и упражнялись в придумывании требований.
Зато икты, коих почему-то недолюбливал Ахра, не столько досадили Ивану своими выкрутасами, сколько развеселили. Часть их построила круговой плетень и села за ним, так сказать, в осаду. Близко к себе не подпускали – стрелял из луков.
Иван вытащил сюда из нового места пребывания Ахру. Узнав в чём дело, он спросил у Ивана:
– А можешь их пробить… К-хуг?.. вместе с загородкой. Пусть там посидят… К-хуг?.. Вот будет потеха!.. К-хуг?..
Иван осмотрел плетень. Колья, конечно, он перенесёт, но вбить их там не сможет. Но круговая постройка могла не упасть даже без этого.
– Могу!
– Ну и давай!.. К-хуг?.. А мы на них там посмотрим… К-хуг?..
Вдруг за иктов заступился Джордан.
– КЕРГИШЕТ делает благородное дело, а ты хочешь, – подступил он к Ахре, – превратить его в посмешище?.. КЕРГИШЕТ, они имеют право!
До того Джордан, не зная языка, помалкивал и в действия Ивана не вмешивался, лишь изображал из себя значащую фигуру, приближённую к Повелителю Времени. А тут подвернулся случай наконец-то высказаться.
– Так что ты предлагаешь? Оставить их здесь? – спросил Иван, прекрасно понимая, изучил уже, что реплика Джордана для красного словца.
Спросил и стал ждать, как фиманец будет выкручиваться. А он закатил глаза и глубокомысленно произнёс:
– Оставлять нельзя!
Иван хмыкнул.
– Что тогда?
– Ну-у… Надо их уговорить!
– Что ж. Иди и уговаривай. Ахра переведёт твои уговоры. А мне они уже вот, – Иван приложил раскрытую ладонь к горлу, – Вперёд, Джордан! Ахра, ты слышал? Помоги ему!
– Ты, КЕРГИШЕТ… это… Что ты? Я… это… – обомлел Джордан от предложения стать парламентёром.
Спас его Ахра.
– Не буду я переводить!.. К-хуг?.. КЕРГИШЕТ, всех их к нам… К-хуг?.. У нас там дел много, чтобы с ними возиться… К-хуг?..
– Да, да, КЕРГШЕТ! – оживился Джордан. – Пора.
…Получилось и вправду смешно, когда хлипкая загородка с сидящими за ней иктами оказалась совершенно не там, где она строилась. Хакары, не подходя к ней близко, от души веселились и глумились над теми, кто сидел за плетнём. Те отстреливались…
Но всё это Ивану было уже не интересно. Он попрощался с Ахрой, схватил руку Джордана, пустившегося было в наставления местного ходока, и увлёк его в далёкое от этих времён будущее.
Часть четырнадцатая
ВРЕМЯ ДЛЯ ЖИЗНИ
И были дни… как много было дней,.
Когда я мог красивым быть и смелым,
Когда была любовь моим уделом,
И всё вокруг потворствовало ей.
Борис Калинин
«Переключатель времени»?
Сарый отсутствовал. Симона и дона Севильяка Иван видел давненько, если, конечно, считать во времени реального мира. Но узнать, где Учители сейчас находятся, чтобы встретиться с ними и поговорить, а вернее выплеснуть на них накопившиеся сомнения в целесообразности своих деяний в прошлом, он не торопился.
Почти полчаса нежился под горячими струями воды в ванной, столько же потратил на бритьё, причёсывание и внимательное разглядывание себя в зеркале. Затем занялся стиркой своего и того, что с боем пришлось снять с Джордана.
Лишь после всего этого, когда распаренный под душем и накормленный Джордан улёгся спать, Иван поискал своих Учителей и неожиданно нашёл их всех троих на заимке Симона в глухом лесу. Они там сидели вокруг пня с кислыми, как показалось Ивану, физиономиями.
Он появился рядом с ними, внеся в их собрание краткое замешательство. Во всяком случае, Симон насторожился и быстрым взглядом окинул округу, Сарый, как всегда, съёжился, словно ожидая удара, а дон Севильяк, которого, казалось, ничто не пугало, грохнул:
– Ха, вот и Ваня!
– Что-то случилось, Учители?
– Ничего, – медленно произнёс Симон. – Почему ты так подумал?
– Так вы же вот сидите… втроём где-то на отшибе. И на ваших лицах я что-то радости не вижу.
– Ха! – отозвался дон Севильяк.
Симон усмехнулся своей кривой улыбкой, как осудил.
– Всё нормально, Ваня. Мы когда-то… пока среди нас не появился ты, так собирались часто. Друг на друга посмотреть… Поговорить о насущном. Теперь, – Симон сделал паузу, огладил колени, – когда тебе стало не до нас, мы решили встретиться как прежде…
В голосе Симона Иван уловил горечь безвозвратной потери чего-то важного и близкого его сердцу. И холодность, отталкивающую собеседника.
«Опять у меня что-то не так, как надо, получается», – подумал Иван. – «Но почему Симон считает, что мне не до них? Не могу же я всё время быть рядом с ними. Наверное, всё-таки что-то случилось, и как всегда, они не хотят меня посвящать в свои дела. Оттого-то, наверное, они тут сидят и говорят, а я оказался лишним».
– А я могу побыть на вашей встрече? – спросил он осторожно.
– Побудь, – равнодушно сказал Симон.
– Побудь, Ваня, – благосклонно разрешил Сарый.
И даже после приглашения Иван всё-таки почувствовал – он лишний.
Можно было тихо покинуть собрание Учителей. Однако если он сейчас уйдёт, то, как сложатся их отношения в будущем? Ивану не хотелось, чтобы между ним и Учителями появилась разъединяющая их трещина. Он с беспокойством оглядел сидящих ходоков, решил каким-нибудь образом развеять напряжённость.
– И тогда мы будем… А почему бы нет? – нашёлся он. – Вот Вы, Симон – Атосом. Учитель мой – Арамисом, а дон Севильяк и так настоящий Партос. Ну а я – д′Артаньяном. Как?
Кривая усмешка так и не покинула лица Симона. Дон Севильяк, по-видимому, впервые слышал новые для себя имена, и примеривал то, что назвал Иван. Зато Сарый тут же высказался:
– Натяжка, Ваня, натяжка. Этой троице с гасконцем не снилось орудовать во времени.
– Ну почему же это… орудовать? – обиделся Иван, принимая это слово как камень в свой огород.
– Подбери другое слово, Ваня, – холодно сказал Симон. – Теперь чем заняться хочешь?
– Ну почему опять заняться? – воскликнул Иван. – Могу я вот так, как сейчас, посидеть с вами или с кем-нибудь другим, поговорить? Не о делах, а так просто. Потрепаться о чём-нибудь?
– Можешь, конечно… Только верится с трудом. Неужели все дела переделал?
– Учители! Вы что, опять хотите меня… куда-нибудь? Или я вам помешал?
– То, что у нас
