Антон Орлов - Чужое тело

— Это называется тергаронский пилотаж, — сказала Тина. — Знаешь, одна из самых страшных вещей — лететь с пилотом-камикадзе, который не ценит собственную жизнь и которому все равно, чем закончится прогулка, посадкой или смертью. Тебе повезло, ты сейчас летишь с таким пилотом. Жизнь в этом теле не имеет для меня большой ценности.

Лиргисо опять промолчал. Деревянно-невозмутимое выражение лица, взгляд устремлен вдаль сквозь лобовое стекло. Руки на подлокотниках вроде бы расслаблены. Только смертельная бледность и выдает напряжение.

Водная гладь осталась позади. То, что находится внизу, выглядит как твердая почва, там раскиданы какие-то клубки и бревна. По крайней мере, сверху это похоже на бревна. Преследователей не видно, и локатор ничего не фиксирует. Оторвались!

— Тина, топливо на нуле. — Голос Лиргисо звучал ровно. — Сажай машину.

— Запасные пластины есть?

— Нет. Садись около перемычки, тогда у нас будет меньше проблем.

Тина посадила аэрокар у подножия изогнутой, как носик чайника, перемычки.

— Почему — меньше проблем?

— Увидишь, великолепная Тина.

Первый проблеск иронии: Лиргисо начал оживать.

— Радиосвязь тут работает?

— На небольших расстояниях. Рахады создают помехи, поэтому на Савайбе связь в основном кабельная. В пределах города можно общаться с помощью передатчиков, но мы с тобой ни с кем сейчас не свяжемся. — Он состроил насмешливо-скорбную гримасу и подмигнул.

«Хочешь отыграться за полет? А на меня не действует, мне терять нечего».

Не увидев на ее лице признаков паники, Лиргисо как ни в чем не бывало продолжил:

— Пойдем пешком до ближайшего цивилизованного поселения, как тогда на Лярне. Фласс, все повторяется! Правда, ты с тех пор стала куда более хрупким существом, но я буду нежно заботиться о бывшем непобедимом киборге. Забавная перспектива…

Он иронизировал на эту тему в течение всего времени, пока они выносили из машины вещи, нужные для перехода. Тине хотелось залепить ему пощечину. Под сплошными, без единой прорехи, сводами царили вечные сумерки. Приглушенный свет лаколарий выхватывал клубки голых кожистых стеблей, вцепившиеся корнями в почву (если это можно назвать почвой), и продолговатые предметы, очертаниями напоминающие бревна. Поверхность гигантских колонн-перемычек на ощупь оказалась податливой и немного липкой. Вдали, в непроглядном сумраке, что-то пищало, булькало, щелкало. Жарко. Так жарко, что бронекостюмы были скорее обузой, чем подходящей экипировкой.

— Я больше не могу таскать на себе эту сауну. Меня скоро тепловой удар хватит.

— Меня тоже. — Лиргисо огляделся, словно надеялся что-то рассмотреть в густой коричневой мгле за дальними перемычками. — Ладно, раздеваемся.

Тина уже начала снимать броню, не дожидаясь его разрешения. Они остались в легких шелковистых костюмах спортивного покроя, бронированных ботинках и шлемах. В специальном отделении аэрокара находился багажный робот, который мог передвигаться в двух режимах — «тележка» и «краб». На него нагрузили спальные мешки, медавтомат, консервы, контейнер с оружием и сложенные в виде сумок бронекостюмы.

— Эту машину собирались отправить на модернизацию, поэтому она была почти без топлива, — объяснил Лиргисо. — До другого транспорта я не смог добраться. Люди рахад кишели вокруг виллы, как личинки лярнийской бьоры в яме с нечистотами. Их собралось там несколько сотен.

— Зачем на модернизацию? У нее отличные летные качества.

— Я хотел модернизировать салон. Предполагалось, что это будет мой савайбианский лимузин. — Он со вздохом поглядел на аэрокар у подножия искривленной перемычки. — Увы, не судьба, как говорят и люди, и энбоно. Сейчас я утоплю его.

— Где ты собрался его топить?

В поле зрения не то что приличного водоема — ни одной крохотной лужицы.

— О, это уже неповторимая савайбианская экзотика! — Лиргисо прикоснулся к дактилоскопическому замку оружейного контейнера и достал большой ребристый пистолет незнакомой Тине марки. — Сейчас я заставлю рахаду проглотить аэрокар. Жаль машину, но, если бандиты ее найдут, нас тоже найдут. Отойдем подальше…

Он обхватил Тину левой рукой за талию и увлек в сторону. Робот проворно семенил за ними в режиме «краб», от его металлических лап на гладкой темно-коричневой поверхности оставались небольшие ямки, которые вскоре исчезали — словно упругая живая кожа возвращалась в исходное состояние после нажима. Ботинки Тины и Лиргисо следов не оставляли. «Хорошо, — подумала Тина, — никто не узнает о нашем присутствии». Потом, когда Лиргисо отпустил ее, она присела и потрогала поверхность. Теплое. Гладкое. Более плотное, чем вещество перемычки.

— Смотри! — окликнул Лиргисо. — Не стоит пропускать такое зрелище!

Он расставил ноги и поднял обеими руками ребристый пистолет; стойка для стрельбы из оружия, которое дает отдачу. Да, отдача есть. Его плечи при каждом выстреле вздрагивали, мышцы напряглись.

Черное отверстие в содрогнувшейся перемычке. Второе. Третье. Четвертое. Пятое. Перемычка вдруг затряслась и задергалась, как живая; у ее подножия — точнее, вокруг ее основания — разверзся провал, и машина исчезла. Лиргисо опустил оружие. Искривленная колонна извивалась, словно хотела оторваться от свода, лаколарий на ней потускнели. По соседним перемычкам тоже проходили волны дрожи. Тина ощущала под подошвами мелкую, постепенно затухающую вибрацию. Ей все это не нравилось: как будто рахада — живое существо, способное испытывать боль.

— Все. — Лиргисо улыбнулся. — Аэрокар похоронен.

Отверстия от пуль медленно, миллиметр за миллиметром, закрывались. Тина шагнула вперед, чтобы заглянуть в провал, но Лиргисо схватил ее за руку:

— Стой. Это опасно. Там вязкая масса, пронизанная переплетенными подвижными канатами, сейчас все это шевелится и стягивается. Если подойдешь, провал может поймать тебя, такие случаи бывали. Так погибло несколько рахадологов и не меньше сотни дураков.

Он держал ее запястье мертвой хваткой, словно боялся, что она оставит без внимания все эти аргументы.

— Идеальный сценарий для теракта в савайбианском городе, — сказала Тина.

— Это предусмотрели. Те полости, где находятся города и плантации, особым образом обработаны. Можно сказать, погружены в наркотический сон. Там провалы не раскрываются.

Черная яма у подножия травмированной перемычки исчезла, на это ушло около десяти минут. Рахада перестала дрожать. Лиргисо выпустил руку Тины и убрал пистолет в контейнер.

— Если ты еще не заметил — я не рахадолог и к дуракам себя не причисляю, — бросила Тина, массируя запястье.