Кирилл Якимец - Отряд "Омега"

Борис нервно посмотрел на часы.

— Вы, Мин Семенович?

— Каие у тебя пушки?

— Девятка, и еще авиационная скорострельная.

— Авиационную мне. Я начинал стрелком на "крылатом коне" во флоте Золотых Баскаков. В Индии мятеж давил. Ух, мы им вставили. Значит, лечу я, внизу — джунгли…

Но Борис не дал Мин-хану похвастаться, сразу взял его под руку и повел к пушке. Вернулся минут через десять, довольный.

— Мин Семенович узнал машинку, говорит, у них дома почти такие же были. Так, Вась, привстань.

Борис откинул сидение дивана и вытащил три базуки. Такие базуки Василий видел только в музее оружия в Зобегре. Прикинул на вес — тяжеловаты. Но можно попробовать — принцип у них тот же, что и у стандартных аримановских.

— Оль, другую возьмешь?

Борис протянул принцессе базуку. Ольга потупилась.

— Я из них… Я лучше с лучевым оружием.

— Звиняйте, матку. Нема.

— Что?

— Прости. Ну нету лучевого! Не изобрели!

Тут Ольга расцвела. И вытащила из кармана штанов рыбью трубку.

— Есть.

— Такая махочка? А мощности хватит?

— Не знаю. Честно.

Тут неуверенно поднялась Гюльчачай.

— Мы с Татьяной возьмем. У нас — похожие.

— Хорошо. Хаф, Резеда и Пурдзан остались без дела. Ничего страшного.

Пурдзан вскочил с места, подошел к Борису. Помолчал. И выпалил:

— А мне — штурвал!

Борис замотал головой.

— Ты что? Ты же катер…

— Послушай. Я крейсер водил. Не чета этому. Крейсер — весь побольше вашего моря. Я в Буферах такой джихад устроил…

Борис не хотел верить.

— Вась, он может?

— Пур и Мин-хан были в Буферах основными пиратами. А сатиры вообще прекрасно водят все, что движется. Сможет, конечно. Другой вопрос — зачем?

Пурдзан с силой ударил кулаком себе в ладонь.

— Зачем? Просто. Твой этот Карась… Как его?

— Кесарян.

— Да. Он с тобой воевал? Видел, как ты воюешь?

Борис задумался.

— Видел. Много раз. Мы, собственно, на пару работали. Но он у меня женщину увел — а я его за это подставил. Даже не просто женщину. Жену. Он еле жив остался, ему хорошо, у него тогда уже был торпедный катер. А ты имеешь в виду…

Борис начал понимать. Пурдзан затряс бородой.

— Да, да! Мы его обманем. У нас разный стиль. Я видел, как ты дрался там, в Стамбуле. Я бы все делал по-другому… Прости, Гирей-ага, — вдруг осекся Пурдзан.

— Ничего, ничего… Так!

Василий, наконец, разобрался в базуке:

— Показывай, куда встать.

— На нос. Все базуки — на нос. Пушки у меня с борта и на корме. Пур, пошли в рубку.

Борис побежал наверх, Пурдзан — следом.

Борис удивился, насколько быстро, практически мгновенно, сатир освоился в рубке. Попробовал штурвал, сделал насколько крутых виражей для пробы. Внимательно пригляделся к положению звезд на небе. Проверил управление прожекторами из рубки.

Борис расстелил перед Пурдзаном карту.

— Мы сейчас вот здесь. Вот граница. Вот наш путь…

— Такой кривой? А, пограничники. Если засекут, то откуда?

— Верно. Пограничники движутся по этим линиям. Они будут здесь, где зеленые крестики. А нам надо сюда.

— Тут же чистая вода…

— Вот именно. Нейтральная. Нас будут ждать. Большой корабль. Большой — значит, раз в двадцать больше нашего.

— А пограничники на чем?

— На торпедных катерах.

— Понял. Скорость торпед?

— Узлов… Ты не поймешь. В полтора раза выше нашей средней. Но мы можем развить больше, чем у торпеды. Главное, если ты в нейтральных водах, пограничники не тронут. Но у Кесаряна тоже торпедный катер. Старый. Торпедирует только по ходу. Не дай ему встать к тебе носом.

— Ясно.

Пурдзан сделал еще пару виражей, поиграл скоростями — проверил разгон. И возвратился на курс, не глядя на карту.

— Тебе что, карта не нужна?

— Звезды…

— М-да. Ты водил у себя похожий катер?

Пурдзан замотал мохнатой головой.

— Ни разу. Я жил далеко от моря, а речного судоходства у нас нет вообще. Все речки маленькие. Я даже плавать не умею.

Борис решил остаться в рубке, на всякий случай. Пурдзан ничего не имел против. Стрелки на большом хронометре показали половину одиннадцатого. Пора было появиться Скользкому.

И он появился, сразу с трех сторон. Вспыхнули лучи прожекторов, грянули выстрелы. Пурдзан вывернул штурвал и пошел прямо на катер противника, темневший справа. Потом неожиданно развернулся и метнулся к левому. Без остановки стрекотала авиационная пушка.

— Идин-ага, крикни своим, чтобы с кормы не палили.

— Зачем… Ладно.

Борис набрал код на переговорнике.

— Юсуф, попридержи.

Силуэт левого катера тоже обозначился четко. Пурдзан включил на мгновение прожектора, направив их вперед, и сразу вырубил.

Борис обомлел.

— Ведь это… Торпедный. Носом к нам…

— Уже нет, — Пурдзан дернул штурвал вправо. Торпедный катер Скользкого остался по левому борту. Василий и девочки дали залп из базук, что-то повредили… Но главное — катер успел выпустить торпеду. Другой катер Кесаряна, шедший сзади, расцвел красивым огненным шаром. Полетели обломки.

Пурдзан довольно причмокнул.

— Мы, Идин-ага, идем прямо на их третий. Скорость торпеды я прикинул. Интересно, ваш Карасян попробует снова?

Борис помотал головой. Спохватился, дернул на себя микрофон.

— Юсуф!

Ухнула кормовая пушка. Еще раз. Пурдзан оглянулся. За надстройками из рубки плохо было видно корму, но, кажется, Юсуф попал. Торпедный катер остановился, на нем что-то горело.

А впереди ждал последний катер Скользкого. Пурдзан направил вперед луч прожектора — и сразу потушил. Он увидел, что прямо по курсу никого нет. Где же…

Прожектора врага вспыхнули спереди по левому борту. Авиационная пушка стояла справа, из кормовой — тоже не достать. Василий и девочки что-то закопались с базуками. Пурдзан принялся лихорадочно выкручивать штурвал.

Но тут навстречу прожекторам метнулся тонкий голубой луч. Ольга решилась, наконец, попробовать рыбью трубку.

Эффект был великолепен: вражеский катер разрезало пополам, обе половинки начали быстро тонуть.

— Черт! — удивился Борис, — могли с пушками не возиться!

— Никогда не знаешь, Идин-ага, через какую дырочку Аллах дунет, — сказал Пурдзан и вывел катер на прежний курс, мельком взглянув на звезды.

Далеко позади мелькал огонек — догорал Кесарян. Или… Еще огонек. И еще. Прожекторы.

— Пограничники! — ахнул Борис. — Гони!

Пурдзан выжал газ на максимум. Прожектора пограничников приближались, Пурдзан метался между длинных полос света, не давая поймать катер в перекрестие. Два пограничника задержались, вроде, возле Кесаряна, но третий продолжал преследование. Вдали загудела сирена. И послышался еще один звук.