Юлий Буркин - Звездный табор, серебряный клинок

Внезапно Ляля откинулась назад и, утерев слезы ладонью, твердо сказала:

- Ваше Величество, я не смею отнимать у вас эти десять минут, которые необходимы для свершения срочных государственных дел.

- Ляля... - попытался я возразить, но она закрыла мне рот рукой и, понизив голос, отозвалась:

- Я в порядке, милый, - она тряхнула стриженой головой так, словно хотела разметать несуществующие кудри. - Впереди у нас целая жизнь, и я еще успею наплакаться на твоей груди... Ты позволишь мне присутствовать на совете? Я знаю многое из того, чего не знает никто из вас.

- Конечно, - согласился я, чувствуя ноющую боль в груди. - Филипп! остановил я бородача на пороге. - Вызывай всех, кто нам нужен.

- Все уже ждут в коридоре, - откликнулся он, глядя на Лялю с восхищением.

- ... и я считаю, что находиться на Петушках для нас сейчас небезопасно, закончил дядюшка Сэм.

В кабинет набилось человек тридцать. Тут были и "пчеловоды" и джипси.

- Не согласен, - возразил Филипп. - Наша ставка до сих пор не зафиксирована, и лично я не представлю себе места безопаснее.

Похоже, он окончательно перестал признавать за дядюшкой главенство. И я, пожалуй, склонен узаконить такое положение.

- Космос, - раздался надтреснутый голос Аджуяр из дальнего угла. - Вот единственное безопасное место. Табор джипси никогда не привлекал к себе внимания...

- Так было раньше, - возразил Гойка. - Сейчас все не так. Они шмонают нас при всяком удобном случае.

- К тому же табор не может не обращать на себя внимания жандармов, если в караване присутствуют три суперсовременных "призрака" и правительственный крейсер, - добавил я. - А бросать их нельзя, они нам еще очень пригодятся.

- Позвольте сказать мне, государь, - попросила слово Ляля.

Лица присутствующих обратились к ней. Большинство из них при этом выражало недоверие. Ох, зря она вмешивается. Не хватало только, чтобы мои люди перестали воспринимать ее всерьез...

- Мне кажется, - начала она, - что безопасность нам могут гарантировать только какие-то козыри на руках.

Дураку ясно! Но откуда у нас, интересно, возьмутся такие козыри?.. Я только пожал плечами, однако дядюшка Сэм, похоже, не разделял моего скепсиса.

- Какие, например, козыри? - насторожился он.

- Мы должны действовать так же, как Рюрик, - отозвалась Ляля. - Нам нужны заложники, кто-то, кто ему дорог.

- Ему никто не дорог! - воскликнул дядюшка Сэм, и окружающие зашумели.

- Неправда! - покачала головой Ляля. - Как бы жестоки ни были лиряне, я уверена, они точно так же дорожат своими детьми, как мы с вами.

Как раз в этот миг на пороге кабинета появился... Карл Маркс. Сходство было разительным, лишь мгновение спустя я сообразил, что это - заросший усами и бородой Брайан. И за руку он держит пацана... Моего Ромку!

- Капризничает, - сообщил Брайан. - Говорит, если я не приведу его к отцу, он велит мне немножко отрубить голову.

Мальчуган, отпустив руку своего пролетарского воспитателя, побежал ко мне. Я присел, чтобы обнять его, но он, проскочив мимо, обхватил Лялины ноги и, осторожно глядя на меня, спросил:

- Мама, этот дяденька - царь?

- Да, милый, - усмехнулась Ляля, беря его на руки.

- Значит, он - мой папа?

- Да, конечно.

- Тогда пусть папа прикажет Брайану побриться, а то он колючий, - заявил пацан, а когда вокруг захохотали, он засмеялся вместе со всеми, победно оглядываясь по сторонам.

- Посиди на руках у отца и помолчи, - сказала Ляля, улыбаясь, и передала Ромку мне. А сама вновь обратилась ко всем: - Возможно, лиряне и не испытывают тех нежных чувств к своим детям, какие испытываем мы, но к вопросу продолжения рода они не могут относиться несерьезно. Это вопрос выживания вида.

- Ты мне купишь бластер? - шепотом спросил меня Ромка на ухо.

- Тс-с, - приложил я ему к губам палец, чувствуя, что мое сердце колотится так, что готово выскочить из груди. И кивнул, мол, "да, куплю".

- Совершенно случайно, - продолжала Ляля, - я узнала, что дети привилегированных лирян воспитываются и учатся на специально оборудованной для этого планете Блиц-12ХЬ. И прежде всего мы должны захватить именно ее, а уж после того думать обо всем остальном.

- Откуда эта информация? - недоверчиво прищурился дядюшка.

- Не считаю необходимым перед кем-либо отчитываться, - парировала Ляля.

- Скорее всего, нас уже ждут там! - воскликнул дядюшка, мстительно покосившись в ее сторону.

- Если я верно понимаю вас, вы предполагаете, что я пытаюсь заманить всех нас в ловушку? - В голосе Ляли звучал лед, и я почувствовал гордость за нее. Нет, не зря она включилась в разговор... Как изменил ее рюриковский плен... Возможно, я потерял любимую женщину, но зато приобрел хладнокровного стратега. А в нынешнем положении второе, пожалуй, ценнее первого...

- Нет, что вы, - смутился дядюшка, порывисто выдернул из-за пазухи маленькую морковку, нервно откусил кончик, пару раз хрустнул и закончил: - Я лишь думаю о нашей безопасности.

- Да, - вмешался Филипп, на этот раз приняв сторону дядюшки. - Это очевидно. По вашей же логике. Если лиряне бережно относятся к своим детям, то планета надежно защищена.

- Посмотрим, - проговорил я тоном, не терпящим возражений. И Филиппу не осталось ничего другого, как только пожать плечами.

Глава 3

ВОЛЧАТА

Обсуждая вопрос, как именно мы будем действовать, от идеи вновь прихватить с собой напичканные поронием шлюпки отказались. Дважды этот номер не пройдет, а с чудовищной взрывчаткой на борту мы были слишком уязвимы. Тем более что сейчас в ней не было и особой необходимости, ведь теперь мы обладали огневой мощью захваченного крейсера, а этого вполне достаточно, чтобы разнести в пух и прах любую планету. Пилотов наших "призраков" тут же отрядили к их кораблям избавляться от смертоносных приспособлений. Остальные отправились отдыхать.

С операцией по захвату Блиц-12ХЬ тянуть не следует. "Блиц" - очень подходящее название. Быстрота и внезапность - вот метод, который может принести победу... Но участники прошлой операции были измотаны, и мы решили взять двенадцатичасовой тайм-аут. Только Гойке предстояло отсыпаться в другой раз: сейчас он занялся спешным переводом всей боеспособной части своего табора в захваченный крейсер.

Мне, правда, тоже поспать удалось совсем мало. О чем я ничуть не жалел.

... Эта женщина, эта новая женщина, которая у меня появилась, была совсем не знакома мне не только внешне.

Я шагнул в глубину этих глаз, помешавшись от трепетных бликов, поскользнувшись на солнечных плитах, увеличившись в тысячи раз.

Я упал в теплоту этих рук,

коченея в январскую стужу,

расхотев возвращаться наружу,

потеряв равновесие вдруг...*