Сизя Зике - Золото

Ах, вот вам и сила любви!

- Согласен, - говорю я, смеясь, - а Демезио скажем, чтобы дал нам другого коня или поменял на кобылу.

Моя романтическая натура не позволяет мне разбивать их чувство любви.

* * *

Через час мы добираемся до скиддера. Впечатление то еще! Им удалось найти самое паршивое место, и тягач практически весь погружен в болоте. Это машина русского производства, вызывающее уважение чудище, приспособленное для перевозки древесины в снежных сугробах. Размышляю, откуда он вообще мог тут взяться. Скорее всего он похож на танк без башни: две громадные гусеницы, на которых смонтирована платформа с лебедкой; с одной стороны зарешеченная кабина, а на самом передке - широкий скрепер для очистки дороги. Вся платформа загружена товаром: мешки цемента для окончания ремонта дома, две канистры бензина и множество самых различных мелочей; посредине странная куча металлолома: поршни, ремни, сваренные трубы; все это хозяйство выкрашено в желтый цвет: неужто Герман прислал нам современную модернистскую скульптуру, чтобы украсить ранчо?

- И что это должно означать? - спрашиваю я у механика, так как не могу сдержать собственного любопытства.

- А это и есть наша машина, - с гордостью отвечает тот.

Присматриваюсь к этому чуду поближе: кроме двух колес по бокам ничего узнать не удается. Все вместе напоминает чудовищный гибрид зерноуборочного комбайна с самой современной моделью консервного ножа.

- И эта штука действует?

Механик, похоже, оскорблен моим скептицизмом.

- Это я ее изобрел и сконструировал.

Ага, так это он тот самый знаменитый механик, самый лучший во всей Коста Рике. Будем надеяться, что он изобретатель получше, чем водила, но пока что следует вытащить тягач из болота; ему нужно выехать на задней передаче. Несколько человек разгружает платформу, а другие в это время нарубывают ветви и стволы деревьев, которые подкладываем под гусеницы. Затем в землю вбиваются брусья, чтобы привязать к ним цепи от лебедок.

Когда все уже готово, механик садится в кабину и врубает двигатель. С помощью цепей и веток, после нескольких попыток скиддер отползает на метр. Теперь следует сделать перерыв и переменить крепления цепей, перенести срубленные стволы и начать все сначала. Трактор чертовски тяжелый, раз в десять, чем могут выдержать деревья, превращающиеся под гусеницами в щепки.

Через пять часов тягач свободен. Посылаю людей на ранчо, чтобы принесли кофе. Устраиваем перерыв, как тут замечаю, что ко всей нашей операции приглядывается один из сыновей Демезио, нашего бесчестного торговца лошадьми. Зову паренька:

- Передай отцу, чтобы пришел сюда. Нужно закончить пару делишек.

- А отца нет, - с усмешкой отвечает пацан. - Два дня назад он поехал в Хименес и вернется только через неделю.

- Врет, - замечает на это Кунадо, - я видал его утром, когда нес кофе, он увидал, как мы идем, и спрятался за домом.

- Ладно, раз он не хочет иметь с нами дела, справимся сами.

Подзываю Джимми:

- Хочешь повеселиться? Бери Уайта и Чиче и езжайте верхом к Демезио. Отберите там самую лучшую лошадь и приведите сюда, самое времечко рассчитаться. Только без драки, ты лично отвечаешь.

Восхищенные предстоящим развлечением, все трое уносятся галопом. Я приказываю срубить с десяток деревьев и бросить их вниз по течению реки, где ил не такой глубокий. На сей раз скиддер переезжает без помех. Мы уже готовы к отъезду, как тут возвращаются наши всадники. Все лыбятся, и каждый держит за узду еще по лошади.

- Все хорошо пошло?

- Сначала мы подъехали тихонько, чтобы проследить издали, где у него лошади. Только ничерта не увидали, так что пришлось галопом залетать во двор. Там было три лошади, мы не знали, какую выбрать, поэтому взяли всех. Осталась только какая-то дряхлая кляча, наверное мамаша Ла Путы.

- Отлично. И что, никакой реакции?

- Когда мы заехали во двор, там были только сыновья и сосед пробовали спрятать лошадей. Когда же мы уже их забрали, из дома выскочил Демезио, с револьвером за поясом. Он кричал, что мы не можем их украсть, угрожал, что будет стрелять, но ничего так и не сделал. А еще он сказал, что запрещает тебе приходить к нему, а если ты все-таки покажешься, то для тебя это плохо кончится.

- Хорошо, устроим ему визит вежливости, - говорю я людям, прислушивающимся этому рассказу. Мы даже проведем через его земли дорогу, чтобы было короче ехать до Кебрада дель Франсез. Вперед!

* * *

Скиддер отправляется в путь. Все, кроме Инносенте и Даниэля, которые никогда такой машины не видали и сейчас несколько перепуганы, влезают на него. Hа плоской местности тягач ведет себя превосходно, вырывая на своей дороге все, что угодно: корни, небольшие земляные холмики, так что до дома Демезио мы добираемся быстро. Первый забор разлетается в щепки, и скиддер останавливается посредине двора. Видок тот еще: я сижу в кабине; сзади, на платформе пристроилось два десятка моих гогочущих мужичков; а возле нас носится галопом эскорт из шестерых всадников. Готовый ответить в любую минуту, если бы у Демезио были какие-то нехорошие замыслы, ору во все горло:

- Демезио, выходи, я хочу с тобой переговорить.

Поскольку никто не отвечает, предполагаю, что хозяин укрылся в какой-нибудь дыре.

- Поехали дальше, - говорю я механику.

- Куда?

- А прямо, тут проходит новая дорога.

Мы разваливаем сарай, курятник исчезает под гусеницами, все это сопровождается диким куриным кудахтаньем. Затем приходит очередь нескольких вспомогательных домишек - никому не нужных и совершенно не эстетичных.

Мне так и хочется вломиться в дом, но его спасают двое мальчишек, испуганные лица которых замечаю в окне.

Разнеся в щепки и второй забор, я оборачиваюсь и с удовольствием утверждаю, что, благодаря моим стараниям, цивилизация изменила облик этого края: наконец-то прогресс добрался и до двора Демезио.

* * *

В таком вот настроении цивилизаторской эйфории мы добираемся до лагеря, круша по дороге все, что ни увидим. Замечаю курятник Барбарохи. Hу зачем нужен курятник без кур? Через минуту он уже не портит окрестного вида.

- Дом! Дом! - орут взвинченные мужички.

Я долго не раздумываю. С тех пор как Чиче, чертовски довольный своей шутке, пошел наложить кучу Барбарохе в сапоги и нассать ему в кровать, я использую этот дом в качестве личного сортира, посему тут начинает становиться грязновато. Hо обычная политика бульдозера мне уже поднадоела, нужно как-то ее разнообразить: с помощью Чиче, который обожает динамит, привязываю дюжину зарядов к основному столбу и прикрепляю шнура минут на семь; рабочие укрылись на ранчо и глядят на представление из окошек. В грохоте, напоминающем о конце света, дом Барбарохи взлетает в воздух: крыша поднимается до самого неба, а стенки рассыпаются по всей округе; весь дом раскрылся будто цветочный бутон под утро, так что когда дым расходится, на месте ранчо Барбарохи валяется лишь маленькая кучка досок и соломы. Подношу к нужному месту спичку, и огонь уже навсегда избавляет нас от соседства Рыжебородого.