Октавия Батлер - Дикое племя

— Эйджи , — очень тихо произнесла маленькая девочка. Это было одно из немногих слов родного языка Энинву, которое Элен знала. Оно означало просто леопард.

— Эйджи, — повторила она. — Будь такой же и с Доро. Тогда он не осмелится причинять нам вред, если ты будешь вот такой.

13

Доро вернулся через месяц после похорон. Ужасающий труп Джозефа Толера был похоронен на невозделанном клочке земли, который когда-то был кладбищем для рабов, а Стивен Ифейнва Мгбада был похоронен на участке неподалеку от усадьбы, предназначавшемся для хозяина и его семьи. Джозефу должно было быть очень одиноко, потому что там не хоронили никого с тех самых пор, как Энинву купила эту плантацию.

Доро появился на плантации, уже зная благодаря своему особому чутью, что оба — и Джозеф, и Стивен — мертвы. Он привел с собой двух переселенцев, двух мальчиков возрастом не старше Элен. По-простому, без предупреждения, он появился в усадьбе и по-хозяйски сразу прошел в дом через переднюю дверь, будто весь этот дом принадлежал ему.

Энинву, не подозревавшая о его приезде, сидела в библиотеке и составляла список товаров для закупки. На плантации было развито собственное кустарное производство, но несмотря на это купить было нужно множество вещей. Покупались мыло, обычная одежда, свечи, а также некоторые виды готовых лекарств — которым можно было доверять, но которые применялись не всегда по назначению, определенному их производителями. И конечно, требовались новые орудия труда. Умерло два мула, а три оставшихся были очень старыми и требовали скорой замены. Еще была нужна обувь и шляпы для тех, кто работал в поле… Было бы гораздо выгоднее нанимать людей только на период большой жатвы, ведь все остальное время им приходилось делать вещи, которые проще и дешевле купить где-нибудь на стороне. Это было очень важно, поскольку здесь не было рабов, и людям приходилось платить за их работу, обеспечивать приличным жильем и хорошей едой. Такое содержание обходилось дорого. Если бы Энинву не была хорошим управляющим, ей пришлось бы гораздо чаще наведываться к морю и там заниматься очень утомительной работой, отыскивая затонувшие корабли и доставая из них золото и драгоценные камни, поднимая добычу на поверхность внутри собственного тела.

Энинву складывала длинную колонку цифр, когда вошел Доро с двумя мальчиками. Она повернулась на звук его шагов и увидела бледного, худого и угловатого человека с прямыми черными волосами. Когда он садился в кресло возле ее стола, можно было заметить, что на руке у него недостает двух пальцев.

— Это я, — сказал он едва слышно. — Прикажи, чтобы нам принесли поесть, это можно? Долгое время мы не ели ничего приличного.

Весьма учтиво с его стороны попросить ее отдать приказание, с горечью подумала Энинву. Именно в этот момент одна из ее дочерей подошла к двери и остановилась, с тревогой глядя на Доро. Энинву была в своем обычном молодом облике; всем было известно, что Эдвард Веррик имел красивую и очень образованную чернокожую экономку.

— Сегодня мы будем ужинать рано, — сказала Энинву, обращаясь к девочке. — Скажи Рите, чтобы она приготовила все что может, но только поскорее.

Девочка покорно удалилась, исполняя роль служанки и даже не подозревая при этом, что белым незнакомцем был Доро.

Энинву пристально разглядывала его новое тело, сдерживая желание закричать на Доро, заставить его убраться из ее дома. Ведь это из-за него погиб ее сын. Он подпустил змею к ее детям. И что он притащил с собой на этот раз? Еще парочку маленьких змеенышей? Господи, как ей хотелось освободиться от него!

— Они что, убили друг друга? — спросил ее Доро, и два маленьких мальчика взглянули на него широко открытыми глазами. Если они и не были пока змеями, он еще научит их пресмыкаться. Было очевидно, что он даже не беспокоился о том, что говорил в их присутствии.

Она тщательно старалась его игнорировать.

— Вы проголодались? — спросила она мальчиков.

Один — тот, что был поменьше — только коротко и испуганно кивнул головой, а второй быстро проговорил:

— Я проголодался!

— Идемте со мной, — сказала она. — Рита даст вам хлеба и еще сохранившихся персиков. — Она заметила, что они не взглянули на Доро, чтобы получить разрешение уйти. Оба подскочили с места и побежали за ней, а когда она показала направление, помчались прямо к кухне. Разумеется, Рита не будет в восторге от незваных гостей. Достаточно и того, что ей пришлось торопиться с ужином. Но она должна покормить детей, а затем отправить их, может быть, к Луизе, до тех пор пока Энинву не позовет их к себе. Вздохнув, Энинву вернулась к Доро.

— Ты всегда была защитницей детей, — заметил он.

— Я всего лишь разрешаю им быть детьми столько, сколько они этого хотят, — сказала она. — Они вырастут, и очень быстро познают и горе и зло.

— Расскажи мне про Стивена и Джозефа.

Она прошла к столу и села, продолжая раздумывать, следует ли ей сохранять спокойствие при рассказе об этих событиях. Ведь она столько раз уже плакала и проклинала его. Но ни слезы, ни проклятья никогда на него не действовали.

— Почему ты прислал ко мне человека, даже не предупредив меня о том, на что он способен? — спокойно спросила она.

— А что он сделал?

И тогда Энинву рассказала ему. Рассказала обо всем, и закончила тем же спокойно заданным вопросом.

— Почему ты прислал ко мне человека, даже не предупредив меня о том, на что он способен?

— Позови Маргарет, — сказал Доро, не обращая внимания на ее вопрос. Маргарет была дочерью Энинву, которая должна была выйти замуж за Джозефа.

— Зачем?

— Потому что когда я привел Джозефа сюда, он был ни на что не способен. Только на то, чтобы быть потенциальным производителем полезных детей. Несмотря на его годы, у него должен был начаться переходный кризис, и он должен был произойти именно здесь.

— Я должна была знать об этом. Меня бы обязательно позвали, если бы кто-то заболел. Но никаких признаков кризиса у него не было.

— Позови Маргарет, дай мне возможность поговорить с ней.

Энинву не хотелось звать сюда девушку. Маргарет лучше находиться подальше от всех этих разговоров про убийства. Она и так потеряла красивого, но бесполезного мужа, которого любила, и младшего брата, которого она обожала. У нее не было даже ребенка, чтобы найти в нем утешение. Джозеф так и не смог сделать ее беременной. За месяц, который прошел после его и Стивена гибели, она стала изможденной и молчаливой, хотя раньше всегда была очень жизнерадостной девушкой, веселой и общительной. Сейчас она вообще едва разговаривала. Она буквально заболела от горя. В последнее время Элен проводила с ней почти все время с утра до вечера, помогая ей в работе или просто поддерживая компанию. Сначала Энинву очень осторожно наблюдала за ними, опасаясь, что Маргарет может посчитать Элен виновницей смерти Джозефа, ведь она была так неуравновешенна в своем теперешнем настроении. Но этого, как оказалось, не произошло.