Далия Трускиновская - Дайте место гневу Божию (Грань)

Намтар пригорюнился.

– Но есть же и другие дела! Ты же сам говорил – вы в свободном поиске, всякая дурная мысль для вас – открытая дверь, и вы входите в это дверь, никому не докладывая…

– При чем тут дурные мысли, око Божье? Ты никому не скажешь?

– Не-е…

Мое недоумение…

– Я ведь поверил тогда, будто справедливость действительно возможна…

– Намтар!

– Ну да! Только ты и поймешь! – его прорвало. – ОНИ все скажут мне – как же так, ты заврался, бес, ведь все вы воцаряете справедливость и гордитесь этим по меньшей мере шесть тысяч лет! Но… но… Ты понимаешь? Ты же око Божье! Ты видишь, как оно все на самом деле получается! А тут я изумился – справедливость, которую пытаешься состряпать в одиночку, ущербна по сравнению с той, которую могут установить люди всем миром! Вот она будет настоящая! А ведь меня создали, чтобы служить справедливости…

– Все в тебе перепутались, – с огорчением сказала я. – Ты прекрасно знал, чему ты служишь.

– Нет!

– Да, – хмуро произнес Даниил за моей спиной. Очевидно, суд Божий был высшей инстанцией и для демонов – Намтар ничего не ответил.

– Пусти-ка, – сказал тогда со вздохом Даниил. Я встала, он сел.

– Мы так не договаривались, – глядя исподлобья, буркнул Намтар. – Я тебя не звал.

– А ты не знал, что я иногда и сам прихожу? Ладно. Я хотел тебя спросить – ты до сих пор свято убежден в безупречности своего детища под названием WWW.UPRAVA.RU?

Я так и не поняла – было ли это у Даниила мгновенное озарение, или же он сопоставил какие-то факты, от меня ускользнувшие.

– Я ничего не могу делать свято.

– Ну, бесовски убежден?

Намтар отодвинулся на самый край скамейки. И мне сделалось безумно жалко демона – что-то он в последнее время только и мыкался на всевозможных краях…

– Значит, покушение на Ольгу Черноруцкую – акт справедливости? Молчишь? Догадался, что бригада нашла в кабинете Фесенко все бумажки? Ольгу Черноруцкую заказал человек, которые получил поделом, и заказал на основании видения, которое теоретически должно было быть предсмертным. Однако его жалобе дали ход, как если бы Черноруцкая собственной рукой столкнула его в подвал.

– Я знал, что рано или поздно возле этой женщины появится кто-то из ваших, – сказал Намтар. – И ей помогут. Поэтому я следил за ней. Ведь один раз уже совершилось по ее молитве. И теперь опять она объединяла вокруг себя тех, кто произносит общую молитву о справедливости. Я знал, что рано или поздно придет тот, кому я смогу принести жалобу, и она будет услышана.

– А тебя не смущало, что за ней уже идут по следу убийцы? – спросил Даниил. – Ты же знал, что план уже разработан! Ты знал, что свидетели готовы и киллер заранее подсчитывает очки! Почему же ты, когда вызвал на Грань Нартова, ни единым словом не обмолвился?

Намтар опустил голову.

– Потому, что ты уже вышел на связь с нами, и жизнь этой женщины перестала быть нужной?

Ответа не было.

– Ступай себе с миром, – велел Даниил. – Как тебе хвост прищемили – так уж сразу вселенская несправедливость, а как человека хотят убить за то, что молился о справедливости, так тебе начхать. Ты уж выбирай впредь что-нибудь одно! Пойдем, око Божье.

Он встал со скамьи и сделал жест, пропуская меня вперед по тропинке. Я успела пройти несколько шагов, когда, не чувствуя за собой Даниила, обернулась.

Он остался у скамьи, а по другую сторону стоял на коленях Намтар.

– Прости меня, – сказал Намтар. – Я не подумал… Конечно же, прежде всего нужно было защитить ее, но я не подумал! Но если бы смерть ей угрожала до того, как появился кто-то из ваших, я бы, наверно, что-то сделал…

– Вранье, – ответил Даниил. – И встань, пожалуйста, нехорошо тебе сейчас так стоять перед судом Божьим. Рано.

– Ты не хочешь меня простить? – спросил демон. – Ведь вам приказано прощать всех, кто раскаялся.

– Простить нетрудно, – Даниил покачал головой. – Я вижу, что ты слаб, и знаю – мысли твои двоятся. Я могу найти оправдания тебе, ну вот, хотя бы такое: раз всемогущий Господь сотворил тебя таким, то твоя ложь для чего-то была ему нужна. Возможно, для того, чтобы испытать мою способность к прощению – кто знает?

– А ты, око Божье? – спросил Намтар. – Ты что скажешь?

Впервые за все время он обратился ко мне. В совершенно собачьих глазах была надежда – как у нашкодившего пуделя, который видит занесенный хлыст, но верит в хозяйскую любовь.

Я посмотрела на него сверху вниз.

– Тебя обидели, – ответила я, – и тебе кажется, что весь мир должен знать о твоей обиде и встать на твою защиту.

– Ты видишь то, что на поверхности, око Божье, – возразил он, – а ты загляни глубже! Я творил справедливость, я видел неслыханные горизонты для справедливости! Я посеял семя, которое должно было принести изумительные всходы! Почем ты знаешь – если бы совершилось по-моему, не одобрил бы этого Тот, кому ты служишь? Но пришел мой враг, и прогнал меня с поля, которое я возделывал, и забрал плоды трудов моих, и возвысился! И под видом справедливости творит зло!

– Вот каким ты боком все это поворачиваешь? Но если ты действительно осознал свою вину, то назови имя своего врага, – потребовал Даниил.

– А гарантии? – неожиданно спросил демон.

– Будь ты неладен! – Даниил повернулся и пошел прочь от скамейки.

Вдвоем на узкой тропе было не разойтись. Я пошла вперед, он – за мной, бормоча на неизвестном языке. Хотя в его годы и при его опыте хладнокровие уже должно было стать второй сутью, Намтар ухитрился разозлить его. Мы уже одолели половину пути, когда мне сделалось как-то странно. Внутренний взор подсунул вдруг картинку – Намтар, стоящий на коленях у белой скамейки.

– Погоди, Даниил, – сказала я. – Сдается мне…

Мы одновременно повернулись.

Непостижимым образом мы увидели площадку над обрывом словно бы сверху, и березы, и маленького черного демона, который все еще стоял на коленях перед пустой скамейкой.

Я побежала назад.

Высокие травы были теперь из тугой резины, кто-то их оттягивал, и они с силой хлестали меня по ногам и по бедрам.

– Ты никак не можешь сказать правду! – выкрикнула я. – Справедливость ни при чем! Ведь с тобой поступили по ВАШИМ понятиям справедливо! Так не с тобой одним же поступили! А кто из Ваших бегал к НАМ жаловаться? Тут заморочка не в страведливости! Тут совсем другое! Скажи наконец, что с тобой происходит на самом деле!

– Я возмущен несправедливостью, – глядя мимо меня, ответил он.

– Не было никакой несправедливости! Ведь условия ВАШЕЙ игры не нарушены! Так что же случилось? Мне что – взять тебя за шиворот и трясти, пока ты не поумнеешь?