Уолтер Уильямс - Оголенный нерв

Машинально щелкнул рацией:

— Цель сбита. Докладывает Ковбой. Задание выполнено.

За время короткого сообщения «дельта» Ковбоя успела удалиться на несколько километров. Эфир взорвался радостными возгласами. Не обращая внимания на поздравления. Ковбой попытался собраться и оценить обстановку. Его преследовали уцелевшие истребители. Защищаться нечем, если не считать несколько отвлекающих ракет с термитными зарядами. Ковбой резко повернул на юг. Раненная «дельта» дрогнула, но послушалась. Истребители не отставали, прожигая корпус лазерными лучами. Ковбой выпустил термитные заряды и попытался уклониться. Взглянул на датчик топлива. Осталось на несколько минут.

Все внешние датчики уже давно выведены из строя, и Ковбой не заметил, как один из истребителей выпустил ракету. «Дельту» сотряс страшный удар, и самолет начал терять высоту. Ракета попала в один из двигателей. Ковбой в ярости, забыв об осторожности и благоразумии, развернулся и устремился навстречу врагу. Лоб в лоб.

Но потерявшая маневренность «дельта» проскочила мимо противника. В этот момент подоспел второй истребитель. Ковбой обернулся. Опять ракеты! Выпустив последний термозаряд, он резко нырнул вниз. «Дельта» на мгновение потеряла равновесие, но все же удержалась. Высота постепенно продолжала падать.

Ковбой понимал: у него все еще есть шанс. Даже если выйдет из строя второй двигатель, «Пони-экспресс» все равно может приземлиться на ровном участке пустыни. Только бы окончательно не потерять управление. Ракеты приближались. Отвлекающих зарядов больше нет. Ковбой с тоской взглянул в небо. Мощный взрыв сотряс «дельту». Тело, несмотря на анестезирующий газ, отозвалось резкой болью. Автоматически сработала катапульта. Перед глазами, чередуясь с небом, замелькала желтая земля. Рывок, и Ковбой повис на раскрывшемся парашюте. Пока ветер относил его в сторону. Ковбой попытался разглядеть, куда упал его «Пони-экспресс», но ничего не увидел. Тело медленно просыпалось, готовясь к встрече с земной твердью. Купол парашюта зацепился за верхушку гигантского кактуса. Боль в измученном теле нарастала. Ковбой выпутался из парашютных строп. Ощупал себя. Похоже, сломано несколько ребер. Левая рука висела плетью.

Ковбой тихо рассмеялся. Жив! Но смех тут же перешел в мучительный кашель. Вероятно, повреждены легкие. Во рту чувствовался привкус крови. Он стащил с головы шлем, попытался встать. Не получилось. Отхаркиваясь кровью, с трудом поднялся. Левой ногой он, наверное, тоже задел за кабину, когда катапультировался, но похоже, кости целы. Шатаясь, сделал несколько неуверенных шагов. Снова рассмеялся и тут же зашелся кровавым кашлем. Успокоившись, он упрямо выпрямился и огляделся.

Приземлился он на краю невысокого обрыва, внизу виднелась грунтовая дорога. Вдали поднимался столб дыма — там нашел свое успокоение «Пони-экспресс». Далеко на севере пламенело зарево «Арго».

Внезапно раздался грохот — уцелевшие истребители, набирая скорость, преодолели звуковой барьер и устремились на космопорт Эдвардс. Ковбой показал им фигу:

— Вы проиграли, ублюдки!

Спускаясь к дороге, он услышал рев турбины. Прислонился к горячей скале. Вскоре появился трехколесный мотоцикл. Видимо, кто-то видел воздушный бой и решил взглянуть на обломки «дельты». Ковбой вынул пистолет и два раза выстрелил в воздух. Когда водитель повернул голову на выстрелы, пилот замахал здоровой рукой, и мотоцикл рванулся вверх по склону.

Водителем оказалась бритоголовая негритянка с бирюзовыми глазами весьма основательной наружности. Две крошечных грудки, прикрытые серебристой полоской материи, нелепыми горошинками выделялись на мускулистом массивном торсе. Наряд дополняли широкие спортивные трусы, кожаные мокасины и ожерелье из отбеленных голов гремучих змей.

— Здорово же тебе досталось, парень! — воскликнула негритянка, критически оглядывая пилота.

Ковбой вытащил из кармана пол-унции золота:

— Получишь еще столько же, если доставишь меня в Колорадо. Разумеется, мимо таможен.

— Договорились. Но лучше бы тебе не ехать в такую даль. Да еще по пустыне.

— Не твое дело.

— А какая-нибудь аптечка у тебя есть?

— Да, там в моем парашюте.

Она разыскала аптечку и принялась осторожно снимать с летчика костюм. От боли Ковбой чуть не потерял сознание. Негритянка продезинфицировала раны, перебинтовала сломанные ребра, подвязала руку и впрыснула в вену эндорфин Вскоре боль отступила. Теперь можно ехать. С севера послышался вой турбин. Негритянка завела мотоцикл и рванула прочь от дороги, стараясь не поднимать пыль.

Их путь пролегал по пустынной местности, изрезанной пересохшими озерами. Ковбой дремал, опираясь на спинку заднего сиденья. Эндорфин туманил голову. Когда мотоцикл выехал на шоссе, тряска существенно уменьшилась, и негритянка прибавила скорость. Машину она вела умело, ловко объезжая выбоины. Сушеные головы гремучих змей весело трещали на ветру. Ковбой, благодарный своей спасительнице, решил развлечь ее болтовней.

— Эй, леди! Знаешь, куда ты едешь? Прямо в легенду!

Однако подобное заявление не произвело на упомянутую леди ни малейшего впечатления, и она равнодушно спросила:

— С какой стати ты называешь свой бизнес легендой, парень?

— Забавно было бы послушать последние новости.

— А мне было бы интересно получить вторую половину золота. К сожалению, это произойдет нескоро.

Ковбой рассмеялся и тут же закашлялся.

— Ты напоминаешь мне одну мою хорошую знакомую.

— Я должна расценивать это как комплимент?

Ковбой закашлялся еще сильнее.

— Леди, а вода у тебя есть?

Негритянка молча протянула ему пластмассовую бутылку с водой. Напившись, Ковбой снова откинулся на спинку, закрыл глаза. Заходящее солнце припекало голову. Вспомнилось недавнее сражение. Ковбой погрустнел. Да, потери велики. «Пони-экспресс» отныне навсегда погребен в пустыне. Последняя «дельта». Осиротел Ковбой.

Вызванные эндорфином образы становились все ярче, в голове мелькали дисплеи, разноцветные индикаторы, серебристые ракеты. Надвигающийся «Арго». Несостоявшийся таран. Ожидание смерти. Дерзкая улыбка в лицо вечности. Еще несколько секунд…

Ковбой вскрикнул и открыл глаза. Наваждение рассеялось. Он жив и почти спасен. Смерти нет Она осталась в прошлом. Навстречу мотоциклу буднично бежала серая лента потрескавшегося асфальта.

— Черт!

— Ты что-то сказал, парниша?

Негритянка обернулась. С ожерелья на Ковбоя щерились змеиные головы. Пустые глаза. Глаза смерти. Сегодня Ковбой видел их особенно близко.

— Дай мне еще воды, — попросил он, чувствуя, что действие эндорфина проходит. Боль в груди усиливалась. Утолив жажду, поинтересовался: — Кто-нибудь станет беспокоиться, что тебя долго нет?