Андрэ Нортон - Тройка мечей: Пояс из Леопарда. Тройка Мечей

Пожалуй, его заклятый враг не учёл, что нас двое, и не сумел рассредоточить усилия так, чтобы препятствовать нам обоим. Шаг за шагом, ладонь за ладонью мы медленно продвигались к цели. Воротник моей кольчуги свободно раскачивался, я тяжело дышал, сосредоточив все силы на этом напряжённом, неимоверно трудном движении. Сердце моё учащённо билось, удары его отдавались в ушах, я задыхался, но шаги наши становились длиннее и уверенней.

И вдруг давление исчезло так же внезапно, как и началось, я от неожиданности упал на одно колено. Но Урук и здесь удержался на ногах. Держа топор перед собой, он сорвался с места и побежал, я — за ним, стараясь не отставать.

И вот перед нами открылось некое пространство, наполненное серовато-зелёным свечением, которое, как я знал, отмечает скопления Тёмной Силы. Сталагмитов здесь не было. Вместо них возвышались каменные изваяния, вселяющие ужас. Каждое изображало чудовище или человека, испытывающего такую невообразимую муку, от которой не в силах избавить даже само время. Я взглянул на них один раз и больше старался не смотреть, чтобы не поддаться страху. А Урук устремился прямо к центру зала.

Вероятно, это был храм. Но какому бы божеству здесь ни поклонялись, оно не вызывало у меня добрых ощущений. Изваяния образовывали круг, в центре которого находился невысокий кроваво-красный постамент, а на нём — человеческий череп, но только не натуральный, а из какого-то прозрачного кристаллического вещества.

Возле подножия постамента лежало человеческое тело — огромное, со спутанными волосами тело существа, которого я видел на поле боя, — Тарги! Широко раскрытые глаза его невидяще уставились вверх, тело безвольно обмякло, как у недавно умершего.

Я мельком взглянул на эту пустую теперь оболочку Тарги и снова перевёл взгляд на череп.

Он беспрестанно пульсировал. Яркие цвета сменяли друг друга, смотреть на них было больно, и вместе с тем я не мог оторвать глаз от волнующего чередования красок. В них таился какой-то особый, глубинный смысл, разгадав который, я мог бы стать величайшим из людей, избранным среди избранных, правителем надо всеми!..

Вдруг я увидел, что Урук перешагнул через тело своего врага и поднял топор. Урук… Что он хочет сделать? Он может разрушить, уничтожить ЭТО… Он — враг! Убить его! Убить!..

Только благодаря повреждённому запястью удар мой получился слабым, скользящим: Ледяное Жало едва задело кольчугу, покрывавшую плечо, но этого оказалось достаточным — топор изменил движение и вместо того, чтобы расколоть череп, звякнул о колонну.

Череп по-прежнему возвышался на постаменте, и только пляска света, исходившего от него, стала ещё интенсивней. Цвета чередовались в сумасшедшем ритме. Меч подрагивал в моей руке.

«Урук опасен! С ним надо покончить!»

Чей-то вкрадчивый голос, совершенно мне не знакомый, проник в моё сознание:

«Впусти меня, друг».

Вспышка острой боли, и вновь:

«Мы друзья, мы сможем покончить с ним вместе!..»

Топор Урука снова поднялся над черепом, а я никак не мог помешать ему, даже имея Ледяное Жало.

«Ударь снизу! — советовал мне вкрадчивый голос. — Когда он поднимет руки, ударь ниже подмышки, там сердце…»

«Йонан!»

Я схватился за голову. Вкрадчивый голос причинял мне мучительнейшую боль. Меч тяжело оттягивал руку, кончик его целился на основание постамента.

«Йонан!» — вновь услышал я другой голос и начал догадываться, что происходит.

«Ударь снизу!» — по-прежнему настаивал вкрадчивый голос.

Я поднял меч обеими руками над головой и обрушил его сверху вниз. Опускался он только под действием собственного веса, потому что сил у меня почти не оставалось. Ледяное Жало ударило прямо по своду черепа.

Боль вспыхнула у меня в мозгу с такой силой, что я отшвырнул меч, сжал голову обеими ладонями и мучительно застонал.

Я не видел, как Урук снова поднял топор, но услышал треск, одно из лезвий вонзилось в череп, разбивая его вдребезги, как будто это действительно был старый, трухлявый, костяной череп. Я сходил с ума от боли и грохота в ушах. Пытаясь избавиться от мучений, я рухнул лицом вниз на каменный пол, а свет, от которого болели глаза, вихрился вокруг, пеленая серо-зелёной мантией…

Не знаю, как долго находился я под воздействием воли Тарги. Но частичка Йонана, которая сохранилась во мне и пряталась всё последнее время в самых потаённых глубинах, теперь заявила о себе. Я попробовал шевельнуть рукой — главным образом для того, чтобы убедиться, смогу ли я это сделать. Удалось. Эдак, чего доброго, я и подняться смогу без посторонней помощи…

Вокруг меня царил серый полумрак, без малейшего оттенка зеленоватого цвета, и от явственного ощущения угрозы осталась лишь слабая тень.

Неподалёку от меня на каменном полу лежал Урук. А позади него, там, где распростёрлось оставленное тело Тарги…

Разве эта горстка праха и кучка костей могли когда-нибудь быть человеком или чем-нибудь подобным ему? От кристаллического черепа, который царил в этой пещере, стремясь подчинить себе всех и вся, не осталось даже осколков. Но вместо него на постаменте лежало что-то другое… Там лежала рукоять меча, кристалл без клинка, такой же тусклый и серый, как и сам свет здесь.

Я подполз к Уруку. Его топор не претерпел никаких изменений и в целости и сохранности лежал у него под рукой. Сбоку на горле, там, где проходила сонная артерия, я уловил слабое биение пульса. Он был жив. Отстегнув от пояса бутыль с водой, я приподнял его голову, положил себе на плечо и смочил губы друга. Он шевельнулся Я влил ему в рот несколько капель. Он глотнул, закашлялся, глаза открылись.

Несколько мгновений он глядел на меня, не узнавая, потом неуверенно спросил:

— Толар?

Я покачал головой. Отставив в сторону бутыль с водой, я дотянулся до рукояти меча и поднёс её к лицу, чтобы он мог видеть.

— Я — Йонан, потому что даже ты вызывал меня так.

Его губы изогнулись в слабой усмешке.

— Ты вернулся, чтобы спасти нас. Даже Тарги, каким бы великим колдуном он ни был, не смог подчинить себе того, кто ещё не родился… Итак, Ледяное Жало покинуло тебя. Интересно знать, к добру или к беде?

— Надеюсь, что к добру. Как бы там ни было, но я сражался им в древней битве, где надо было победить или умереть. И теперь будущее будет таким, каким я его сделал!

Мне захотелось узнать, находимся ли мы ещё в прошлом. Истлевшие останки Тарги красноречиво доказывали, что мы перешли в другое время.

Урук проследил мой взгляд и догадался, о чём я думаю.

— Да, Йонан, ты в своём времени, и теперь тебя можно называть Йонан-Который-Больше-Чем-Йонан. Тарги больше не существует, мы оказали добрую услугу Эскору. Выбравшись на поверхность, мы сможем убедиться в этом…