Михал Рыковски - Нечто за ничто

- Ты не ожидала, что я способен любить, - сказал он тоном утверждения, а не вопроса. - Ты не могла предположить, что я могу любить кого-то, кто уже ушел, кто уже не существует.

Кари стыдилась признаться в том, что это было правдой.

- Но ведь ты сам сказал, что ее уже нет! - выдавила Кари из себя, совершенно позабыв про деликатность.

- И что с того? Смерть ничто по сравнению с любовью.

Кари печально улыбнулась.

- Ооо, так. За то жизнь...

Одноглазый радовался тому, что все уже позади. И он решил вернуться к первоначальной теме.

- Так как, ты уедешь со мной?

Он знал, что, несмотря ни на что, ей будет трудно отказать.

- Нет, - ломающимся голосом ответила женщина. - Мое место здесь, с моими сородичами.

Каким-то образом, но у Варка не было сомнений в том, что Кари ответит именно это.

- Ладно. - Окерлих встал. - Пообещай мне только, что поговоришь с Рильмином о том, что я тебе сказал.

- Раз ты того желаешь, я сделаю это. Но знай, что эту землю мы наверняка не оставим.

И Варк, естественно, об этом знал.

???

На рассвете Варк вышел из дома и потянулся так, что захрустели суставы. Небо было таким же синим, разве что темнее, чем вчера. Зато утих ветер. Мужчина подумал, что в его любимом лесном уголке сегодня будет царить чудный полумрак. Он не совсем выспался, потому что вчера долго не мог заснуть.

Он искал ответа, но найти его не мог. Потом он направился в сторону леса. И увидал их. Всадники приближались шагом, по той же самой дороге, по которой прибыл и он сам.

- Рильмин! - крикнул человек.

В окне замаячило лицо эльфа.

- Что случилось, Стилихар?

Окерлих указал в сторону неспешно приближавшихся всадников.

- Прикажи всем, чтобы никто не выходил из домов.

Слова печальных песен внезапно зазвучали у него в голове и тут же погасли, поблекли, улетели, уступив место холодной, напряженной решимости. Сейчас он нуждался в других мыслях. Тех, которые почти что успел забыть. Надежда... Он обнажил Аслат и встал, опустив голову, на средине площади. Ему были слышны крики Рильмина и возбужденные голоса других эльфов. Ничто не может длиться вечно. Ну, почти что ничего. Всадники въехали в деревушку.

И наступила тишина. Полнейшая тишина, в которой удары собственного сердца напоминают колокольный звон. Их было трое, и они остановились шагах в четырех от него. Женщина с рыжими волосами, собранными в конский хвост, умело спрыгнула на землю. Варк знал всех троих.

Женщину звали Виратой. Это была не слишком знаменитая наемница с комплексом неполноценности по отношению к более прославленным солдатам удачи. Могучий, бородатый мужчина, тоже сошедший с коня и занявший место справа от Вираты, занимался в своей жизни разными профессиями. Прежде, чем стать наемником, он был начальником стражи у одного графа, но занялся там какими-то темными делишками, после чего пришлось бежать. Свою медвежью силу он применял, сражаясь громадным топором. Коллеги называли его Медвежонком. Третьим в компании был тип из расы аккуров, Саракс. Сложен он был довольно рахитично, но Варк знал, что внешностью его нельзя было обманываться. Саракс обладал отменной быстротой движений, а силой совершенно не уступал людям. Лицо его походило на обтянутый серой кожей череп. Сейчас на ней можно было видеть гримасу, являющуюся соответствием усмешки.

Вирата сделала пару шагов вперед, держа руки подальше от меча.

- Какая неожиданность, Варк, - сказала она. - Мы думали, что придется раскапывать твою могилу, а ты тут стоишь, понимаешь, целый и здоровый.

- Мне приятно, что вы рады.

- Вот этого я не говорила. Мы - это мы, а вот реакцию князя предугадать несложно.

- У князя нет никаких причин гневаться на меня. Никаких денег я от него не брал.

Женщина расхохоталась.

- Вы слыхали! Или у тебя совсем крыша поехала? Тебе приказали их всех перебить, а ты тут селянку себе долбаную устроил. И чем ты тут занимался, Окерлих? Природой любовался, или как?

- Тут ты попала в самую точку.

Медвежонок и Саракс обменялись значащими взглядами. Вирата же продолжала веселиться.

- Когда расскажем остальным, так нам, бля, и не поверят. Я и сама не верю. Головка, видно, ку-ку. И еще, как это тебе пришло в башку убить княжеского сборщика налогов со всей семьей? Только не говори, что это не ты. Я же не раз и не два видела тебя за работой. С тем же успехом ты мог бы там расписаться.

- Я и не сказал, будто это не моя работа.

Наемнице вся эта комедия начала, видимо, надоедать.

- Ладно, Варк. У меня нет времени на всю эту болтовню. Князь наверняка хотел бы обменяться с тобой парочкой слов, причем, с палачом в качестве переводчика. Но ведь старая дружба не ржавеет. Хочешь, можешь позабавиться с нами. Если же нет, уматывай отсюда. Ведь такой выход будет лучше всего, разве не так?

Окерлих глянул ей прямо в глаза. Ему хотелось, чтобы она отметила столь хорошо ей известное выражение лица. Возможно, по причине того, что она только что сказала о дружбе?...

- Нет. Самым лучшим выходом будет такой, если вы отсюда уедете.

Вся троица здорово удивилась.

- Нет, ты погляди... Это ты точно с катушек съехал! Не будешь же ты защищать этих селюков?

Ответа не последовало.

- Ты только вспомни, Варк, - продолжала Вирата, - все те опасные и чудные моменты, которые пережил с нами. Ведь мы же друзья, разве нет? И кроме того, нас здесь трое на одного, - добавила она и захихикала.

Смех ее превратился в предсмертный хрип. Окровавленный конец клинка вышел у нее между лопаток. Варку удалось даже заметить выражение недоверия в ее угасающих глазах. Его левая рука уже вырвала нож. Он метнул сильно и уверенно Медвежонок не прожил даже тех мгновений, нужных, чтобы поднять руки к торчащей из глазницы рукоятки. Окерлих вырвал меч из падающего тела Вираты и метнулся в сторону аккура. Тот запаниковал, увидав, что буквально в одну секунду остался сам. Но все равно, никаких шансов у него не было, Варк одним ударом перерубил обе передние ноги его коня, и когда животное начало заваливаться, крутанулся и рубанул Саракса наискось через спину. Аккур рыгнул кровянкой и свалился на землю. Из чудовищной раны вывалились синие внутренности.

Одни за другими стали открываться двери домов. Вот только никто не спешил выйти. Громадный, разноцветный мотылек уселся на вымазанной кровью груди Вираты, считая, видно, что она вся выложена цветами. Наконец, к одиноко стоящему Варку подошел Рильмин.

- Спасибо тебе, Стилихар. Ты не должен уходить. Мы все понимаем.

Человек не поднимал голову.

- Нет, - сказал он через какое-то время. - Ничего вы не понимаете. Ничего.

Похоронил он их сам, рядом с высоким камнем над ручьем. Видя, как он носит останки в лес, эльфам уже не нужно было спрашивать, какое место для захоронения выбрал Стилихар. И они знали, что он туда никогда уже не пойдет. Они знали и то, что он уйдет в поисках того, чего желал больше всего.