Анатолий Ершов - Тайна «Центавра»

Я постепенно уясняю себе картину происшедшего. К счастью для меня, резервуар оказался непрочным и не очень большим. Взорвался не сам студень, иначе бы мне несдобровать. Взорвались газы, заполняющие пространство между студнем и стенками бака. Газы перегрелись, разорвали резервуар, но центральное его ядро, огромная капля черной жижи, осталась как бы во взвешенном состоянии. Газы лишь на мгновение сжали со всех сторон гигантскую черную каплю. Внутри нее находился я, и она спасла меня. Трижды ей спасибо, черной капле!

Я вновь готов к поискам истины. Мои сомнения на тот счет, что я уношусь в бездны космоса во второстепенной части спутника, не подтвердились. Видимо, даже эти сомнения были предусмотрены и запланированы конструкторами «Центавра». Приступаю к осмотру приборов, которые находятся в отсеке, поврежденном взрывом. Что смогут они подсказать?

Незнакомые, слепые приборы, без обозначения того, что именно они измеряют. Одни лишь цифры. Нечто вроде задачи сумасшедшего математика: «От Бостона до Чикаго сорок восемь миль. В поезде сорок вагонов, в каждом вагоне дюжина кур. Сколько лет машинисту?»

Для чего предназначены приборы? Мне начинает казаться, что именно в них скрывается разгадка, для чего именно предназначен «Центавр». Отсек достаточно обширный, чтобы в нем находились главные приборы. Хотя сам по себе размер отсека еще ни о чем не говорит.

Я осмотрел приборы снаружи, кое-где счистил с них корку черного студня. Некоторые из них, вдребезги разбитые, показывали мне свою электронную начинку. Некоторые гордо замкнулись за толстыми медными кожухами. Одна группа приборов явно дублировала другую. На таких дублеров стоило обратить особое внимание они наиважнейшие. Что они напоминают?

Так, это всего лишь многоканальный коммутатор. Ничего интересного…

Вот это несомненно устройство для астроориентации дальномеров, телескопов или фотогравиметрических устройств. Уже интересно… Что они собираются подсматривать на планете Земля?

Нейтронный влагомер дистанционного действия… Влагомер… Их интересует водная оболочка Земли… ее реки, океаны, озера, наконец, — облака… Это уже серьезно, это настораживает. Это вовсе не обычные метеорологические наблюдения, вовсе нет…

А здесь не просто прибор… Сложная схема… Электронная модель каких-то вихревых потоков… Эскиз расшифровки… Действительно, вихревые течения… Скорее всего — вихревые течения в атмосфере… Опять забавы с метеорологией…

Устройство для выдачи серии временных интервалов… Типовой прибор, ничего примечательного.

Снова — нечто, связанное с водой в атмосфере и на земле. Измеритель радиационной температуры поверхности облаков…

Воздействие на гидросферу земли. Неужели? Неужели такова преступная задача «Центавра»? Жемчужины земли — озера, голубые ее жилы — реки, роскошные зеркала океанов — вот на что посягнула шайка шантажистов. Вот что они собираются сделать — оставить человечество без воды. Но как? Впрочем…

Я еще не уверен.

Я еще не знаю точно.

Я не знаю — КАК и КОГДА.

Надо сосредоточиться. Я обязан на несколько минут отключиться от главного и подумать о пустяках. Надо расслабиться перед рывком вперед. И прислушаться к тому, что происходит вокруг.

А вокруг была тишина. Гулкая тишина.

«Центавр» был на редкость молчаливым механизмом. Он таился, как зверь в засаде, не выдавая себя ни шорохом, ни скрипом, ни скрежетом. И тишина эта была зловещей.

Но почему именно сейчас я услышал тишину? Видно, потому, что ее нарушали звуки. Ритмично, в сложной последовательности, но не в четко выраженные интервалы времени раздавался гулкий стук.

Механизмы так не стучат. Так может стучать лишь человек. Люди? На сей раз не бесплотные голографические тени, а живой человек. Совсем рядом, за стеной. Я попробовал отыскать закономерность в наборе гулких ударов. Закономерность была, но пока не поддавалась анализу.

Неужели звуки имели смысл? Весьма вероятно.

Кто-то прибегал к этой форме звуковой информации, столь примитивной и ненадежной.

Я обязан обнаружить источник звуков, сам оставаясь невидимым и неслышимым.

Первое, что можно легко сделать, — измерить толщину стенки, отделяющей меня от источника сигналов.

Гамма-луч дистанционного толщиномера точно измерил стену. Она оказалась довольно солидной — сто двадцать миллиметров. Гамма-луч упреждения пронзил стену и продолжил исследование. На шкале расстояний до следующей преграды обозначилось два метра… десять метров… двести метров… бесконечность.

Упреждающий луч не уперся в преграду. За стеной простиралась бесконечная пустота космоса. Значит, я оказался возле наружной оболочки «Центавра». Сто двадцать миллиметров металла отделяли меня от пустоты. Значит…

Значит, стучал некто, находящийся снаружи, из космоса. Почему он там? Его цель? Старается вслед за мной проникнуть внутрь «Центавра»? Или он знает обо мне и думает стуком привлечь мое внимание? Неужели хозяева «Центавра» забросили для поединка со мной на орбиту живого противника? Рискованный шаг. Решились на открытую cxвaткy? Вряд ли. Должны понять, что если судьба поединка начнет складываться не в мою пользу, я пойду на крайние меры. Ну, скажем, взорву «Центавр». И тогда рухнут их планы.

Кто же там, почти рядом?

Можно поручиться — сейчас в околоземном пространстве нет ни одного корабля-спутника или даже долговременной станции с людьми на борту.

Корабли советских, американских и международных экспедиций находятся значительно дальше, где-то на пути к границам солнечной системы. И ни один космонавт не рискнет просто так, любопытства ради, забраться в чужой, неизвестный спутник. Абсурд. Правила международных конвенций начисто отвергают столь опасную и предосудительную самодеятельность.

Если же в «Центавр» старается проникнуть некто, посланный хозяевами, ему незачем производить демаскирующий шум. Он должен знать все тайны входов и выходов этой гигантской мышеловки. Для него любое звуковое «сопровождение» столь же абсурдно, как для карманного воришки — желание привязать к пальцам бубенчики.

Значит — не враг и не друг, и вообще никто из земных космонавтов. Остаются — чудовищное предположение! — существа иных звездных миров.

Разумеется, единственное, чего мне недоставало во время этой милой экскурсии, — встретить инопланетного пришельца. Контакт с другими мирами в столь неприглядной для землян ситуации! И это должен сделать я? Впрочем, зачем строить смелые предположения и далеко идущие прогнозы, еще не имея в руках ни одного существенного факта.