Павел Амнуэль - «Я пришел вас убить»

Конечно. Она могла бы догадаться и раньше. По его оговоркам, которые пропускала мимо ушей. Немудрено. Волнение. Страх.

— Питер, — сказала она. — Лиззи — ваша девушка. В кино вы собирались с ней, вы об этом рассказывали.

— Не говорите ерунды! — в его голосе прозвучали раздражение, гнев, что-то еще… Ей показалось — страх. Он что-то заподозрил? Вряд ли. Одна память не могла пересечься с другой. Или все-таки это случилось? Расстройство множественной личности? Ведь и эта болезнь — скорее всего, память о себе самом в других реальностях мироздания.

— Не знаю я никакой Лиззи, и не путайте меня. Фильм дурацкий. Хотите поговорить об этом?

Издевательский тон. Ее слова.

— Да, — сказала она. — Вы говорите, смотрели фильм вчера?

— Конечно. Вы же знаете, я говорил вам, что вечером пойду в кино, и вы это записали в компьютер. Вы все записываете в компьютер, вам важен эксперимент, вы совсем не думаете о том, что…

Он говорил так быстро, что захлебнулся словами и замолчал. Что-то опять упало, и она догадалась: он смахивал с полочки одну за другой деревянные статуэтки индийских богов и богинь.

Там стояли рядком Шива и Шакти, Будда и Ганеша. Пациентов этот ареопаг успокаивал.

— Питер, — сказала она и несколько секунд молчала, подбирая правильные слова. Она не должна была ошибиться. — Питер, если вы у компьютера, нажмите любую клавишу.

— Что вы задумали, Леонсия? — с подозрением сказал он. — Я увижу страшную картинку, перепугаюсь до смерти и сбегу, как заяц?

— Нет, — голос ее опять звучал спокойно, она, наконец, взяла себя в руки, опять стала профессионалом, а Питер, сидевший в кресле перед монитором, — пациентом. — Вы увидите страницу журнала посещений, я открыла ее перед тем, как вы… — она помедлила, — как вы сказали, что пришли меня убить. Вы можете убедиться…

— Ну да, — буркнул он, видимо, все-таки сделав так, как она сказала. — Моя страница, вижу. И что?

— Прочитайте последнюю запись и взгляните на дату. Вслух, пожалуйста.

Она надеялась, что взяла верный тон. К какому он привык.

— «Шестнадцатое июля. Стандартный тест пройден без замечаний. Погружение в прошлое — три года, описание поездки в Денвер с Аланом Шиперсом. Совпадает в деталях с тем, что пациент рассказывал во время теста (папка «Rgl9-87»). Результат погружения соответствует базисной реальности…»

О чем он? Что за чушь? Шестнадцатое июля — вчера, да. Но на экране — она это точно помнила — должна была стоять запись от четвертого апреля, запись последнего сеанса и заключение о прекращении эксперимента в связи с опасностью для психического здоровья пациента.

— И что? — спросил он. — Так и было, да. А потом мы выпили с Дирком пива, я пошел домой, долго не мог заснуть, мне снова приснился этот кошмар, и я понял, что в прегрессии его уже видел, а вы мне внушили, чтобы я все забыл, чтобы, ага, я не съехал с катушек, но не получилось у вас, и я понял, что этот кошмар будет меня преследовать, пока действительно не случится то, что… это… убийство, о котором я ничего не знаю, но меня засудят, меня приговорят, я не хочу и я решил…

Слова опять не могли угнаться друг за другом.

Она сползла по стене на пол, сил стоять у нее не было. Прислонилась к двери, но стало плохо слышно — похоже, Питер нажимал на клавиши, а может, нет, может, ей только казалось, и характерные щелчки звучали в ушах эхом или воспоминанием?

Нужно было обдумать, что он сказал. Похоже, действительно, расстройство множественной личности? Нет, он осознает себя Питером Венсом и никем иным. Никогда раньше не было такого. Но ведь раньше никогда не было и того, что делала она.

Что произошло с Питером после прекращения сеансов? Она думала, его психика постепенно придет в норму. Она успокаивала себя, а в это время…

Но как он жил в этой реальности, если помнил другую? Как он принимал решения здесь, если ощущал себя «там»? Может, на него накатывало временами?

Она подумала, что ни одному психологу не приходилось иметь дела с таким уникальным случаем и нужно исследовать этот феномен.

Если ей удастся выжить.

Он пришел убить ее, чтобы изменить собственное будущее. Помраченное сознание, неверная логика, все признаки неадекватного восприятия… и что делать?

— Питер, — сказала она, прижавшись к двери щекой. Она надеялась, что он услышит. — Питер, читайте. Читайте, Питер. Выберите предыдущую страницу. Вы знаете, как это делается.

— Да.

— Читайте. Читайте, Питер. И говорите. Говорите, Питер, я вас внимательно слушаю.

Привычные для него слова. Привычные для него действия.

— Все правильно, Леонсия. «Пятнадцатое июля. Стандартная процедура — беседа-воспоминание, погружение в прошлое, выявление соответствия, прегрессия. Воспоминания в погружении соответствуют реальным, записанным в контрольной беседе: детские годы, проблемы с матерью…» Напрасно, Леонсия, вы заставили меня вспомнить маму… я… это…

Странные звуки. Он заплакал?

Вспоминал маму он третьего апреля, за день до прекращения эксперимента. Пятнадцатое июля? Позавчера?

— Дважды нажмите клавишу «следующая страница», Питер. Нажмите, пожалуйста, эту клавишу дважды. И читайте. Читайте, Питер. И говорите. Говорите, Питер, я слушаю вас очень внимательно.

— Еще бы… — показалось, или действительно он это сказал?

Минута тишины. Что он увидел на экране? Он не мог ничего увидеть — страница от пятого апреля должна быть пустой, потому что запись от четвертого апреля была последней. Сейчас он рассердится… Напрасно она это затеяла, она все испортила, сейчас он…

— И это вы от меня скрывали? — Чужой голос. Чужие интонации. Страх. — Я знал, что вы ведете нечестную игру, Леонсия. Господи, я знал это. Вы чудовище, Леонсия. Вы никогда не показывали мне записи прегрессий. Говорили, что лучше не знать собственное будущее.

Такое, какое предстояло ему, — да.

— Меня мучили кошмары, я вам говорил, а вы отмахивались, вы давали мне снотворное последние недели, вы не хотели, чтобы я понял… а я понял… я увидел… я больше не могу… Я убью вас, Леонсия!

О, Господи, только не это…

— Питер! — Почему ее голос звучит так неуверенно? Или это ей только кажется? Тверже надо. Очень твердо. — Питер. Вы перешли на страницу прегрессии. Вы читаете. Вслух. Читайте, Питер. Читайте.

Пустая страница. Что он там сможет увидеть? Тем более — прочитать?

— О, Господи, только не это!

Он читает ее мысли? Те же слова…

— «Суд присяжных вынес вердикт: виновен». — Глухой голос. Ей показалось, или она расслышала в интонациях что-то похожее на страх? Он должен испугаться. Тогда он, возможно, передумает ее убивать. Перед ним сейчас на экране пустая страница. «Суд присяжных»… Значит, он вошел в прегрессию. Она сумела. Еще немного… Пусть говорит, пусть видит, что его ждет на самом деле. Все равно, выйдя из состояния прегрессии, он это забудет.