Сергей Русинов - Капитан Дональдсон

Оказавшись в открытом космосе, капитан сразу увидел громадный корпус "Эклиптики", похожий на огромную гантелю. Правда, шары у этой "гантели" были разные - один побольше, другой поменьше.

Дональдсон прекрасно знал внутреннее устройство кораблей такого типа: в большом шаре располагались двигатели, в маленьком - экипаж, а в длинной "ручке" "гантели" находились пассажирские каюты. Кроме того, он знал, что около кабины экипажа есть аварийный шлюз, через который можно легко проникнуть внутрь корабля. Именно туда он и направил прозрачное судёнышко.

Через три минуты скутер уже висел над люком аварийного шлюза,

и капитан раскрыл его стеклянный купол.

Оттолкнувшись от кресла, он медленно поднялся вверх и выплыл из скутера.

- Командир, ты куда?! - воскликнул Барков.

- Там может быть опасно, - добавил Ченг.

- Не волнуйтесь, - успокоил их Дональдсон, - Я только открою аварийный шлюз и сразу обратно.

- Будь осторожен, командир, - сказал Барков.

- Хорошо, мамочка! - капитан пытался шутить, но в его голосе слышалось волнение.

Отплыв чуть-чуть подальше, он включил свой ранцевый двигатель - за спиной раздалось лёгкое шипение, и последовал несильный толчок вперёд. Сориентировавшись, он полетел прямо к люку аварийного шлюза "Эклиптики", который был метрах в двадцати от него.

Добравшись до створок люка, Дональдсон стал водить лучом фонаря по глянцевой обшивке лайнера.

Немного в стороне от люка, луч фонаря высветил небольшой красный квадрат. Это была какая-то крышка. Откинув её, капитан обнаружил под ней небольшую пластиковую скобу.

Эта скоба открывала электронный замок люка, который работал от собственного аккумулятора, поэтому его можно было открыть даже при отключенной системе энергоснабжения.

Недолго думая, Дональдсон схватился за скобу и выдернул её вместе со стержнем, к которому она была прикреплена.

Створки люка медленно разошлись в разные стороны.

Капитан развернулся и полетел обратно к своим товарищам.

Там он включил внешнее освещение и, не закрывая купол, стал медленно вводить скутер в открывшийся проём аварийного шлюза "Эклиптики".

Посадив скутер, Дональдсон осмотрел аварийный шлюз.

На первый взгляд там было всё нормально. Но одна деталь заставила капитана похолодеть.

В полумраке пространства шлюза было отчётливо видно, что его внутренняя дверь распахнута настежь!

Уже одно это на первый взгляд незначительное обстоятельство могло стать причиной гибели лайнера.

Распахнутая внутренняя дверь шлюза говорила о том, что на "Эклиптике" (по меньшей мере) произошло самое страшное, что может случиться в космосе - разгерметизация!

Приложив палец к стеклу скафандра, капитан велел всем сохранять молчание, так как разговоры могли быть услышаны, в случае если на лайнере кто-то прятался.

Покинув скутер, Дональдсон, Ченг и Барков поплыли к внутренней

двери. Поскольку энергосистема "Эклиптики" была отключена, ни о какой искусственной гравитации не могло быть и речи.

Дональдсон вынул из кобуры бластер, снял его с предохранителя, и, держа в другой руке фонарь, осторожно заглянул в дверной проём.

Там обнаружился небольшой коридор, в дальнем конце которого еле виднелась ещё одна раскрытая дверь.

Медленно паря в невесомости, астронавты миновали этот коридор, проскользнули в дверь и оказались в большом тёмном зале, очень похожем на рубку "Звёздного Рыцаря" (там тоже были большие экраны и пульт управления).

Очевидно, этот зал был главной рубкой "Эклиптики".

Осмотрев помещение, они заметили у дальней стены неподвижно висящую в невесомости фигуру человека.

Приблизившись к нему, они убедились, что он мёртв.

Тело его так долго пролежало в условиях космического холода, что кое-где даже покрылось инеем.

Умерший астронавт был одет в форму компании "Пан-америкэн спейс", которая осуществляла пассажирские и грузовые рейсы к дальним звёздным системам. Именно этой компании и принадлежал лайнер, а погибший, очевидно, был членом его экипажа.

Глаза у трупа были открыты, но всё же, они отличались от сильно выпученных глаз, какие обычно бывают у погибших от разгерметизации.

Дональдсон заметил это сразу, ведь ему нередко приходилось видеть такое. Из этого он сделал вывод, что этот человек погиб не из-за разгерметизации, а по какой-то другой причине.

Что-то в облике астронавта показалось ему знакомым. Отогнув воротник форменного комбинезона, капитан заметил вышитые жёлтой ниткой инициалы "S. J.", и тут ему всё стало ясно.

Это был Сэм Джексон, командир экипажа "Эклиптики", вернее, его бездыханное тело. Капитан подружился с ним ещё в школе астронавтов, но позже судьба разбросала их. Джексон стал пилотировать пассажирские корабли, а Дональдсон ушёл в спасатели. Последнее время он очень редко видел Джексона. Лишь на космодроме им удавалось переброситься парой слов, да и то только когда время их полётов примерно совпадало.

"Эх, Сэмми, Сэмми. А ты ещё говорил, что твоя работа менее опасна, чем моя", - с болью подумал капитан.

Он показал воротник Баркову, и тот кивнул, узнав инициалы. Барков тоже хорошо знал Джексона.

Задерживаться было некогда, и астронавты полетели дальше, к выходу из рубки.

Пролетев сквозь двери, они сразу же столкнулись с ещё одним

покойником. Судя по форменному комбинезону, он тоже входил в экипаж лайнера.

Аккуратно отодвинув его в сторону, Дональдсон полетел по длинному, тёмному коридору "Эклиптики". Барков и Ченг устремились за ним.

Вскоре они оказались около входа в первый пассажирский салон (всего на лайнере их было два).

Дверь, ведущая в салон, была раскрыта настежь, так же, как и все предыдущие.

Дональдсон с содроганием заглянул в неё первым, ожидая увидеть за ней множество трупов.

Но ничего подобного там не оказалось. Луч фонаря высветил только пустой коридор пассажирского салона.

Капитан на секунду оцепенел, но тут же опомнился, и так быстро скользнул в темноту коридора, что его товарищи еле успели его догнать.

Указав на закрытые двери кают, он принялся их открывать. Барков и Ченг молча последовали его примеру.

Все каюты раскрывались очень легко. Очевидно, они не были заперты, и это очень удивляло Дональдсона. Но ещё больше его удивило то, что в каютах вообще не было людей! Ни живых, ни мёртвых!