Сергей Синякин - Лебеди Кассиды (сборник)

— Здесь нам делать нечего, — сказал он русскому. — Попробуем найти машину. Из этого города мертвых надо выбраться как можно скорее.

— Пошли, — согласился Лебедев.

Они пробирались среди развалин, обходя груды камня и кирпича. Над нагретым взрывом асфальтом стелился ледяной ветер, выстуживая улицу.

Холоран остановился.

— Что случилось? — спросил Лебедев, уткнувшись ему в спину.

Американец толкнул его к стене и прижался к ней сам.

Послышался топот, и из-за поворота вылетел долговязый гривастый парень в длинном ватном халате, накинутом поверх джинсового костюма. Черную гриву его опоясывала зеленая лента. На смуглом худом лице с большим горбатым носом чернели страшные безумные глаза. В руке парень держал «Узи», кажущийся в его широкой лапе детской игрушкой.

Увидев европейцев, человек остановился, хрипло захохотал, что-то крича и указывая на дипломатов свободной рукой. Он вскинул автомат, и Лебедев шагнул ему навстречу, вытягивая руки, словно хотел остановить автоматную очередь. Сухо застучали выстрелы. Исламец упал, выронив автомат и прижимая руки к груди. На халате в области сердца расплылось темное пятно.

Русский обернулся. Холоран засовывал в карман автоматический пистолет. Лебедев шагнул к убитому и наклонился, поднимая автомат с груды обломков.

— Как ты его услышал?

— Опыт, — неопределенно отозвался Холоран. Они побежали.

Завернув за угол, они увидели полуразрушенный навес, под которым стояли автомобили. Передние машины сгорели, но в глубине гаража виднелись и целые.

— Быстрее! — снова приказал Холоран, увлекая русского дипломата за собой.

СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА,

17 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 19.10

У коридора был низкий бетонный свод, и им приходилось идти пригнувшись. Под ногами жирно чавкала грязь.

— Ну и запах! — грустно сказал Райт. — Далеко еще, Лук?

— Около километра. Скоро мы доберемся, если компьютер не регулирует стоки.

— А если регулирует?

— Тогда нас просто смоет в реку.

— Веселенькая перспектива, — сказал Райт и повернулся к русскому. — Вит, у вас в России тоже таких штуковин понастроили?

— Наверное, — отозвался тот. Некоторое время они шли молча. Впереди забрезжил серый свет.

— Пришли, — вздохнул Брид.

Они выбрались в небольшой зал, в который выходило несколько труб не более метра диаметром.

— Дальше будем толочь дерьмо на коленях, — с видимым отвращением сказал Райт. — В какую трубу нам ползти, Лук?

Лукас Брид достал из кармана комбинезона план-схему ЭЛСПРО и некоторое время разглядывал ее.

— Нам сюда, парни. По этой трубе мы доберемся до атомоубежища. Здесь около пятидесяти метров.

— Я пойду первым, — вызвался Голиков. Брид обнял его за плечи.

— Если взбунтуется такая штука в России, — сказал он, — без сомнения, будешь первым. А с собственным дерьмом позволь нам воевать самим.

Он обвязал себя тонким капроновым шнуром, проверил карабин, крепящий шнур, на прочность и с притворным кряхтением полез в отверстие трубы. Голиков и Брид смотрели, как рывками сматывается шнур с катушки, которую держал в руках Райт.

— Там ремонтный люк, — сказал американец.

Голиков посмотрел на часы, вмонтированные в рукав комбинезона. На циферблате рубиново вспыхивали цифры:

19.35.

В то же самое время доктор Жордан сообщил Анверсону:

— Они добрались до коллектора. Пойдут на станцию со стороны атомоубежища. Паршивая связь, я вам скажу, — почти ничего не слышно. Компьютер включил системы радиопомех. Знаете, Гарри, мне иногда кажется, что он разумен.

— Что вы нервничаете? Пока все идет по плану.

— Я боюсь телефона, — признался помощник президента. — Боюсь, что раздастся звонок и мне сообщат очередную неприятную новость.

— Район надежно блокирован. Неожиданностей не будет. Теперь для нас главное, чтобы парни прошли.

— Какие могут быть сюрпризы? Доктор Жордан пожал плечами.

— Не знаю. Когда компьютер выходит из повиновения, возможны любые неожиданности.

Резко зазвонил телефон. Анверсон схватил трубку и не ошибся — звонили из кабинета президента.

— Они уже на базе, — сообщил Анверсон.

— Вторая группа готова?

— Готовится. Время пока есть, и думаю, что вторая группа будет подготовлена более тщательно.

— Мне сообщили, что в Азии зарегистрировано одиннадцать подземных толчков, — сказал Саймон. — Они следовали с небольшим интервалом во времени.

— Думаете, это русские?

— Вряд ли. Судя по координатам, это в Исламии.

— Неужели этот негодяй решился? — сипло спросил Анверсон.

— Такие дела, — совсем по-домашнему сказал Саймон. — Такие дела, Гарри. Держите меня в курсе событий. У нас тут небольшая суматоха.

СЕВЕРО-ЗАПАД ЮЖНОЙ АЗИИ,

18 ИЮЛЯ 2009 ГОДА, 14.00

— Ищите машину с блоком зажигания не на электронике, — сказал Холоран. — При ядерном взрыве

электронные игрушки выходят из строя. Большинство машин — просто груда бесполезного металла и резины.

Им повезло. У глухой стены стоял старенький «долорес». Подобные машины можно встретить лишь в слаборазвитых странах, где люди расточительно бережливы и скорее будут бесконечно тратить деньги на ремонты, чем раскошелятся на новую машину.

Машина завелась с первой же попытки, и Холоран удовлетворенно хмыкнул. Они выехали из гаража, и американец повел машину по улице, ловко лавируя среди обломков.

Внезапный приступ тошноты заставил его притормозить. Тело покрылось испариной, и Холоран ощутил сухость и металлический привкус во рту:

— Что случилось? — Лебедев посмотрел на дорогу. Автомат лежал у него на коленях, и рука сама нащупала рифленую рукоятку.

— Сейчас, — невнятно сказал Холоран и вывалился из машины. Его вывернуло наизнанку. Американец с трудом сел назад и почувствовал, что Лебедев сует ему в руку холодную бутылку.

— Не надо, — сказал он. — Вода радиоактивна.

— А мы? — Лебедев хмуро усмехнулся. — Неизвестно, кто сейчас излучает больше.

Холоран жадно глотнул из бутылки.

— Мне плохо, — признался он.

— Меня тоже знобит, — отозвался русский.

— Значит, началось. — Американец выбросил пустую бутылку из машины. — Сколько мы продержимся?

— Не знаю, — русский открыл вторую бутылку. — От радиации я помираю впервые.

— Пытаешься шутить?

— А ты можешь предложить более полезное? Холоран тронул машину.

— Может, не стоит никуда и ехать? Какая разница, где подыхать?