Александр Абердин - Минька, или Операция «Возмездие»

Медицинский отсек подземного убежища капитана Денисова и Миньки был раза в два больше, чем их жилой блок. Одних только хирургических боксов, оснащённых самым современным оборудованием, которое можно было найти в РЗПР двадцать лет назад, в нём было целых четыре штуки и через три из них Семён прошел лично, точнее проехал на каталке. В четвёртом хирургическом боксе появился на свет Минька.

Сейчас они были закрыты и никто ими не пользовался почти семнадцать лет, а ведь в самой подпольной республике они были нужны, как воздух, если не ещё нужнее.

Увы, но перенести этот медицинский отсек со всеми его наворотами в Красноярск, Новосибирск или какой-нибудь другой город РЗСР капитан Денисов не мог при всём своём желании, хотя ему и было обидно, что такое нужное людям медицинское оборудование простаивает без дела.

Войдя в медицинский отсек, он первым делом разделся по пояс и сел в специальное диагностическое кресло и включил его. Тотчас к их телам прилипли медицинские датчики и мощный компьютер, который как многие другие в убежище никогда не выключался, повинуясь сложной медицинской программе принялся проверять их самочувствие. Через полчаса он вынес свой вердикт, — оба пациента совершенно здоровы и задал вопрос, желает ли Минька, чтобы ему была сделана инъекция с ударной дозой пси-стартера, — препарата, изготовленного из крови его матери ещё четырнадцать лет назад. Симбионт капитана Денисова глухо кашлянул в кулачок и громким голосом сказал:

— Ввести ударную дозу препарата.

Капитан Денисов сказал вслед за ним:

— Подтверждаю запрос на введение ударной дозы.

После этого им только и оставалось делать, что подождать двадцать минут, когда препарат будет автоматически извлечён их хранилища, разморожен и уже в другом кресле, предназначенном для инъекций, Миньке и Семёну будут сделаны уколы.

Карлику в шею, а капитану, возившему его на себе, — в руку. Хотя Семён и говорил Миньке, что последствия от ударной дозы будут чуть ли не минимальными, он всё же, надев на себя и него две сшитые вместе тельняшки, после этого ещё и надел на своего симбионта ещё и смирительную рубашку, ремни которой о застегнул крест накрест на своей груди. Парнишка перенёс это стоически и через десять минут они уже сидели в специальном фиксирующем кресле. Ударная доза представляла из себя ампулу ёмкостью в сто миллилитров, наполненную красноватой прозрачной жидкостью.

Для того, чтобы изготовить пси-стартер, Лариса каждые три дня закачивала в себя чуть ли не два с половиной литра каких-то препаратов и получала после этого довольно большую дозу радиации. Это медленное самоубийство продолжалось целых три года и всё это делалось только для того, чтобы её сын, который не мог существовать без могучего, абсолютно здорового донора, родившийся с поразительными экстрасенсорными сверхспособностями, смог обрести огромную психокинетическую силу. Когда всё закончилось и мать Миньки приготовила для него достаточное количество препарата, она прожила всего две недели, после чего уснула в контейнере и больше не проснулась, так как Семён, едва сдерживая рыдания, заполнил его жидким азотом и через трое суток перевёз контейнер подальше от убежища, вниз, где на дне глубокого ущелья, возле Енисея находился специальный бронированный бункер, и обрушил на него целый камнепад.

Автоматика как всегда сработала безукоризненно и два инъектора впрыснули в капитана Денисова и Миньку препараты и если один получил витаминный комплекс, то второй пси-стартер, который моментально его вырубил. После инъекции Семён сидел в кресле ещё целый час и за это время окончательно убедился в том, что его догадка была правильной — Минька спал покойным сном и у него даже не стала повышаться температура, хотя Лариса когда-то предупреждала его, что первая ударная доза может оказаться для них обоих смертельной, хотя шансы на это были и невелики. Зато шанс того, что они испытают от неё довольно серьёзные осложнения были намного выше, но всё, похоже обошлось. Минька перешел Рубикон и теперь должен был начать стремительно развиваться, как пси-кинетик. Ну, а о том, что произойдёт после этого, можно было только догадываться, но как когда-то оговорил Игорь, всё зависело только от того, кого воспитает из Миньки капитан Денисов, — истеричного урода или сильную, волевую личность.

Семён, убедившись в том, что Минька спит, поднялся из кресла, ослабил на груди ремни его смирительной рубашки и пошел на кухню. Там он плотно поужинал и после этого пошел в спальную и лёг спать на широкой, удобной кровати. Спать он мог только в одной единственной позе, — лёжа на боку, левом или правом, что было без разницы, но главное, не мог, не имел права переворачиваться с боку на бок, как ему вздумается. Семён по привычке взвёл пистолет, лёг на левый бок и мысленно пожелав Миньке спокойной ночи, уснул, держа палец на спусковом крючке. Пистолет «Стечкина» и в само деле был для него все эти годы самым лучшим снотворным. Во всяком случае когда он держал его в руке, то чувствовал себя гораздо спокойнее.

Проснулся капитан Денисов довольно поздно, в десять утра, а вот Минька, похоже, вообще решил не просыпаться весь день, а то и был намерен проспать суток двое, трое подряд, как это было с ним в младенчестве. Правда, Семён, которому то ли всё-таки что-то перепадало вместе с кровью Миньки, то ли он просто уже привык реагировать на малейшие перемены в состоянии своего питомца, чувствовал и даже временами улавливал, что тот спит не совсем обычным сном. Та часть мозга этого неказистого парнишки, которая могла черпать из окружающего пространства какую-то никому толком неведомую энергию, — бодрствовала и посылала импульсы во все стороны. Видимо из-за этого перед капитаном Денисовым на мгновенье возникали какие-то виденья. То он видел большие, красивые и чистые города, по улицам которых шли нарядно одетые мужчины и женщины, то какие-то военные базы, на которых рядами стояла грозная на вид военная техника, а то и вовсе здоровенные боевые спутники.

Душу капитана от этих видений так и захлестнуло радостью, ведь это прямо говорило о том, что Минька стал входить в полную силу. Ну, что же, значит атлантийцам недолго осталось властвовать на планете и теперь им придётся столкнуться с такой силой, против которой будут бессильны вся их военная мощь.

От таких мыслей капитан Денисов, который в те часы, когда Минька спал, был обычно угрюм и мрачен (а с чего бы ему было веселиться в этой бетонной норе?), сразу же повеселел, плотно позавтракал и чтобы немного поощрить юного пси-кинетика даже тяпнул пару рюмочек отличного французского коньяка. Это привело к тому, что уже минут через пять Минькины экзерсисы стали ощутимо энергичнее и бодрее. Ну, а сам капитан отправился на командный пост и принялся просматривать телевизионные каналы. Атлантийцы, завоевав всю планету, жили, можно сказать, припеваючи, чувствуя себя, как минимум римскими патрициями.