Виктор Эфер - Бунт атомов

Мистер Конвэй не был лишен чувства юмора, что и доказал, громко рассмеявшись проделке ловкого жулика… Окно было высоко, но не настолько, чтобы подозревать, что тот расшибется, а поэтому Конвэй даже не выглянул в него, а занялся осмотром своего трофея. В одном из карманов он нашел бумажник, который, кроме незначительной суммы денег и каких-то счетов, содержал два заинтересовавших его письма… Одно было на имя Филиппа Форка, адресованное на Бельмонт — «до востребования».

Читая его, мистер Конвэй несколько раз покачал головой, и лицо его приняло озабоченное выражение. Оно гласило: «Птица неизвестной породы свила гнездо в гриве льва. Определите породу и предупредите орнитолога».

— Так-так, — пробормотал мистер Конвэй, — я оказался набитым дураком, дав уйти этому молодцу и приняв его за мелкого жулика. Дело сложнее, чем я думал. «Птица» — это несомненно — я; и я кому-то мешаю… Но кому и в чем?.. Посмотрим, однако, дальше.

Только взглянув на второй запечатанный конверт, мистер Конвэй протяжно свистнул… На нем стояло: «Мистеру Джону Вилкинсу, есквайру, — в собственные руки». Очень осторожно Конвэй распечатал его. Внутри содержался маленький листочек, который оказался вырванным из календаря за 30 сентября текущего года. Ввиду того, что была только вторая половина сентября — листок за 30 был явным указанием, что в этот день должно что-то произойти… Но опять таки, что? И где?

— Об этом должен знать господин ученый, у которого такие удивительные почтальоны… — пробурчал мистер Конвэй, — и черт меня возьми, если не узнаю этого и я.

Итак, муж Пат, ученый, помощник Мэттью Роллинга, имел что-то общее со всей этой грязной историей!.. Было от чего голове пойти кругом.

— Любопытно, очень любопытно, — повторял про себя мистер Ричард Конвэй, меряя шагами вдоль и поперек свою комнату и прислушиваясь к голосам посетителей, начавших сходиться в большой зале «Львиной гривы».

Глава V

МИСТЕР КОНВЭЙ ВЫСЛУШИВАЕТ ЛЕКЦИЮ ПО АТОМНОЙ ФИЗИКЕ

Мистер Конвэй плохо проспал ночь. Когда супер Сэма загрохотал утром, он уже лежал с открытыми глазами. Слушая новости, он подсознательно ожидал неприятностей: вот-вот скажут о выясненной угрозе со стороны вновь открытой кометы. Однако, ничего подобного не произошло. Мир пребывал в состоянии блаженного неведения и интересовался новой полярной экспедицией адмирала Бэрда, штормом на Караибском море и новым пятилетним планом, вводимым в Советской России.

Мистер Конвэй никогда не был смел с прекрасным полом; не произойди вчера встречи с таинственным бродягой, имевшим подозрительные письма, он, вероятно, отложил бы свой визит в Норвич на неопределенное время и подождал бы нового приглашения. Но письма жгли ему карман, а воспоминание о раскрасневшемся, покрытом жирными пятнами лице Пат, встреченной вчера — жгло его воображение, и он, позавтракав на скорую руку, вывел свой «Плимут» из гаража, включил третью скорость и не снимал ноги с педали газа до тех пор, пока, вылетев на вершину большого холма, не увидел перед собой панораму раскинувшегося в котловине Норвича. Тогда, остановив свой «Плимут» на опушке густых зарослей сосняка, которым был покрыт холм, мистер Конвэй вышел из автомобиля, уселся на подножке и, закурив трубку, принялся рассуждать вслух:

— Норвич — это только поганый рыбачий поселок, и если Мэттью Роллинг забрался сюда, чтобы расщеплять атомы или еще какие-то мелочи, как говорила Пат, это значит, что либо он нашел здесь что-то важное для своих исследований, чего нет в другом месте, либо вообще хотел укрыться с ними подальше от любопытных взоров. — Покурив немного молча, он продолжал: — А если Норвич только рыбачий поселок — то электрическая линия высокого напряжения, идущая, вероятно, от вновь построенной, для питания морской базы в Лервике, станции на водопаде Сэдж и подведенная к этому каменному дому, окруженному стеной и расположенному отдельно от строений поселка, и до которого рукой подать — может указывать, что лаборатория Роллинга находится именно в этом доме. Проверим…

У массивных железных ворот в каменной стене его встретил одноногий старик, выглядевший старым матросом, который наотрез отказался впустить его. Только предприняв энергичную диверсию, ему удалось добиться, чтобы старик вызвал кого-нибудь. Захлопнув окошечко, он удалился, и Конвэю пришлось прождать добрых 10 минут, пока ворота, наконец, распахнулись и он попал в объятия Мэттью Роллинга.

— Итак, ты приехал, старина, — сказал Роллинг, выпуская из объятий мистера Конвэя.

— Однако, не по твоему приглашению…

— Видит Бог, на днях я собирался отыскать тебя и привезти сюда, но Патриция сделала это прежде…

Дом, как успел заметить Конвэй, был разделен на две половины — жилую и рабочую. Рабочая, где помещались лаборатории, была вынесена в отдельную пристройку, накрытую застекленным металлическим каркасом, куда и были введены электрические провода высоковольтной линии. В выложенной белыми кафельными плитками галерее, соединяющей обе части, тонко пели мощные трансформаторы. Поднявшись в комнаты Роллинга, мистер Конвэй был приятно поражен, увидев, что обставлены они чрезвычайно комфортабельно и не носят следа ученого аскетизма, который он ожидал здесь встретить и заранее соболезновал Пат, которая, как он думал, вынуждена была проводить свою жизнь среди машин, книг, колб и реторт.

— Однако, ты устроился совсем недурно, — сказал он, с удовольствием откидываясь в покойную кожаную спинку кресла и протягивая ноги на пушистом ковре тунисского изделия. — Но почему здесь так пустынно? Мы не встретили ни единой живой души по дороге сюда.

— Мы живем совсем одиноко, — ответил Роллинг, придвигая Конвэю стакан и наполняя его, — нас здесь только четверо: Пат, Вилкинс, я и еще один лимфатический юноша — ассистент. Провизию нам доставляют из поселка. Слуг мы не держим, и Пат сама кормит нас.

— А где же, к слову сказать, остальные обитатели этого Эдема?

Роллинг усмехнулся и, опорожнив свой стакан, ответил:

— Что касается до Патриции, отсутствие которой тебя, я думаю, занимает более, чем отсутствие других обитателей, то я должен тебя огорчить… Сегодня ты едва ли увидишь ее. Ее глазки сегодня краснее обыкновенного… Даже медовый месяц не всегда же бывает сладким…

Мистер Конвэй нахмурился и, увидев это, Роллинг еще раз усмехнулся.

— Ее супруг дежурит в лаборатории, а ассистент высыпается после ночного дежурства.

— Я надеюсь повидать достойного мистера Вилкинса после его дежурства.

— Боже великий! Неужели дуэль? — откровенно рассмеялся Роллинг. — Право, не стоит; это удел всех супружеств.