Роман Равдин - Человек без оболочки

— Металлические предметы оставьте на столе!

"Ах, да! Опять забыл!", — ругнул он себя и вытащил из пиджака радиотелефон, снял часы и положил это все в специальное углубление с надписью: "Для металлических предметов".

Но дверь по-прежнему не открывалась…

— Что еще, черт возьми?! — не выдержав, рявкнул О'Малей.

— Сдайте металлические предметы, — невозмутимо ответила коробка.

"Спокойно!" — сказал себе О'Малей, как всегда говорил в подобных ситуациях, чтобы овладеть собой. Желваки на могучих челюстях ирландца заиграли зайчиками… И тут он вспомнил про кожаный несессер, в котором лежат ножнички и пилка для ногтей. "Ну, старик! И застраховался же ты"…"

— подумал О'Малей, вытаскивая забытую вещь из бокового кармашка пиджака.

Чудовище в углу, казалось, потеряло к нему всякий интерес, и он беспрепятственно прошел в кабинет.

— В корпорации "Юнайтед стил" ведутся какие-то секретные работы по управлению человеческим мозгом, — сказал Ратт. — Руководит ими крупный специалист по бионике — Джон Притт. Могу дополнить еще, что он — талантливый ученик известного профессора Миллса. Больше нам ничего не известно. Есть предположение, что цель этих работ — сделать малогабаритную вычислительную машину.

— Простите, — не понял О'Малей, — Из человека — машину?!

— Да. Что-то вроде этого. Вы сами должны представлять, какое стратегическое значение может иметь данное изобретение в случае успеха. Нам необходимо знать все о работе Притта — и что это за штука, и в какой стадии решения она находится, и, конечно, план расположения научной лаборатории.

Особо хочу подчеркнуть: это заказ очень солидного федерального ведомства, и его выполнение будет должным образом оценено!

— Это ведомство — Пентагон?

— Я посоветовал бы вам поберечь запасы своего любопытства, — раздраженно ответил Ратт. — Они пригодятся для работы. Не забивайте голову, уважаемый, ненужными разгадками. Думайте лучше о том, как поскорее получить чек на пятьдесят тысяч долларов за выполнение заказа, — с покровительственной улыбкой закончил он. А ирландец чуть не присвистнул: "Ого! Вот это дело…"

— Тогда разрешите взять на операцию Вартаняна.

— Разрешаю. Хотя приготовил для него другое дело. Но это сейчас прежде всего.

В Теритаун они приехали под вечер. Остановились у дальнего родственника Вартаняна, управляющего магазином торговой фирмы братьев Салливэн.

Многоэтажная коробка универмага возвышается над всеми другими зданиями этого стотысячного городка, и с его крыши-аэроплощадки хорошо просматриваются улицы и дворы. После восьми вечера, когда закрывается магазин и на его крыше перестают садиться и взлетать вертолеты покупателей, в это время очень удобно понаблюдать за "усадьбой", — как они условно окрестили лабораторию Притта Отсюда даже невооруженным глазом можно видеть гущу зелени, среди которой белеет невысокое, кубической формы здание, увенчанное серебристым куполом. А бинокль позволяет увидеть многие важные подробности. Например, что парк "усадьбы" обнесен высокой, пожалуй, в три человеческих роста оградой из толстых металлических прутьев ("наверняка — из тугоплавкого материала", — подумали наблюдатели). У ворот — довольно просторная проходная ("там, конечно, сейчас играют в покер охранники").

Вокруг всего дома простирается парк из старых лип, вдоль дорожек — подстриженный кустарник ("это хорошо — можно незаметно подобраться к дому"…).

В общем, наблюдение с крыши универмага не изменило их первоначального плана проникнуть к Притту с воздуха. Куполообразная крыша не давала гарантии безопасной посадки. До темноты они копались в летательном аппарате "Добрый ангел". А Вартанян успел еще облюбовать для своей посадки полянку в тенистом парке и на штурманке запрограммировал направление, расстояние и скорость полета до той точки, откуда он с выключенным двигателем начнет бесшумное парение и спуск на полянку…

— Ну, старина, смелее, — сказал О'Малей приятелю, когда тот закрепил на себе ракетный ранец и в последний раз проверил, как расходятся перья планера. — Все-таки это не с Арарата прыгать!

— О том только и мечтаю, — в тон ему ответил Сурен, — Вот, потренируюсь тут маленько… Отойди-ка!

Тонко запели газовые струи, из-под ног взметнулась пыль, и Вартанян взмыл в ночное небо. О'Малей смотрел ему вслед и с беспокойством думал, что в такое позднее время, когда любителей ангельских полетов немного, его приятель может вызвать подозрение у охраны еще в воздухе. Но Сурену угрожало другое: он ошибся и выключил двигатели несколько раньше, чем следовало бы по высоте полета.

Планируя, Сурен едва перетянул через острые прутья ограды, врезался в густую крону дерева, пробил ее и упал в кусты. Это его спасло от тяжелых ушибов. А сильный порыв ночного ветра, прошумевший в парке во время его падения, скрыл звуки неудачной посадки.

Он поднялся и почувствовал, как саднит лицо. Прикоснулся к щеке тыльной стороной ладони и в свете садового фонаря увидел на руке кровь. Болела ушибленная коленка. Он стал ходить взад-вперед по аллее, массируя коленку и прикладывая к лицу платок. От тяжелого ранца заныли плечи. Он расстегнул ремни и положил аппарат на скамейку. Сел и стал потирать ушибленную ногу.

"Черт возьми, чего я тут сижу? — он взглянул на часы. Было четверть первого. — И вообще, что это за парк? Как я здесь очутился?.." Он посмотрел на аппарат, потрогал себя за нос, поднял глаза к небу, усыпанному звездами, сощурился на огонь фонаря, и глаза сами стали слипаться…

Но он быстро встрепенулся, усилием воли заставил себя сделать несколько приседаний, стараясь отогнать сон. "Все-таки, что это значит? Какого лешего меня принесло сюда? Ах, да, авария! — Он радостно хлопнул себя по лбу. — Значит, я куда-то летел. Куда же?.. Боже, как хочется спать! Так хочется, что ничего уже не соображаю…", — он рассеянно потер лоб, силясь что-то вспомнить…

Вартанян мог заставить свою память выдать ему нужную информацию, если был уверен, что в свое время он заложил ее в голову. Но сейчас, вот уже полчаса его мучил один простой вопрос: откуда он сейчас летел и куда?

Промучившись напрасно, он, наконец, спросил себя: "Что я делал вчера?" И с ужасом убедился: память ему не подвластна. "Может, у меня сотрясение мозга?.." — растерянно подумал он и снял шлем. Ощупал голову сквозь шапку густых волос, но не почувствовал никакой боли…

Как обычно, в семь утра к воротам лаборатории Притта подкатил крохотный белый электромобильчик "Капелька". Из него вышел старый негр Мур, садовник.

Один из охранников обшарил одежду Мура, два других перетряхнули все в машине, заглянули даже под колеса и крикнули — "О'кей!"