Наталья Колесова - Пёс

— Кажется… — сказал он тем же бесцветно-ровным голосом, — я открыл клетку.

— Какую?

Крэг слегка пожал плечами.

— У вас есть с собой оружие?

— Нет.

— Я попробую разбить стекло.

— Бронированное. Бесполезно.

Лайма в отчаянии озиралась — ни одного тяжелого предмета в этом проклятом пустом армейском коридоре! Она с силой ударила в стекло ногой — раз, второй, третий — и припала к двери.

— Игорь?

Кивок.

— Что происходит? Вы что-то слышите?

— Ничего, — сказал он, помолчав. — Ничего. Но я чувствую, что он подходит. Все ближе.

Горло, подумала она, потому что сказать было нечего. Защищай горло, Игорь. Чем? Голыми руками? Она прижала к стеклу ладони, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Казалось, мрак шевельнулся, приобретая вместе с движением и форму. Добыча беспомощно застыла — сладкая, кровь и хруст костей — быстро и ловко, и никто не поймает…

— Нет! — с отвращением и яростью завопила Лайма, разбивая кулаки о бронестекло. — Не надо!

И словно отброшенный этим воплем, сумрачный охотник, уже почти взлетевший в воздух, опал на лапы — озадаченный и встревоженный. Подался назад, назад. Назад.

И мрак был… стал только мраком. Просто мраком.

Через несколько секунд Крэг отлепился от двери, протянул руку — и дверь медленно пошла в сторону. Все так же не спуская глаз с клеток, Крэг шагнул спиной вперед и медленно, осторожно, как хрупкую реликвию, закрыл ее перед собой.

Тогда Лайма сползла по стеклу вниз, часто и неровно дыша — или плача. Крэг стоял, закрыв глаза, прижавшись лбом к металлическому косяку. Лайма протянула руку и дернула его за штанину. Инспектор посмотрел вниз.

— Что… ну что это?.. — спросила Лайма.

— Я, — сказал он раздельно. — Я. Сам. Все. Заблокировал.

— Зачем?

— Не знаю. Не помнил это. Вообще. Только сейчас. Как будто отпустило.

Отпустило? Отпустили? Лайма посмотрела внутрь питомника.

— Как вы туда попали?

— Не знаю, — отсутствующе сказал он. — Я не знаю. Я спал. Потом открыл глаза и увидел — стою здесь. У клеток.

Лайма поднялась — правда, не с первой попытки — офицер подхватил ее под локоть. Лицо и тело его блестели от пота.

— А потом?

— Все было… как во сне. Я и ощущал себя во сне, пока не увидел… не услышал… Не почувствовал… Идемте! Мне нужно выпить, прежде чем я снова вернусь к этим тварям.

— Но… следы?

— Какие? — с отвращением сказал Крэг. — Я сам — понимаете? — сам открыл клетку. Или несколько клеток. Или все клетки. Пошли!

Он вцепился в ее локоть и стремительно пошагал по коридору. Впихнул перед собой в столовую, бесцеремонно растолкал прикорнувшего на кушетке дежурного. Странную они, наверное, представляют пару, подумала Лайма, обнимая себя за голые плечи. Она сама в майке и брюках, но хотя бы в ботинках, в отличие от одетого в одни пижамные штаны капитана. Дежурный, стараясь таращиться не слишком откровенно, выставил перед ними что-то прозрачное в бутылке и два стакана. Крэг быстро наполнил свой и бухнул ту же порцию Лайме. Она понюхала, фыркнула:

— Не хочу!

— Надо, — железно сказал Крэг, и она неожиданно послушалась. Губы, затем горло загорелись. Лайма судорожно замахала ладонью. Крэг мгновенно опустошил свой стакан, без передышки налил и одолел половину второго. Откинулся на спинку стула, скрестив на голой широкой груди руки. Уставился на нее.

— Вы психолог, — сказал резко, — хоть и собачий. Что, по-вашему, произошло?

Лайма с облегчением отставила стакан.

— Вы не страдаете лунатизмом?

— Никогда не замечал, — Крэг подумал и уточнил. — Никто не говорил мне.

— Насколько глубоко вы заинтересованы в этом расследовании?

— Как и во всяком другом. Если вы, мастер, намекаете, что я буквально заболел этим делом и во сне отправился разбираться в питомник… У меня не настолько развито воображение. Я добросовестный следователь, но не фанатик. И у меня вполне устойчивая психика.

Лайма помолчала, разглядывая свой стакан.

— Насколько вы поддаетесь гипнозу?

— Что?

Лайма пожала плечами.

— Глупый вопрос — вы же профессиональный военный, значит, очень гипнабельны…

Крэг скривился, но сдержался.

— Теперь понятно, что произошло с Лонгиером, — продолжала Чадар. — Никто не вталкивал его в питомник и не блокировал дверь. Все это он проделал сам. Сам же и открыл клетку…

Крэг перегнулся через стол.

— Прошу прощения, что прерываю ваши высокоученые размышления, мастер, но если, по-вашему, Лонгиер был самоубийцей, то как же со мной? Я-то ведь не собираюсь сводить счеты с жизнью!

Лайма поглядела на него с недоумением.

— Но это же гипноз!

— Гипноз?

— Конечно! Кто-то приказал под гипнозом вам и Лонгиеру пойти в питомник и открыть клетки…

Крэг потер лицо с силой — когда отнял руки, на коже остались красные пятна.

— Не припоминаю, чтобы я попадал на сеанс к гипнотизеру!

— Вы и не должны помнить, — успокаивающе заметила Лайма. — Вам вполне могли приказать все забыть. Вы ведь привыкли выполнять приказы, правда?

— А вы гипнозу не подчиняетесь, правда? — язвительно подхватил Крэг. — Как и обычным приказам. Вы-то почему, интересно, не спали? Опять бегали на свидание к своему зубастику?

Лайма подвигала стакан. Она смешалась, и Крэг даже на мгновение заподозрил, что мастер была на свидании не с четвероногим, а с двуногим любимцем. Это ему не понравилось. Очень.

— Так что же, мастер?

— Мне приснился кошмар… — нехотя сказала она. — Клетки и… страх… ваш страх…

— Хотите сказать, вы почувствовали, что со мной что-то не так? — спросил капитан недоверчиво.

— Скорее… услышала. Вы так громко кричали!

— Кричал? Да у меня язык присох к глотке, когда я понял, где я нахожусь!

— Я имею в виду… мысленно.

— Мысленно? Вы все-таки можете слышать нас?

— Это не мысли, скорее… сплав эмоций — страх, отчаянье, бессилие… Вообще любой человек может услышать… почувствовать, что рядом беда. Не обязательно телепат.

Что-то очень усердно она старается его в этом убедить. Где-то наш мастер крутит. Крэг вновь откинулся на спинку стула.

— Мастер, а вы понимаете, что версия гипнотизера возвращает нас к вашей персоне?

Лайма удивилась.

— С чего вдруг?

— Вы сами признали у себя наличие кое-каких способностей. Я прекрасно изучил эту базу и этих людей. Никто из них не мог бы сравниться с вами в психотехнике.

Лайма помолчала.

— А если этот "никто" просто не афиширует свои таланты?

— Вы не знаете, что такое жизнь на базе. Скука смертная пополам с риском по расписанию. Тут рады любому способу развлечься, никто бы не удержался…