Теодор Старджон - Искусники планеты Ксанаду

- Тогда надень мою, - Тэн взялся за пряжки своего пояса из черных камней.

- Хоть убей, не стану выставляться напоказ в такой одежонке. Я еще не вовсе потерял стыд!

С таким жаром, какого Брил в нем прежде ни разу не замечал (и все-таки очень сдержанно), Тэнайн возразил:

- Когда на тебе платье в обтяжку, ты куда больше бросаешься в глаза!

Брилу это и в голову не приходило. С тоскливой завистью он посмотрел на невесомую радугу, струящуюся от полированного пояса, потом - на свою плотную сбрую, сваленную черной грудой у стены, под крюком. С той минуты, как стряслась беда, он и помыслить не мог снова все это надеть, и с младенчества, со времен, когда он научился ходить, еще ни разу он так долго не оставался нагишом.

- А что случилось с твоей одеждой? - сочувственно спросил Тэн.

"Только засмейся! - подумал Брил. - Я убью тебя, и ты даже не увидишь, как сгинет твой народ".

- Я сел на это... как на стул, ведь здесь больше негде сесть. Наверно, задел выключатель. Даже ничего не почувствовал, пока не встал. И теперь мои... сзади... - он запнулся, потом яростно выпалил: - Почему с вами ничего такого не случается?

- Разве я не объяснял тебе? - Кажется, Тэн отнесся к происшествию очень легко. Может, и вправду это для него пустяки. - Это устройство поглощает только неживую материю.

Напряженное молчание.

- Оставь свою так называемую одежду у порога, - проворчал, наконец. Брил. - Пожалуй, я попробую ее надеть.

Тэнайн бросил пояс к двери и пошел прочь, тихонько напевая. Голос у него был такой могучий, что его песенка слышалась еще целую вечность.

Но вот Брил остался наедине с ветром и птичьим щебетом. Подошел к двери, отступил, печально подобрал с полу брюки с огромной дырой сзади, свернул и сунул с глаз долой под остальные вещи на крюке. Опять поглядел на дверь и даже всхлипнул тихонько. Наконец приложил, куда надо, перчатку - и дверь, строители которой не предусмотрели, что когда-нибудь понадобится ее только чуть-чуть приотворить, послушно скользнула в сторону, открывая проем во всю ширь. Брил даже пискнул, дотянулся до пояса, рванул его к себе, отпрянул внутрь и хлопнул по двери, чтоб закрылась.

- Никто не видал, - со всей силой убежденья сказал он себе.

И надел пояс. Две половины пряжки сошлись, как руки в привычном пожатье.

Прежде всего он ощутил тепло. Тела коснулся один только пояс, и, однако, его всего обволокло теплом, ласковым, надежным... Еще миг - и он ахнул.

Неужели может ум так переполниться и не ощутить гнета? Неужели столько понимания может хлынуть в мозг и не разорвать его?

Он понял, как валик превращает молочную жидкость в твердые пластины; конечно же, тут есть один-единственный способ, и он чувствует - правильно только так, а не иначе.

Он понял, как ионы в прессах формуют камни для поясов, понял "живую" ткань, которая стала ему одеянием. Понял, как удалось рисовать пальцем на белом экране и как образовался вакуум, когда ему потребовался этот дом, построенный именно так, а не как-либо по-другому, и как жители Ксанаду поспешили заполнить пустоту.

Он с легкостью вспомнил рассказ Тэнайна, как ощущаешь, что это такое играть на скрипке, созидать, строить, формовать, быть со всеми заодно и сообща, и что это за чувство - когда ты словно бы в веселом кругу и вместе с тем делаешь дело, бродишь беспечно и праздно - и тут же сменяешь кого-то у чана или верстака, в поле на борозде или у рыбачьей сети, едва он оставит работу.

Окруженный тихим радужным пламенем, Брил стоял в конуре, похожей на гроб, смотрел на свои руки и твердо знал: стоит ему захотеть, и руки эти построят модель любого города на Кит Карсоне или изваяют самую душу Наивысшей Власти.

Он твердо знал: он постиг все, что знают и умеют искусники планеты Ксанаду, и может делать все то же, что они, надо только сосредоточиться и думать над задачей, пока не почувствуешь - какое же ощущение должно быть правильное именно для тебя. Нимало не удивляясь, он понял, что все эти возможности и таланты сильнее самой смерти; ибо если человек что-то может и умеет, его искусство разделяют все и каждый, и когда он умирает, его искусство продолжает жить в других.

НАДО ТОЛЬКО СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ - вот в чем секрет, краеугольный камень, вот ключ ко всей их хитрой механике. Тут ни при чем мутации и нет ничего "сверхчувственного" (что бы ни означали эти слова), это просто механизм, как и всякий другой. Ты владеешь мастерством, чувствуешь его; передо мною стоит задача. Когда я сосредоточусь на своей задаче, возникает потребность в твоем искусстве; через живое пламя, в которое ты облачен, ты передаешь его мне; через пламя, одевающее меня, я принимаю твою мысль. Потом я действую; что своего я внесу в исполнение - это зависит от моих способностей. Если я прибавлю что-то к твоему искусству, мое станет еще полней и совершенней; значит, мое ОЩУЩЕНИЕ лучше - и в следующий раз, когда оно понадобится, уже я буду передавать его другим.

Брил понял также, какая власть заключена в этом новом способе общения, и вдруг подумал: теперь его родную планету можно сплавить в такое единое целое, какого еще не бывало во вселенной. На Ксанаду этого не произошло, здешний народ развивался, как придется, его не прокалили заранее в горниле суровой дисциплины и не ковали молотом власти.

Но на Кит Карсоне! Весь народ Карсона приобщится ко всем искусствам и талантам, а над ним будут стоять и править им Наивысшая Власть и Государство, создавая вакуум потребностей и мгновенно его заполняя. Да, так и должно быть (каким-то краешком сознания Брил вдруг удивился - а почему Государству не поделиться этим новым всеобъемлющим пониманием со всем народом?), ведь вместе с новыми знаниями приходит еще небывалая торжественная преданность отечеству, его установлениям и святыням.

Брил с трепетом расстегнул пояс и повернул левую половину пряжки тыльной стороной. Да, вот она, химическая формула. Теперь он знает, как осаждать состав, как прессовать камни, он воспламенит новые живые пояса миллионы, говорил Тэнайн, миллиарды.

Тэнайн говорил... но почему он не сказал, что в этих одеяниях и таится источник всех чудес планеты Ксанаду?

Так ведь он, Брил, об этом и не спрашивал!

И ведь Тэнайн умолял - надень такую тунику и станешь одним из нас. Несчастный дурень всерьез вообразил, что таким способом можно поколебать Брила в его верности родному Карсону! Что ж, ладно, Тэнайну и его народу тоже можно кое-что предложить, и это будет выгодно обеим сторонам; очень скоро, если пожелают, жители Ксанаду смогут присоединиться к блистательному воинству нового Кит Карсона.

В недрах черного мундира, висящего на стене, что-то прозвенело. Брил засмеялся и собрал свою старую сбрую, все пожары, взрывы и оцепенение, что дремали, скрытые в ней, в потаенном мощном оружии. Хлопнул ладонью по двери, выскочил за порог, где уже дожидался шар, забросил в люк свою старую одежду, и она съежилась на полу - жалкий опустевший кокон. Брил прыгнул следом, радостный, сияющий, и тотчас шар взлетел в небо.